Прерванная игра - Кэтрин Куксон

Через полчаса они уже поднялись по ступенькам дома при верфи и уставились на Джимми и мистера Ричардсона, которые играли в карты.

— Ох, привет! — Джимми вскочил со стула и, переводя взгляд с Рори на Шарлотту и обратно, спросил: — Что-то случилось?

— У нас ничего. А у вас? Я слышал, что кое-что случилось.

— А-а, ты об этом. — Джимми кивнул. — Сегодня после обеда речная полиция трижды появлялась здесь, а раньше я что-то их не видел. Наверное, их появление малость отпугнет тех, кто шляется тут вокруг.

— Вот именно, малость. — Рори подвинул Шарлотте стул, она села и спросила:

— А еда у вас есть?

— Да, конечно, — с улыбкой заверил Джимми. — Лиззи приходила и приготовила. Раскормила меня, у меня такой живот, как будто я ношу двойню… — Джимми осекся и покраснел, понимая, что неприлично так говорить в присутствии Шарлотты.

Он посмотрел на Шарлотту, и его поразил мерцающий блеск ее глаз. С каждым днем она нравилась Джимми все больше и больше. Теперь он понимал, какая хорошая жена у Рори. Стоило только как следует узнать Шарлотту, и ты забываешь о ее внешности. Когда сегодня зашел разговор о Рори, Джимми сказал Лиззи об этом, на что она ответила:

— Значит, и у тебя короткая память, да? А я-то думала, что ты помнишь Джейни.

Да, он помнил Джейни, но она была мертва. Джимми так и сказал Лиззи, но та опять возразила и сказала, что мертвые должны вечно жить в нашей памяти. Да, эта Лиззи упрямая, она даже не хвалила Рори за то, что он значительно облегчил жизнь им всем. Каждую неделю Рори передавал родным три фунта, никогда еще они не жили так хорошо. Новая одежда, новое постельное белье, полно всякой еды. Если Лиззи будет стоять на своем и если его мать на самом деле не смягчит своего отношения к Шарлотте — мнение отца Джимми не волновало, — то он выскажет им все прямо в глаза: «Если не одобряете женитьбу Рори, тогда не пользуйтесь его деньгами». Да, именно так он им и скажет. А что они могут ответить на это? Это не его деньги, а ее… Ну и что, какая разница, чьи это деньги, они хорошо живут на эти деньги, но даже не благодарят. А вот он, Джимми, он очень благодарен брату. У него сейчас три лодки… правда, одна с пробитым дном.

— Может, хотите чашку чаю? — предложил Джимми Шарлотте.

— Нет, спасибо, Джимми, мы зашли просто взглянуть, все ли в порядке. — Она улыбнулась мистеру Ричардсону.

Мистер Ричардсон, полный мужчина лет сорока, работал вместе с Джимми на верфи Бейкера, но с радостью перешел работать на верфь Джимми, когда Рори предложил ему на пять шиллингов в неделю больше. Но мистер Ричардсон был женатым человеком, имел семью, поэтому не мог постоянно составлять компанию Джимми вечерами.

— Большое спасибо, что остались, мистер Ричардсон, — поблагодарила Шарлотта.

— Всегда к вашим услугам, мадам.

— Спасибо, мистер Ричардсон, мы этого не забудем.

Ричардсон кивнул и расплылся в улыбке. Шарлотта поднялась со стула и взглянула на Рори.

— Ну, ты доволен?

Рори не успел ответить, а Шарлотта уже повернулась к Джимми со словами:

— Джимми, беда вашего брата в том, что он никак не может признать — вы уже самостоятельный молодой мужчина, а не молоденький подмастерье.

Джимми рассмеялся и, приосанившись, заявил шутливым тоном:

— Мы еще ему покажем, правда? Если увидите его, то передайте, что как-нибудь я надаю ему тумаков за это. Передадите?

Рори залепил брату легкий подзатыльник.

— Ты всегда был легкомысленным, братишка, таким и останешься на всю жизнь.

— Легкомысленный? А то, что ты заявился сюда в такую темень и в дождь, разве это не легкомыслие? И не только себя, но и жену подвергаешь опасности.

— Она вызвалась охранять меня, — отшутился Рори. — Если бы кто-то напал на меня, им бы не поздоровилось. — Он взял Шарлотту за руку и повел к двери, напомнив брату: — Не забудь запереть дверь.

— Ладно, не беспокойся.

Рори и Шарлотта под дождем поспешили домой. Они шли такими закоулками, по которым и днем-то было небезопасно ходить. «Джимми прав, — подумал Рори. — Безумие с моей стороны привести ее сюда в такое время».

Шарлотта поняла его состояние, и, когда они наконец выбрались на главную улицу, сказала:

— Все, теперь можешь расслабиться.

Рори ничего не ответил, только облегченно вздохнул, еще раз убедившись в том, какая Шарлотта замечательная женщина. Поскольку и за Джимми не стоило теперь беспокоиться, Рори вспомнил их разговор в гостиной и спросил:

— Ты собиралась сообщить мне две новости. Какая же вторая?

— Подожди до дома, мне трудно говорить в такой дождь.

— И поделом тебе, нужно было остаться дома.

— Ну конечно, сидеть и переживать, когда ты вернешься.

— Ты замечательная женщина, Шарлотта. Ты ведь знаешь это, правда?

— Да, знаю. Я знаю это уже пять месяцев и три дня.

— Ох, Шарлотта. — Рори обнял жену и крепко прижал к себе.

Шарлотта приняла ванну, надела светло-серую ночную рубашку и пеньюар такого же цвета. Подобный ночной наряд можно было увидеть на открытках, которые моряки привозили из-за границы, главным образом из Франции.

Рори уже начал привыкать к тому, что видит жену как одетой, так и раздетой, вот как сейчас. Надо сказать, что его собственный ночной наряд заставил бы скромных женщин отвернуться или закрыть глаза, поскольку его фланелевая светло-голубая ночная рубашка была почти такой же тонкой и прозрачной, как кашемир. Эта рубашка являлась одним из многочисленных подарков Шарлотты. Когда он первый раз надел ее, то пытался скрыть свое смущение за шутками. Но теперь он вообще не обращал внимания на рубашки, каждый раз перед сном надевая свежую.

Когда он вышел из гардеробной в спальню, Шарлотта сидела на краю кровати, в этот момент в свете ночника она показалась Рори какой-то воздушной. У него даже мелькнула мысль, что если он сейчас распахнет окно, то ветер вынесет ее из комнаты. Он опустился на кровать рядом с Шарлоттой, скрестил руки на груди и посмотрел на нее.

— Ну давай, выкладывай, какую новость ты утаила от меня?

— Да ничего я от тебя не утаивала, просто не успела сказать. Понимаешь, я беременна.

— Бе… беременна?

Глядя на Рори, раскрывшего рот от изумления, Шарлотта продолжила:

— Да, я женщина с дитем во чреве, как это говорится в Библии.

Рори глубоко вздохнул и расправил плечи. Шарлотта беременна, у нее будет ребенок. Вот это да. Его охватило желание засмеяться, но он остановил себя. Да, у нее будет ребенок, и это его ребенок… А что же тут удивительного? Их отношения сложились таким образом, что удивляться тут нечему. Он никогда не забудет той первой ночи в этой постели. Они тогда остановились перед дверью этой спальни, и Шарлотта, соблюдая условие сделки, по которому он мог спать в своей спальне, сказала, что не обидится, если он уйдет к себе. И как же он поступил? Он протянул руку и сам распахнул дверь спальни. Шарлотта вошла в комнату, опустив голову, как застенчивая невеста. Он понял, что в его силах сделать ее счастливой, и он сделал ее счастливой. И себя тоже. Шарлотта была прекрасным партнером, но в качестве жены она просто поразила его. И все потому, что она любила его. До этого момента он никогда не ощущал себя по-настоящему любимым. Он любил Джейни, но вот она не любила его так, как его любили сейчас. Возможно, он сам виноват, что у них с Джейни не получилось настоящей любви. Случай с Джоном Джорджем встал между ними в первую же ночь. До Джейни у него было несколько женщин. Одна из них в Джарроу, когда он только начал работать сборщиком квартплаты. Ее муж был моряком, и нуждалась эта женщина только в мужчине, а никак не в любви. Да и другая была не лучше, за шиллинг она могла переспать с кем угодно.