1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных - Роберт Кершоу

«Не представляется возможным провести расследование этой катастрофы, и, в силу огромных площадей и расстояний, типичных для России, я не могу с определенностью утверждать, что обломки самолета и тела пилотов смогут быть обнаружены в обозримом будущем».

Когда 9 июля закончилось уничтожение окруженных под Минском советских частей, генерал Гюнтер фон Клюге был уже далеко впереди, занимаясь подготовкой новой операции в районе Смоленска, в ходе которой предполагалось окружить еще большие по численности силы Красной Армии. Две танковых группы, 2-я и 3-я, продолжали двигаться в восточном направлении, невзирая на все сложности, возникавшие с окруженными войсками противника. Риск был вполне оправданным. 3 июля главнокомандующий сухопутными войсками Вальтер фон Браухич слил две ударные танковые группировки, образовавшие 4-ю танковую армию под командованием фон Клюге, для прорыва в направлении Москвы[31]. Пехотным дивизиям было предписано следовать за танковыми частями на максимально возможной скорости, но в некотором отдалении. Части 4-й армии были переподчинены командованию 2-й армии (барон, генерал Максимилиан фон Вейхс).

Кинооператор роты пропаганды снимает уличный бой в Улле

10–11 июля 1941 года после ожесточенных боев 2-я танковая группа благополучно форсировала Днепр по обе стороны Могилева, у Старого Быхова и Шклова. Тем временем 3-й танковой группе, следовавшей вдоль течения Двины между Полоцком и Витебском, была поставлена задача прорваться к северу от Смоленска. Витебск немцы заняли 9 июля. Вот что вспоминает солдат Эрхард Шауман, свидетель взятия этого города:

«Проезжая через Витебск, мы внезапно оказались в эпицентре пожарища. Горело все вокруг. Мы повернули, пытаясь выбраться из этого моря огня, это было непросто, и нам уже стало казаться, что мы заживо сгорим в этом пылающем городе. Машины раскалились, я думал, что мы взлетим на воздух. Но нам чудом повезло. Мы атаковали город с запада, а русские ждали нас с юга. Вот так и был взят Витебск».

Автомобили 2-й танковой группы едут по шоссе Москва — Минск

3-я танковая группа сумела обойти силы противника на шоссе Орша — Смоленск. Преодолевая ожесточенное сопротивление противника, она к 13 июля положила начало окружению Смоленска. Два дня спустя в результате дерзкой операции город был захвачен.

17 июля на Днепровско-Двинском перешейке наметилось новое кольцо окружения. В котел угодили 25 советских дивизий, сосредоточенных между Витебском, Могилевом и Смоленском. По имевшимся данным, численность окруженной группировки врага составляла 300 000 человек. Пехотные формирования фон Бока находились примерно в 320 км от передовых танковых частей, многим из которых приходилось отвлекаться на охрану кольца окружения. Танковые и моторизованные части 4-й танковой армии затянули петлю, пытались сузить границы котла и дожидались подхода пехотинцев. На 18 июля 12 советским дивизиям противостояли всего 6 немецких дивизий. Натиск советских войск усиливался с каждым днем. Теперь все зависело от того, насколько быстро подтянется пехота. Со всей остротой вставал вопрос: где же она?

Брестский финал

Немецкие генералы уже планировали операцию по окружению советских войск под Смоленском, а 45-я пехотная дивизия вермахта никак не могла сломить сопротивление красноармейцев, окруженных в самый первый день войны.

К концу июля в Бресте под напором немцев постепенно прекращали существование изолированные очаги сопротивления. Бои неоднократно переходили в рукопашные схватки, немцы несли тяжелые потери. Противники не ждали друг от друга актов милосердия. Медсестра К. Лешнева из госпиталя на Южном острове вспоминает:

«Продержав нас неделю в осаде, фашисты ворвались в крепость. Все раненые, а также женщины и дети были хладнокровно расстреляны на наших глазах. Мы, медсестры, одетые в белые головные уборы и фартуки с Красным Крестом, попытались вмешаться, полагая, что к нам все же прислушаются. Но фашисты застрелили только моих 28 раненых, а еще остававшихся в живых забросали ручными гранатами».

К 8 часам утра 29 июня, на восьмой день осады наконец состоялся долгожданный визит люфтваффе. Один-единственный бомбардировщик сбросил 500-килограммовую бомбу на Восточный форт. Полагали, что тем самым удастся склонить к сдаче защитников цитадели и тем самым спасти жизни немецких солдат. Но взрыв бомбы большой мощности лишь слегка повредил толстые кирпичные стены. На следующий день шла подготовка к рукопашной схватке с использованием зажигательных устройств. Бочки и бутылки заполнили бензиномасляной смесью. Их предполагалось поместить в траншеи и поджечь при помощи ручных гранат и ракетниц. Задание это пришлось явно не по душе осаждающим. Решили предоставить пилотам люфтваффе последний шанс.

Все тот же бомбардировщик довольно долго кружил над крепостью, по-видимому, получая последние указания по радио. Внимание всех было сосредоточено на Восточном форте. Еще одна 500-килограммовая бомба обрушилась на стены крепости. Эффект — минимальный. Все стало понемногу напоминать дикий, сюрреалистический фарс. События решили увековечить на пленке. Вообще, зевак собралось множество — солдаты и офицеры 45-й дивизии следили за происходящим с крыш близлежащих зданий. Покружив еще немного, бомбардировщик спикировал и сбросил вторую бомбу. На сей раз 1800-килограммовую. Она рухнула на угол массивной стены у канала. Все вокруг сотряс страшной силы взрыв, в Бресте задрожали стекла в окнах домов. Высыпавшие на улицу люди увидели, как над крепостью поднялся огромный столб дыма. На сей раз бомба причинила огромные разрушения, и этот эпизод ознаменовал конец обороны Брестской крепости. Из форта потянулись советские солдаты, среди них были женщины и дети. К вечеру сдалось примерно 389 человек.

В утренние часы 30 июня Восточный форт был зачищен, из него вынесли раненых. Наконец представилась возможность предать земле разбросанные повсюду тела немецких солдат. Струи огня, сменявшиеся черным дымом, отмечали путь огнеметчиков, обшаривавших потаенные уголки цитадели в поисках тех, кто не желал сложить оружие. Похоже, вермахт наконец одержал победу. Отныне и шоссе и железнодорожный мост были открыты для беспрепятственного движения войск и грузов. В плен попали остатки двух советских дивизий, 6-й и 42-й — свыше 100 человек офицеров и 7122 солдата и сержанта. Кроме них, немцы захватили 36 гусеничных тягачей и 1500 в значительной степени поврежденных грузовиков, 14 576 винтовок, 1327 пулеметов и 103 артиллерийских орудия различных калибров. Хотя победа была полной, хотя передовые танковые соединения стояли у стен Смоленска, психологическое воздействие этой победы было минимальным.