Русская рулетка. Немецкие деньги для русской революции - Герхард Шиссер

работу. Российские революционеры, имевшие в этой области больше опыта и больше возможностей, должны были действовать совместно с этими группами, что они и делали. Вся Германия была охвачена сетью нелегальных революционных организаций. Гер-майское правительство однажды обвинило русских в контрабандной доставке в Германию бунтарских изданий и с усердием, достойным более высокой цели, обыскивало за этим курьерский багаж, но ему никогда не приходило в голову, что то, что доставляло из России в Германию российское посольство, представляло лишь каплю в море по сравнению с тем, что с помощью российского посольства печаталось в самой Германии».

«Соперник» Иоффе в Брест-Литовске и на берлинских дополнительных переговорах Рудольф Надольный описывает деятельность Иоффе, которая в конечном итоге с неизбежностью приводит к его высылке из Германии. Надольный, в соответствии со своей функцией, дает оценку с точки зрения эксперта Министерства иностранных дел и Генерального штаба. Несколько опечаленный, он вначале признает: «Тем временем у меня были свои заботы с российским посольством. Генеральный штаб, [отделение] контрразведка, долго требовал высылки Иоффе, т. к. тот занимался только большевистской пропагандой, но он не мог представить доказательств этого. 3 ноября состоялось заседание в прусском Министерстве внутренних дел, где вновь прозвучало очень энергичное требование о высылке российского посла. Но привести доказательства его пропагандистской деятельности не удалось. Тут я рассказал господам, что недавно генеральный консул Брейтер в Петербурге потребовал винтовок для охраны генерального консульства. После этого ему были посланы 30 винтовок, упакованных в ящики. Когда они прибыли в Петербург на Варшавский вокзал и стали разгружаться, один ящик лопнул, и винтовки были обнаружены. Это, естественно, привело к изрядному демаршу Советского правительства. «У нас, конечно, никогда не лопнет ящик», — на этом я завершил свой рассказ».

Тем самым хитрый эксперт по России дает компетентным людям сигнал к маленькой «коллизии с ящиком», которую пресса мгновенно раздувает в настоящий шпионский спектакль, будто все внезапно ошеломлены подлинной деятельностью посольства Советской России в Германии, и тогда раздаются возмущенные протесты.

Напротив, сам Надольный сообщает деловым и несколько чрезмерно прохладным тоном, что его пример с ящиками был правильно понят компетентными в этой сфере инстанциями:

«В тот же вечер прибыл русский курьер, и когда различные ящики, которые он привез с собой, доставлялись лифтом с перрона, один ящик сломался и — смотри-ка — он был полон пропагандистскими коммунистическими изданиями. Ящик конфисковали, курьера посадили, а Иоффе позвонил мне и пожаловался. Ночью он звонил еще несколько раз, но я не мог ему помочь. На следующее утро я нашел пропагандистские издания на моем письменном столе на службе. Теперь судьба Иоффе была решена. Статс-секретарь Зольф сообщил ему, что он получит свои паспорта и должен в течение 8 дней покинуть Рейх».

Инсценированная проблема с ящиками, после краткой, но все же чрезвычайно интенсивной деятельности посла, кладет конец его очень плодотворному в обоих направлениях германо-советскому сотрудничеству. Это одновременно означает и конец всех официальных дипломатических отношений между двумя государствами, одно из которых, династическое, безжизненно погрузится в историю, а другое в течение долгого времени будет участвовать в определении ее хода.

Однако сначала в российско-польском ноябрьском тумане исчезает посольство Иоффе. Надольный, напротив, регистрирует конец сотрудничества, большей частью конспиративного, которое злые языки позднее захотят оклеветать как компанейщину и заговор, с протокольной трезвостью:

«Через три дня появился майор Хеннинг из Военного министерства и потребовал немедленно выслать российское посольство, т. к. угрожала революция. Я тут же зашел в кабинет, где собрались министры, и доложил о проблеме. На это Шейдеман сказал, что если дело с революцией обстоит серьезно, то персонал посольства следует удалить. Вслед за этим послу было вручено соответствующее решение, и посольство окружила полиция. Туда впускали всех, но оттуда не выпускали никого. Затем, около 4 часов ночи, началась отправка. Я направил внешнеполитического секретаря Рихарда Мейера на Унтер ден Линден, а атташе графа Заурма придал послу в качестве сопровождающего. Когда сотрудников посольства выпустили, их оказалось 186 человек, а единственным немцем среди них был депутат, адвокат д-р Оскар Кон. Посольство село на специальный поезд и доехало до станции Борисов между Вильной и Минском, где поезд остановился и генерал фон Фалькенгайн, командующий на Северо-Востоке, приказал окружить его двумя ротами солдат. Они должны были оставаться там до тех пор, пока российская сторона не освободит наши представительства в Москве и Петербурге и они не будут обменены на посольство.

Обмен представительств состоялся через 3 недели, до тех пор российскому посольству пришлось сидеть в Борисове. Он произошел на открытом участке, когда с каждой стороны подъехал поезд и их пассажиры затем пересели.

Тем временем в Германии произошла революция».

Германская Ноябрьская революция 1918 г. вынуждает кайзера к отречению, как российская Февральская революция 1917 г. вынудила к этому шагу царя. Кайзер бежит в Голландию. Царь уже расстрелян.

Германо-советские тайные нечистые дела так и не завершаются, по крайней мере в XX в., даже тогда, когда их снова приходится называть германо-российскими.

НА ТРИНАДЦАТИ САНЯХ В АМЕРИКУ

Назад к первоначальной истории: Эдгару Сиссону с группой американских дипломатов удалось перебраться через линию фронта «красных» и «белых», воевавших друг с другом в финской гражданской войне. Бегство на санях продолжается. 13 лохматых пони все еще тянут свои полозья по белому, покрытому льдом и снегом побережному ландшафту Юго-Западной Финляндии. Караван извивается от косы к косе, от острова к острову, тянется по заснеженной суше, а затем опять далеко в море по замерзшей воде Ботнического залива. Едут все время на север, по кратчайшему возможному пути вдоль берега. Цель — финско-шведская пограничная станция Торнио— Хапаранда далеко на севере, на расстоянии всего 90 миль от Северного полярного круга.

Караван состоит из доброй дюжины американских дипломатов, сотрудников посольства, торговцев и их жен, супружеской пары румынского атташе и курьера норвежской миссии в Петрограде. Все эти люди, крепко укутанные из-за ледяного холода, бегут из Петрограда.

Старый достопочтенный Санкт-Петербург превратился в э-ти мартовские дни 1918 г. в сущий политический ад. Вследствие продолжающегося уже несколько месяцев политического противоборства вокруг мирного договора между Германией, ее союзниками и новой советской властью в России в столице нового государства царит лихорадочная нервозность. Не только голод заставляет отчаиваться людей в эту суровую четвертую военную зиму — слухи, что немцы разорвут нынешнее перемирие и бросят свою армию в наступление на Петроград, тоже сеют страх и тревогу в городе.

Многие посольства и миссии таких союзных России стран, как Франция, Англия и США, также покидают свои здания и пытаются как-то выбраться в нейтральное зарубежье. Одни отправляются в