Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

Денис Сергеевич и Ольга тут же прошли за мной. На кафедре уже началось «веселье». Томашевский, разлив шампанское, заявил:

— Денис и Виктория, я знаю, что теперь вы будете заниматься круглосуточно. Желаю, чтобы результатом дневных занятий стало рождение Викиной диссертации, а ночных — скорейшее появление на свет маленьких Морозовых!

Все засмеялись, но мне отчего-то было не до смеха. Сердце охватило какое-то тревожное предчувствие. Я постаралась успокоиться, но теперь уже Машка стала действовать мне на нервы. Поскольку мы с Морозовым стояли рядом, она подошла к нему и спросила шепотом — но так, чтобы я услышала:

— Денис Сергеевич, а все-таки — почему вы решили жениться на Вике?

— Я бы сказал, потому что она — самая красивая, самая умная и самая талантливая. Но вы же знаете, что слово «самая» предполагает сравнение, а это — в данном случае — неправильно, потому что Вика — несравненна, — улыбаясь, ответил он.

Маша с жалостью посмотрела на Морозова — кажется, у нее впервые в жизни зародились сомнения в его умственных способностях.

— А вы точно то вино не пили? — на всякий случай уточнила она еще раз.

— Да нет же! Мне и не надо было, поскольку… — начал Денис Сергеевич и осекся. Только от Машки так просто не отвяжешься.

— Поскольку — что? Вы уже тогда были в нее влюблены? Скажите, когда вы поняли, что хотите связать с ней свою жизнь? — не успокаивалась эта ужасная девица.

Я уже вовсю демонстрировала ей угрожающие жесты — бесполезно!

— Когда впервые зашел на кафедру и услышал ее речь, подумал — надо брать, пока дают, — отшутился Морозов.

Но Мария почему-то восприняла этот ответ всерьез:

— Выходит, Вика с самого начала была обречена? — хитро уточнила она.

— Выходит, так, — подтвердил он.

В тот момент я и подумать не могла, что слова Марии окажутся пророческими. Я действительно была обречена. Но вот на что?

Казалось, тот кошмарный вечер не закончится никогда. Как только большинство сотрудников разошлись, Любовь Константиновна сказала, чтоб и я отправлялась домой, а она тут все уберет. Мне было неудобно так поступать, и я осталась. Маша вызвалась помочь. Денис Сергеевич почему-то тоже не спешил уходить, как и Ольга. Пройдя в соседнюю комнату и уставившись на манускрипт, она вдруг театрально взмахнула руками и заявила:

— Я уже давно мечтаю рассмотреть этот лист поближе! Можно?

— Конечно, смотри, — совсем без колебаний ответила Любовь Константиновна, вытащила из сумки ключи и протянула ей.

Вот как? Дочке, значит, можно, а меня в подобной ситуации она послала подальше?

Ольга так радостно схватила ключи, будто и впрямь была ценительницей подобного рода раритетов. Открыв стеллаж, она зачем-то взяла стул и стала на него. Совершенно дурацкий поступок, если учесть, что даже я могла дотянуться до манускрипта без всякого стула. Но не успела она взять лист Евангелия в руки, как стул покачнулся, и Ольга рухнула на пол, завизжав, как поросенок.

— Ох, ох, Оленька, ты жива? Сильно ушиблась? — запричитала Беседина-старшая. — Денис, помоги ей подняться!

Морозов, этот рыцарь недоделанный, подскочил и поднял Ольгу с пола. Но она не спешила от него отлипать. Обняв моего жениха одной рукой за шею, другую она приложила ко лбу и застонала:

— Ах, как мне плохо! Голова кружится! А вдруг у меня сотрясение мозга?

Надо заметить, что шмякнулась Ольга знатно, но всё же так и хотелось сказать — нельзя сотрясти то, чего нет.

— Надо срочно отвезти ее в больницу! Денис, ты сможешь? Пожалуйста! — попросила вдруг Любовь Константиновна.

Морозов в растерянности посмотрел на меня. Конечно, вся эта затея мне совсем не понравилась. Если этой девице так плохо, пусть вызывает скорую! Или пускай со своей мамой в больницу едет! Но гордость и правила хорошего тона не позволили озвучить эти советы вслух.

Машка, — видимо, оценив неоднозначность ситуации, — постаралась прийти мне на помощь, но вышло еще хуже:

— А поезжайте втроем! Вика ведь тоже руку поранила, пускай заодно проверит.

Спасибо, удружила! Как я могла поехать туда с несуществующей травмой?

— Нет-нет, мне в больницу совсем не надо, я возвращаюсь домой, — запротестовала я. — Я вы… езжайте, — после этой фразы я посмотрела на Дениса Сергеевича. Мысленно я посылала ему приказы никуда не ехать, но этот человек, похоже, еще не научился читать мысли.

Беседина вызвала такси, и они уехали.

— Ты совсем дура, да? — спросила Маша, когда мы закрыли кафедру и вышли на улицу. — Почему не поехала с ними?

— Зачем? — как можно более безмятежно отозвалась я.

— А ты разве не видишь, что происходит нечто странное? С чего это Ольга заявилась вас поздравлять? Да, с какой-то стороны мне жаль ее, — я это уже говорила. Но если смотреть правде в глаза — мы давно ее знаем. Она всегда привыкла получать то, что хочет. А теперь, после такого удара по самолюбию, после недавних слез и причитаний, так быстро со всем смирилась? Не верю.

Я вдруг вспомнила, как Беседина смотрела на мое кольцо.

— И что ты теперь предлагаешь? Следить за ними?

— Не следить! Но выпускать своего мужика из поля зрения на всякий случай не стоит!

— То, что ты говоришь — унизительно! Если человеку не доверяешь, то лучше вообще не выходить за него замуж.

— Доверять нужно, кто же спорит! И я не думаю, что Морозов способен наставить тебе рога, тем более — с Бесединой и перед свадьбой. Но, Вика, жизнь — сложная штука! Ушами хлопать тоже не надо!

Клянусь, этим разговором она испортила мне настроение еще больше. Вернувшись домой, я бесцельно бродила из комнаты в комнату. Несмотря на то, что встала я в тот день на рассвете, спать совсем не хотелось. Что происходит? Неужели я снова ревную? Почему?

По правде, повода для ревности у меня не было. Если бы Денису Сергеевичу нужна была Беседина, он бы ее уже получил — давно и многократно. И вообще, я никогда не замечала, чтобы он смотрел на других женщин с интересом, как у некоторых мужчин иногда бывает — идет с одной, а рассматривает других, — ужас! Нет, за Морозовым такого не водилось. И все равно я никак не могла успокоиться.

Девять вечера. Интересно, он уже вернулся домой? Так хотелось ему позвонить, только дурацкая гордость не позволяла это сделать. Но разве сам он не может мне позвонить или отправить сообщение? Почему-то я стала злиться.

Десять. Может, он уже лег спать, а я тут переживаю!

Только я об этом подумала, как вдруг пришло сообщение с неизвестного номера:

Anonymous: «Ты уверена, что он станет твоим?»