Динамика характера. Саморегуляция при психопатологии - Дэвид Шапиро

В некоторых случаях кататонической шизофрении природа этой капитуляции находит дальнейшие симптоматические проявления. Полный отказ от волевого управления действием, в конечном счете, может иметь два альтернативных выражения: 1) состояние кататонической скованности; и 2) состояние неконтролируемого действия, то есть действия без сознательного ограничения или управления. Таким образом, в некоторых случаях состояние так называемого кататонического ступора может внезапно прерываться резкими импульсивными действиями или состояниями чрезвычайно сильного и не поддающего контролю кататонического возбуждения.

Хотя развитие паранойяльной и кататонической шизофрении из некоторых типов одержимости кажется более-менее ясным, нет сомнений и относительно других источников шизофрении. Наиболее очевидным является ее развитие из структуры шизоидного характера. Но по сравнению с одержимостью и другими невротическими состояниями в данном случае, к сожалению, существует лишь некое смутное представление о природе и психодинамике шизоидного характера и даже отсутствует достаточно широкое разнообразие в описании его общих симптомов. Тем не менее долгое время признавали существование такого типа характера и присущих ему определенных фундаментальных черт.

Так, Хелен Дейч (Helen Deutsch) в своей известной работе, впервые опубликованной в 30-х годах XX века, описывая шизоида, или «как-если-бы-личность», отмечает «характерную для него пассивность Эго» (Deutch, 1942, р. 316). Это описание в психиатрической литературе постепенно развивалось в нескольких направлениях. Например, по описанию Гарри Гантрипа (Harry Guntrip), такие люди апатичны, испытывают недостаток энергии, имеют установку «мне все равно» (laissez faire attitude) (1969, р. 19) и часто ведут «пустую, безобидную, покорную и незаметную жизнь». Очень часто говорят, что в жизни «они плывут по течению». Иногда также считается, что они подвержены случайному воздействию внутреннего импульса или даже в чем-то психопатичны. Причем они считаются пассивными не только в поведенческом, но и в более широком смысле, который мы имели в виду, употребляя понятие пассивной реактивности, характеризующейся отсутствием или избеганием полноценного волевого, целеустремленного самоуправления.

Описание шизоидной личности как человека, «плывущего по течению», особенно интересно не только потому, что оно дает нам яркое качественное представление о его пассивности, но и потому, что оно предполагает некоторую связь с психопатией. Можно сказать, что «плыть в жизни по течению» — это описание более пассивной формы эксцентричной жизни, которая, как правило, является психопатической. Умеющий приспосабливаться психопат быстро реагирует на ситуацию, незамедлительно проявляя свой собственный интерес, и использует ее в своих целях. Он является пассивным в своей неотложности реагирования, с которой его интерес может быть захвачен предоставляемой ему возможностью (или провокацией); следовательно, его жизненный путь является эксцентричным. Но он проявляет активность в своем быстром преследовании этой возможности. «Плыть по течению» подразумевает отсутствие самоуправления в еще более высокой степени. Плывущий по течению шизоид вместе с тем легко отклоняется от своего курса то в одну, то в другую сторону, но, наверное, скорее под давлением обстоятельств, чем благодаря возможностям. Пожалуй, можно сказать, что такой человек пассивно ждет, что нечто само придет к нему в руки, тогда как психопат более активен в своем поиске того, что он может получить.

Отсутствие эмоций или скудность эмоциональной сферы тоже можно считать фундаментальной характерной чертой шизоидной личности. Обычно таких людей называют «черствыми» или «бесчувственными», хотя иногда они проявляют чувства, которых у них нет (именно поэтому Дейч назвала шизоидную личность «как-если-бы-личностью»). А потому такое явное отсутствие эмоциональности делает их похожими на психопатов. Если вспомнить о склонности к сентиментальности, часто присутствующей у психопатов, то, по-видимому, у шизоидной личности она явно отсутствует. Однако при этом нужно осознавать, что и пассивность шизоида, то есть отсутствие подлинного эмоционального интереса к другому человеку, оказывается у него более глубокой, чем у психопата. Вместе с тем она гораздо меньше, чем пассивность хронического шизофреника.

Хотя именно это общее отсутствие эмоций, или эмоциональная «опустошенность» (как ее иногда называют), шизоидной личности в особенности говорит о связи этого состояния с шизофренией, было отмечено сходство, существующее и в когнитивной сфере. Так, Гантрип (1969) говорит о «дереализации внешнего мира»[28] и об ощущении, что «объекты уходят из фокуса [внимания] или становятся нереальными». В основном ослабление и в эмоциональной, и в когнитивной сфере рассматривались как свойственные шизофрении, как отражение отчуждения и отстраненности от внешнего мира, и особенно от человеческих отношений.

Но, как и в связи с шизофренией, возникает сомнение, является ли на самом деле ослабленная связь с внешним миром мотивированным уходом от него, как это предполагается, или же этот уход — результат каких-то иных процессов. Ибо, повторяю, защитный отказ от волевых действий и переход к глубоко пассивной реактивности ослабенного и ограниченного действия и к соответствующим психологическим последствиям, видимо, существует и в шизоидном состоянии, и, видимо, это позволяет нам понять его симптомы. Такой взгляд позволяет понять, что дальнейшее углубление и усугубление пассивности может привести к развитию шизофрении.

Сейчас мне бы хотелось бы вернуться к интересному предположению Луиса Сасса относительно того, что шизофренический бред фактически сосуществует со способностью к реальному мышлению, формируя систему, которую Сасс называет «двойной бухгалтерией». Если такое предположение достоверно, оно кардинально повлияет на нашу концепцию шизофрении. Ибо наличие «двойной бухгалтерии» явно свидетельствует о том, что шизофрения не наносит ущерба и не разрушает обычную когнитивную сферу. Скорее, при шизофрении эта сфера продолжает существовать, но в каком-то смысле становится менее востребованной и частично замещается в сознании альтернативной системой идей.

Сасс нам напоминает о том, что «пациентка, настаивающая на том, что ее кофе отравлено спермой, спокойно его пьет, что Дева Мария или королева Англии продолжают… вести себя так же безропотно, как и другие пациенты» (Sass, 1992, р. 274). Нетрудно найти и другие подобные примеры: амбулаторный пациент-шизофреник, который заявляет, что живет, «работая, как Президент США», никогда не пропускает свои психотерапевтические сеансы в недорогой клинике. По существу, у нас есть много письменных свидетельств выздоровевших шизофреников, которые безусловно подтверждают наличие такой двойственной точки зрения.