Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки - Дмитрий Петров

Но… Но впечатление от поединка уже проникло в душу зрителя. И работало на Джека.

Через четыре дня после избрания он указал на важность своего появления на экране: «Телевизор управлял ходом кампании лучше, чем любой другой инструмент», — сказал президент. Через 20 лет, в отчете исследовательской группы «Смотрим вместе с нацией»[114] отмечалось: «Дебаты Никсон — Кеннеди сделали телепоединки самым «горячим блюдом» кампаний со дня изобретения предвыборного значка».

Очевидно, именно тогда немало светлых умов задумались о том, как изменит демократию телевизионная эра, насколько эффективно может формировать и контролировать предпочтения избирателей тот, кто купил (или еще как-то прибрал к рукам) и наиболее грамотно использовал кусок эфира. И в частности: куда в большей степени погружают зрителя теледебаты — в атмосферу свободного выбора в стиле Линкольна и Рузвельта или в студию реалити-шоу?

Любопытно, что следующая серия дебатов прошла только через шестнадцать лет. В 1964-м Линдон Джонсон знал, что и так управится с Барри Голдуотером. А в 1968-м и 1972-м Никсон от дебатов отказывался — слишком сильна была травма 60-го года.

Этот гуманитарно-технологический инструмент снова пошел в ход в 1976-м. Тогда Джеральд Форд согласился на дуэль с Джимми Картером. Сегодня дебаты — рутина президентских кампаний. С тех пор и поныне эксперты и политики, оценивая потенциальных кандидатов, задаются вопросами: «Кто эффектней смотрится на телеэкране? Лучше одет? Находчивей в споре?».

4

А в 60-м году все было в новинку. И участникам телепоединка, не имевшим ни личного опыта таких дискуссий, ни предшественников, опыт которых можно учесть, требовалась особая собранность, находчивость, ясность мысли, владение словом и собой.

При этом у обоих хватало уязвимых мест. И журналисты «били» именно по ним. Кеннеди (как предвидели оба соперника) атаковали, в основном указывая на его молодость и отсутствие опыта работы в исполнительной власти. Никсона же — подвергая сомнению его успехи в этой работе. Девиз вашей кампании, говорили ему: «Опыт — это важно!» Вы говорили, что участвовали в принятии решений на высшем уровне… Но Эйзенхауэр, отвечая на вопрос, какую из ваших идей он одобрил и принял, попросил неделю на размышление, надеясь что-нибудь вспомнить. Чье заявление правдивее — ваше или президента?

На это Никсон отвечал, что это, мол, дело президента — принимать и отвергать идеи, с которыми он выступал; что сам он не принимал главных решений, да и Айк не допустил бы вмешательства в свои полномочия. А что до опыта, то пусть американцы сравнят, чей богаче.

Кеннеди же переводил разговор об опыте то на историю соперничества партий (указывая на триумфы «ослов» и провалы «слонов»), то на личные планы и видение будущего. При этом он ловко сопрягал эти планы и «цели Соединенных Штатов», создавая у зрителей ощущение, что его планы и цели страны — суть одно и то же. А попутно подчеркивал, что при всей важности опыта сейчас важнее решить: какой президент и какая партия справится с вызовами нового десятилетия.

Он вообще лучше подготовился — зубрил ответы на возможные вопросы, снимался на кинокамеру, репетировал перед зеркалом. Его «натаскивали, как студента перед экзаменом», — писал Теодор Уайт в книге «Как делали президента в 1960 году». Тэд Соренсен вспоминал, как они с Джоном готовились к бою — сидя на крыше отеля «Амбассадор Ист» перебирали карточки с репликами по ключевым темам, отрабатывая позицию по каждой из них. «Мы знали: первые дебаты крайне важны, но не представляли, сколь важным окажется их результат на самом деле».

Последний тренинг занял несколько часов. Потом Кеннеди выступил перед членами профсоюзов (старик-Чикаго — колыбель и цитадель рабочего движения) и пошел вздремнуть, а команда занялась штабной рутиной. Вскоре, однако, пришло время будить шефа. Отправили Соренсена. «С удовольствием вспоминаю, — рассказывал он, — как вхожу я в спальню и вижу: свет включен, а он лежит и вроде спит, словно одеялом укрытый десятками карточек с записями».

5

В ходе первого раунда обсуждали внутренние дела. Но не забыли и о личных свойствах соперников. И, как водится, эта привлекло особое внимание зрителей. Ибо «только хорошо тренированный обозреватель, — отмечал комментатор журнала Reporter Дуглас Кейтер, участник одного из раундов, — мог бы выдержать перекрестный огонь доводов… скорострельные ссылки на «Доклады Рокфеллера», «поправки Лемана», «мониторинги престижа» и попурри из так называемых фактов». С ним согласен социолог Сэмюэл Лабелл: зрители «старались уловить смысл дискуссии, но чем больше они вникали, тем больше путались».

А вот личные свойства многое проясняли. Неважно, шла ли речь о школах или расовых проблемах, Джек был более точен и выглядел более компетентным.

То же касалось и политики внешней, которую обсуждали 7 октября в студии NBC в столице и 13 октября в жанре телемоста: Никсон из Лос-Анджелеса, а Кеннеди из Нью-Йорка. Говорили об СССР и красном Китае, угрожавшим Тайваню. Если конкретнее: надо ли воевать с КНР, если она атакует острова в Южно-Китайском море? И что делать, если возникнет кризис вокруг Берлина?

В ходе кампании Кеннеди назвал Никсона trigger-happy — «любитель спускать курок». Ничего обидного в этом нет. Но тот увидел здесь атаку на свою партию, как на партию «ястребов», и напомнил, что за последние полвека США при президенте-республиканце ни разу не воевали, а при демократах делали это трижды. «Утверждение, что республиканцы — это де любители спускать курки, — отметил он, — опровергают факты». Что же до Берлина, то не вопрос: он должен быть свободным. И если комми нападут, мы его защитим.

Кеннеди заявил: надо разобраться, насколько эти острова подпадают под договор 1955 года о защите Соединенными Штатами Тайваня и Пескадорских островов, отстоять которые надо непременно. Далее: США, безусловно, должны оборонять и Берлин, и весь Западный мир. Для этого Америке нужно усилить армию, совершенствовать обычные вооружения и повышать стратегический потенциал, выпуская больше ракет «Минитмен» и «Поларис». И начинать надо немедленно.

Что же касается разоружения, и прежде всего — ядерного, то Джон предложил провести в 1961 году переговоры об испытаниях в атмосфере и о нераспространении атомного оружия (ибо, вероятно, к 1964 году создать его смогут не менее десяти стран, включая Китай). Дадут ли что-нибудь эти переговоры, неизвестно, но — почему нет? Думать, что контроль за вооружениями невозможен, — ошибка. И это — еще одно важное расхождение с республиканцами и правительством Эйзенхауэра, которое, по его мнению, не уделяло должного внимания этому вопросу.

Обсуждая международную экономику, Кеннеди сделал акцент на важности разделения ответственности за развитие стран Азии, Африки и Южной Америки между развитыми странами. А Никсон, вернувшись к теме островов у берегов КНР, заявил, что не даст нанести ущерб США, «отдав коммунистам этот регион». И провозгласил кредо: «Ни поражения, ни отступления!»