Это случилось в полночь - Кейт Лондон

– Это Микаэла Лэнгтри, телестудия «Кейна». Мы в прямом эфире передаем репортаж с Каттер-Ридж, где прошлой ночью туристами было обнаружено тело. Команда судебных экспертов сейчас осматривает останки, как предполагают, Марии Альварес. Госпожа Альварес считалась пропавшей в течение двадцати семи лет; она пользовалась уважением среди жителей небольшого городка Шайло, штат Вайоминг. Уточненные данные будут передаваться в полдень на канале «Кейн». Следите за последними новостями на канале «Кейн».

Харрисон вернулся в свой дом. Прошлым вечером Лэнгтри были слишком ошеломленными, чтобы уделить ему внимание. Он заслужил то, что получил. Это был конец дружбы с семьей Лэнгтри.

Харрисон достал толстые папки, в которых отразились годы работы по поиску Сейбл, и опять провел пальцем по носу. Он хотел, чтобы в эфире работал другой корреспондент, но Микаэла и слышать ничего не желала. Она умыла лицо водой из ручья, взяла у матери косметичку и попросила у одного из членов судебной команды белую рубашку и куртку. Камера дала кадры семьи Лэнгтри – Джейкоб обнимал жену, а Рурк положил руку на плечо матери. Калли, взглянув на камеру, нахмурил брови и отвернулся. Харрисон держался в стороне от семейства Лэнгтри, стараясь лишний раз не напоминать им об их страданиях.

Харрисон принял душ, побрился, оделся и поехал в банк, стараясь загрузить себя механическими делами, как он всегда делал. Городок гудел, разбуженный новостью о том, что обнаружены останки Марии Альварес, но Харрисон, ответив на вопросы шерифа, не выходил из своего офиса. Много раз его рука тянулась к телефонной трубке, но он не решался позвонить. Слова сейчас были бесполезны, Фейт Лэнгтри была потрясена. Джейкоб и Рурк не пришли к Харрисону, но он их не винил.

Микаэла… Он испытывал сильное желание крепко обнять ее, защитить. Но ведь это он причинил ей такую сильную боль, разве не так?

Харрисон перемотал запись и вновь прокрутил ее. Слегка нахмурившись, он просмотрел пленку еще раз. Только один раз профессиональный голос Микаэлы дрогнул, всего на секунду, мгновенное колебание, почти неуловимое. «Следите за последними новостями на канале "К… Кейн"».

Харрисон ударил кулаком по бумагам, лежащим на его столе. На глаза попался конверт с уведомлением юристам «Кейн корпорейшн» содействовать Микаэле в прерывании ее контракта… если она попросит об этом. Другой конверт, нетерпеливо разорванный и отброшенный в сторону, был с письмом от Аарона Галлахера с предложением встретиться и обсудить возможность продажи «Кейн корпорейшн».

Кровь из пораненной руки Харрисона забрызгала бумаги, напомнив о другом столе, забрызганном кровью отца…

Из дневника Захарии Лэнгтри:

«Клеопатра приняла участие в скачках без моего разрешения. Я холодел от страха, когда она скакала на моем жеребце через луг. Ее распущенные волосы дикой и свободной шелковой рекой развевались на ветру. Клеопатра выиграла соревнования, наклонилась, чтобы схватить приз – монету Лэнгтри, и с вызовом бросила ее мне. Тогда мы переживали нелегкие времена – я беспокоился за ее жизнь, а она думала только о монетах. Я никогда не смогу понять женскую логику. И все же я убежден: она нуждается во мне».

В полночь внимание Микаэлы привлекло какое-то движение за одним из окон дома. Выглянув, она увидела большого палевого мерина, принадлежавшего Харрисону. Высокий сильный мужчина сидел в седле, – обознаться было невозможно. Харрисон спешился, взял портфель, закрепленный на луке седла, и направился к воротам.

– Итак, наконец вы здесь, мистер Харрисон Кейн-младший? Где же вы были раньше?

Микаэла была зла на Харрисона, она так долго ждала его. Захватив по пути небольшое ведро с яблоками, Микаэла поспешила в ванную. Высыпав яблоки, приготовленные для осликов, она зачерпнула теплой воды из ванны и побежала обратно. Харрисон стоял на каменной дорожке около клумбы с лавандой.

Вода из ванны, с небольшой шапкой пены, благоухающая жасмином и маслом для кожи, окатила его с ног до головы. Пузырьки пены лопались в его волосах, капли воды, мерцая в неярком свете, стекали по лицу, Харрисон молча смотрел на Микаэлу. Его обычно гладко причесанные волосы сейчас торчали в разные стороны. Белая футболка прилипла к груди, поношенные джинсы промокли насквозь, а дорогие ботинки оказались в луже воды. Брызги попали и на футболку Микаэлы, которую она так и не постирала после путешествия, потому что футболка все еще хранила запах Харрисона.

– Посмотри, что ты наделал, – процедила Микаэла сквозь зубы. – И без того это был один из самых тяжелых дней в моей жизни, а теперь мне снова придется набирать воду для ванны. Между прочим, эта пена для ванны стоит ужасно дорого.

Она понимала, что в ее действиях не было никакой логики, что это ее эмоции бушуют в ней, но Харрисон заслуживал подобного всплеска. Он был виноват в том, что стал единственным мужчиной, которого Микаэла когда-либо хотела. А его не было рядом – именно тогда, когда она так нуждалась в нем. Микаэла хотела, чтобы он держал ее в надежных и теплых объятиях, она нуждалась в нем яростно, нуждалась в его разумной логике в тот момент, когда ее мир вошел в неконтролируемый штопор. Впервые в жизни ей так необходима была несокрушимая логика Харрисона… ей так необходимы были его объятия…

После первого шока Харрисон посмотрел в теплоту летней ночи, бросил взгляд на осликов, которые мирно спали недалеко от дома Микаэлы.

– Ну ладно. Я это заслужил.

Лицо Харрисона осунулось, глубокие тени залегли под глазами, резко очерченные скулы были обтянуты кожей, у рта прорезалась жесткая складка.

– Думал, тебе понадобится вот это…

Переполненная эмоциями и слишком измученная, чтобы контролировать себя, разъяренная Микаэла ударила Харрисона кулаками в грудь.

– Мне хочется убить тебя! Где ты был сегодня, когда я так нуждалась в тебе?

Харрисон сдул капельку воды, повисшую на носу.

– Думал, тебе может понадобиться вот это…

Он моргнул, нахмурился и потряс головой; брызги воды разлетелись с его волос, серебряными бусинками уносясь в ночь. Харрисон потер своей перевязанной рукой глаза, словно пытаясь перенестись из одного мира в другой.

– Что? Где я был, когда ты нуждалась во мне? Ты нуждалась во мне?

– Самодовольный, властолюбивый идиот! Убирайся из моего дома…

Боясь, что она наговорит лишнего, Микаэла повернулась и торопливо направилась в дом, захлопнув за собой дверь. Но этого ей явно было недостаточно, и пока словно вросший в землю Харрисон стоял в лунном свете, она распахнула дверь и снова выбежала.

На этот раз она ударила его по груди ладонями.

– Из всех мужчин, которых я знаю, в тебе есть самые лучшие женские качества, Харрисон. Ты был нужен мне, а тебя не было рядом!

– Гм… «Женские качества». Ну спасибо, – пробормотал он, когда Микаэла, резко развернувшись, снова убежала в дом.

Захлопнув за собой дверь, Микаэла провела дрожащими руками по лицу. Она вела себя по-детски, потеряла контроль над собой, выместила злость на человеке, который явно был измотан чувством вины и жестокостью своих родителей. Но Микаэла была женщиной, и ей хотелось плакать в объятиях Харрисона и самой обнимать его.