Подкова для летучей мыши - Марина Серова

Чем глубже мир погружался в ночь, тем медленнее текло время, и в конце концов мне стало казаться, что стрелки часов просто-напросто остановились.

Все звуки смолкли, изредка слышалось лишь шуршание тараканов, ползающих за отставшими от стен обоями. И когда среди этой тишины резко и неожиданно прозвучал телефонный звонок, я даже вздрогнула.

На часах была половина второго.

– Алло?.. – проговорила я, и в этот раз испуг мне почти не пришлось играть.

– Алена?

– Да… Это вы, Тарас?

– Да, это я. Тут у нас произошли небольшие изменения, – сам я не смогу подойти…

– Но как же… ведь мы договаривались…

– Не волнуйтесь, Алена, все договоренности остаются в силе. Просто к вам приду не я, а мой напарник. Он даже уже, наверное, там, на месте. Его зовут Павел. Он полностью в курсе дела. Вы подпишете расписку, он передаст вам деньги, и мы спокойно разойдемся, решив к обоюдному удовольствию нашу маленькую проблему. Идет?

– А я думала, что придете вы, – продолжала я тупить, выигрывая время, чтобы подготовиться к решающей встрече.

Я уже понимала, что это за Павел придет ко мне, и не сомневалась, что он уже близко.

– Алена, – уже слегка раздраженно сказал рыжий. – Давайте не будем создавать друг другу проблемы в самый последний момент. Ведь мы о чем договаривались? О том, что я заплачу вам деньги, а вы подпишете расписку. Правильно?

– Ну да…

– Ну вот. Именно это я сейчас и пытаюсь сделать. Заплатить вам деньги. Только передаст их Павел. Вот и вся разница. Сейчас он подойдет к вам, откройте ему, пожалуйста. Человек согласился помочь, нехорошо будет, если он столкнется с непониманием. Ну как, договорились? Откроете?

– Ну ладно… хорошо… хорошо, я открою.

В пустом, гулком коридоре уже слышались шаги, и я отправила условную эсэмэску Мельникову, курирующему группу за стеной и тоже не спавшему в эту ночь.

В дверь постучали, и физиономию, которую днем видела издалека, я теперь смогла рассмотреть вблизи.

Признаюсь, восторга я не ощутила. Типичная уголовная рожа. Глубоко посаженные глаза, резкие морщины, угри, прыщи…

– Вы, наверное, Павел? – Я заставила себя улыбнуться.

– Павел, Павел, – угрюмо буркнул тот, и сразу стало ясно, что для храбрости товарищ приложился к стакану. – Расписку где писать?

– Вот здесь, на столе, – суетилась я. – Проходите, пожалуйста.

Коренастый Павел прошел в комнату, и я прикрыла за ним дверь, не закрывая на ключ. Но несмотря на подпитие (а возможно, и благодаря ему), обстановку Павел контролировал.

– Ты это… того… закройся, давай. Мало ли… со мной деньги. Считать начнешь – еще вломится кто-нибудь.

«Да ты и сам вломишься, недорого возьмешь, – думала я, поворачивая ключ в замке. – Ну, выноси, нелегкая!»

Между тем Павел достал из-за пазухи какие-то бумажки и раскладывал их на столе.

– Вот, смотри, – проговорил он. – Это – образец. Садись – пиши. Чтоб твоей рукой было.

Я села за стол, а Павел остался стоять.

Читая «образец», я с первых же строк поняла, что содержание бумажки – полный вздор, и написана она только для отвода глаз, но момент был уже упущен. Чтобы прочитать хотя бы начало документа и составить о нем представление, мне понадобилось несколько минут, а Павлу для того, чтобы вынуть из кармана удавку и накинуть мне на шею – всего лишь несколько секунд.

Тонкая веревка моментально впилась в горло, и если бы не специальные тренировки и способность молниеносно принимать решение в любой ситуации, эта ночь могла бы оказаться последней в моей жизни.

Несмотря на напряженность момента, я сообразила, что единственный способ ослабить давление на горло – резкое движение назад. Мысль о том, что в результате такого движения мы вместе с Павлом и стулом, на котором я сидела, шумно упадем на пол, дав знать группе в соседней комнате, что ситуация критическая, – эта мысль мелькнула параллельно, но тоже оказалась не праздной и попала в самую точку.

Но я об этом не думала, спасая себя.

Резко подавшись назад, я упала на не удержавшегося на ногах Павла, от неожиданности он слегка ослабил удавку, и я молниеносно просунула ладонь между ней и своей шеей.

Главное было сделано. Но, рассерженная таким бесцеремонным обращением, я хотела скрутить негодяя самолично, без помощи опергруппы, и в этом была моя ошибка. Удерживая веревку, я пыталась развернуться и хорошенько врезать подонку, прежде чем надеть на него наручники, но вместо этого сама получила такой сильный удар в ухо, что на мгновение потеряла ориентацию.

Этого оказалось достаточно. Несмотря на неудобное положение, Павел, поверх которого лежала я и стул, сумел выдернуть мою руку из-под удавки, и, еще продолжая трепыхаться, я чувствовала, что сопротивляюсь все слабее…

Ребята Мельникова подоспели как раз вовремя.

Правда, мне потом пришлось компенсировать Дарье Степановне ущерб за выломанную дверь, но, учитывая, что в дополнение к гонорару за это расследование я получила еще и премию, внеплановые расходы не слишком меня огорчили.

Через день после той знаменательной ночи, когда Павел уже давал показания, а следователь Синицын строчил отчет, я сидела в просторной гостиной Хромовых, и на этот раз неприступный Андрей Васильевич относился ко мне с полным уважением.

– Но как же удалось вам вычислить этого подонка? – изумилась Наталья, подливая чай.

– Обычные следственные действия, – хитро улыбнулась я.

– И так рисковать… предложить себя в роли приманки… Нет, я бы никогда не решилась на такое.

– Наша… бывшая повариха все-таки настаивает, что, хотя убийцей оказался другой человек, но заказчик все-таки я, – вернул разговор на реальную почву Хромов.

– Доказать вашу непричастность будет очень легко, – ответила я, уже подготовленная к подобному вопросу. – Как выяснилось, этот Павел буквально на днях вышел из тюрьмы, поэтому, наведя необходимые справки, следователи установят, что вы просто физически не могли встретиться с этим человеком для того, чтобы составить план организованного убийства. Встречался с ним охранник Новикова, но, разумеется, удастся ли этого охранника привлечь к ответственности, – это вопрос открытый. Павел начальников своих не выдает, говорит, что все кровожадные планы – его личная инициатива.

– Наверное, надеется на содействие… – многозначительно проговорил Хромов.

– Видимо, да.

– У Новикова в друзьях начальник колонии… знаете, здесь, километров триста от Тарасова?

И тут я вспомнила, что эта самая колония, о которой говорил сейчас Хромов, расположена аккурат в том районе, где и деревенька, куда ездил рыжий за Павлом. Вот он, ларчик-то, когда открылся!