Ремесло Небожителей - Игорь Вереснев

Ламавин обомлел. Как же это?! Сейчас всё дело сорвётся. Оказывается, мзду дать тоже сноровка нужна?

Он совсем было отчаялся, но тут на ум пришла пословица: «Жадному до мзды и одной монеты хватит, а честному дюжину заплатить нужно!» К сожалению, дюжины золотых марок у него не было. Ламавин высыпал на ладонь оставшиеся три, протянул, промямлил:

– Возьмите, здесь всем хватит.

Блюстители переглянулись. Тот, что держал особенно крепко, кашлянул, посмотрел на писца:

– Да пусть бегит, я его рожу запомнил, ежели что. А очередь проворонит – сам виноват.

Писец, всё так же хмурясь, сгрёб две монеты, остальное забрали блюстители, отпустили. Облегчённо выдохнув, Ламавин юркнул в дверь.

Переться коридорами Госпиталя было не с руки, потому он свернул налево, в коротенький сквер, весь в клумбах с разноцветными пахучими розами. Но сквер неожиданно опять завернул налево, раздвоился, и Ламавин растерялся. Куда идти-то? Теперь он был как бы снаружи, вокруг высились белокаменные стены дворцов. Но который из них Дворец Прошений?! Самое паршивое – ни окон, ни дверей в этих дворцах не было!

Он пробежал в одну сторону, потом – в другую и понял, что заблудился. Остановился посреди сквера, беспомощно вертя головой… и встретился взглядом с женщиной в синем переднике, подрезавшей розовый куст.

– Ты чего здесь бегаешь? – спросила она строго.

– Я эт… А как во Дворец Прошений пройти, не подскаже… те?

Женщина явно была простолюдинкой, из работниц. Но из работниц Небесья, поэтому как следует обращаться к ней, непонятно.

Женщина хмыкнула:

– Давай монету, покажу.

Монет у Ламавина не осталось ни одной, даже медной. Поэтому он рассвирепел:

– Нету монет, понятно?! Тут, у вас всё роздал! Честному человеку шагу ступить нельзя, все только: «Дай! Дай! Дай!» Поразвели мздоимство!

Женщина возмущённо подбоченилась, набрала в грудь воздуха. Выпалила:

– А ты как думал?! Припёрся сюда, чтоб снова молоденьким стать, и думаешь, всё тебе задарма будет? Это в твоём вонючем Наземье ты важная шишка, а тут ты никто, вошь последняя! Кликну блюстителей и вышвырнут тебя к лешему! И впредь не пустят! Подохнешь как безудачник!

Садовница выбралась с клумбы и двинулась на него. Хоть ростом она была на добрых полторы головы ниже, но Ламавин попятился. Ярость улетучилась мигом, сменившись растерянностью:

– Я… я ничего… я дорогу искал.

Женщина улыбнулась удовлетворённо, мгновенно сменив гнев на милость – видно, выпустила пар.

– Ладно, пошли, отведу. Куда ж тебя, балбеса толстопузого, девать!

До входа во Дворец Прошений оказалось шагов тридцать, не больше. Это была маленькая, еле приметная дверца – для работников. Ламавин потянул на себя ручку и спохватился: а назад-то он как вернётся?!

– Постойте, уважаемая! Не уходите, будьте добры! Мне обратно вернуться надобно будет, во Дворец Ожидания.

Женщина округлила глаза.

– Так ты что, хитрован? Без очереди пролезть метишь?!

– Нет, меня менщик там ждёт. Я на минутку вышел!

Женщина с сомнением покачала головой. Затем подступила к Ламавину, положила руку ему на грудь, провела. Ламавин растерялся – чего это она? Неужто потребует, чтобы он с ней любовью занялся?! Садовница была не старой и не уродливой, но посреди сквера, куда в любую минуту могли блюстители нагрянуть… Однако фантазиям сбыться было не суждено.

– Хорошее сукно, не дешёвка, – одобрительно пробормотала женщина. Предложила: – Отдашь кафтан, тогда отведу. И не задерживайся, у меня работы много!

Перечить Ламавин не посмел, лишь выругался мысленно – эти небесные не только мздоимцы, а и крохоборы в придачу! Ничего, вот доберётся он здесь до власти, ужо наведёт порядок!

Во Дворце Прошений теперь было куда многолюдней. Люди в непривычных одеяниях выстраивались в очереди, толпились у столов с бланками, – прибыли первые заграничные дирижабли. Ламавин струхнул было, что в такой толчее не найдёт Бед-Дуара, но тут же увидел: «летун» стоял у входа в ангар. Спутать его было невозможно – в лётных шлеме и очках никто из гостей Небесного Города не щеголял. Бед-Дуар его тоже заметил. Кивнул, повернулся и шагнул к двери. Дело сделано. Бархатного кафтана жаль, однако же.

Когда он вернулся во Дворец Ожидания, Фальнар уже стоял рядом с блюстителями, нервно вертел головой. Увидел менщика, закричал обрадованно:

– Да вон он! Я же говорил, господин подпрапорщик, живот у него скрутило. Он тово… шпига с душком в дорогу взял. От жадности всё! – осклабился мстительно.

Блюститель набросился на подоспевшего Ламавина:

– Где тебя носит, жирдяй?! Господина Небожителя ждать заставляешь, мерзавец!

И, размахнувшись, от души зарядил… Фальнару в глаз. Бывший бакалейщик присел от неожиданности, схватился за лицо. Завопил ошалело:

– Меня-то за что, господин подпрапорщик?!

– Перетерпи чуток. Фингал приятелю твоему достанется, как мена пройдёт.

Блюстители загоготали. Ламавин скорчил подобострастную улыбку. Смейтесь, смейтесь, недолго вам осталось, скоро мы вас всех в оборот.

Спускаться по узенькой приставной лестнице, когда на тебе платье до щиколоток и башмаки с трёхдюймовыми каблуками, не легко. Эдаль упала бы, зацепившись за ступеньку, если б её не подхватил ожидавший в погребе парень. Она сперва не узнала Трая – привыкла видеть в прежнем облике. Потом спохватилась:

– Здравствуй!

– Ага, здравствуй…

Трай отчего-то смутился, потупился, и едва старик его окликнул, полез наверх. Ждать пришлось долго. Эдаль постояла у лестницы, прошла в крошечную комнатушку без окон, – ясное дело, что без окон, откуда же взяться окнам в подземелье! – присела на одну из кушеток. Из головы никак не шли события сегодняшнего утра: поездка в кабриолете, погоня, схватка. Их хотели убить, несомненно. Нет, не так – её хотели убить!

Лестница заскрипела – Трай спускался в подполье. Но старика с ним не было. Парень понял её немой вопрос, пояснил:

– Госфен у эфирного телеграфа караулит. Мы с ним проволоку по двору развешивали, а теперь он ждёт, когда Бед-Дуар сигнал подаст.

– А где он сейчас… Бед-Дуар?

– В Небесный Город полетел. Он тебе не сказал разве?

– Нет…

Клятва Бед-Дуара была не пустым звуком. Они с этим стариком Госфеном на самом деле затеяли заговор против Небожителей. Но почему её держат в неведении о своих планах? Не доверяют?

– Ты на моей койке сидишь… – невпопад брякнул Трай. Тут же смутился, испугался, что сказанное прозвучало так, будто он прогнать её хочет. – Нет, ты сиди, сиди, она чистая. Просто…

Что там «просто» – не признался. Покраснел, отвернулся. Причину его смущения Эдаль понимала: парень никак не может забыть, что в небесном саду видел её голой. Пусть в другом обличье, но её же! Чтобы хоть как-то помочь, взяла за руку.