Недоросль имперского значения - Дмитрий Луговой

– Хорошо, – принял я, наконец, решение, понимая, что отпущенное нам время тоже не резиновое. – Веди, убогий. Но, смотри у меня!

И, чтобы жизнь раньше срока мёдом ему не казалась, перехватил его за руку с таким расчётом, чтобы в любой момент сделать болевой залом. А кинжал переместил ниже, предупредительно кольнув Ивана в бок, чтобы не забывал.

– Да я же… – начал он.

– Ничего, потерпишь, – оборвал я. – Пойдём, с Богом. Вот в шлюпку сядем, потом посмотрим на твоё поведение.

В шлюпке мы оказались на удивление быстро и без особых проблем. Если не считать за таковые мокрую одежду. Я поначалу чересчур осторожничал, но Иван, заметив мою нервозность, успокоил, рассказав, что в это время у барона ужин по расписанию, и что отвлечь его может только нападение пиратов, или, на худой конец, начало Армагеддона. За штурвалом же его человек, а второй, как раз, поможет нам.

– А как же вперёдсмотрящий? – решил блеснуть я знанием морской терминологии.

– Ты о чём сейчас? – тот поняв, что убивать его сразу не собираются, немного осмелел.

– Ну… тот, который на мачте сидит, землю ищет.

– Кхм. Ночью?

В общем, лодчонку на воду пришлось спускать втроём. Я категорически настоял, чтобы Машка сразу забралась в плавсредство, а мы сами уж как-нибудь. Это «как-нибудь» обернулось купанием. Причём я чудом разминулся со шлюпкой, занырнув в темноте в считанных сантиметрах от неё. Хорошо хоть вода в такой поздний час показалась тёплой. А вот вылезать на пронизывающий ветер было совсем не комильфо. Ну, да ничего, на вёслах быстро согреемся.

Едва мы забрались в шлюпку, как Иван дал отмашку:

– Быстрее, а то мои сейчас тревогу поднимут.

– Зачем? – опять стормозил я.

– Чтоб свою шкуру спасти.

– Ясно.

Мы дружненько приналегли, буквально с третьего гребка попав в ритм и выровняв движение. Корабль моментально потерялся в темноте. Помогавшие нашему побегу моряки, дали нам ещё почти минуту форы, после чего началась суета. Русские матюки вперемешку с лающими немецкими выкриками. Засверкали фонари, показав нам, что мы ещё совсем близко от судна, и о безопасности думать очень рано. Потом кто-то умный сообразил, что от такого освещения толку чуть: больше слепит, чем помогает разглядеть что-то внизу. Свет погас. Но я почти физически ощущал на себе рыскающие в ночи взгляды, ищущие беглецов. Даже крики затихли. Явно вслушиваются, пытаясь различить плеск вёсел по воде. Ну, это вряд ли. Большое судно издавало гораздо больше шума, чем мы.

На наше счастье луну опять наглухо затянуло тучами. Очень сложно было ориентироваться, но я прикинул, что мы уже должны были отдалиться метров на сто. Ещё бы чуть-чуть, и можно успокаиваться. Конечно, никто не даст гарантии, что немец не начнёт рыскать, разыскивая нас. Тем более что барон сейчас наверняка в бешенстве от провала операции.

Р-раз, два, три, четыре… раз, два… Я принялся мысленно считать гребки, чтобы хоть как-то заглушить тревогу. Всё же мы старались грести аккуратно. Не знаю, как у Ивана, а у меня опыт гребли небольшой. Так, на рыбацкой надувной лодке, да несколько раз на водохранилище катался. Но это не в счёт. Там развлечение было, и не приходилось напрягать все силы, чтобы удрать от преследователей.

Раз, два, три, четыре… Правая ладонь намокла. Мозоли что ли? Блин, так и есть. И когда только успели не только натереться, но и лопнуть? Кажется ведь, что гребём всего ничего. Ладно, переживём. Зато согрелся. А вот Машка, небось, опять замёрзла. Стоило мне подумать о ней, как ощутил её руку на спине, словно мысли прочитала. И впрямь, рука холодная. Ничего, Машуль, потерпи. Мы обязательно выберемся из этой передряги. Но как же здорово ощущать её ладошку на плече! Силы словно удвоились.

Раз, два, три, четыре… Вот гадство! Луна проглядывает. Ещё не совсем, только размытое жёлтое пятно, но уже ощутимо светлее. Ну, пожалуйста! Ещё чуть-чуть. Нам хотя бы полчасика. Уф-ф, опять затянуло. Хорошо. А где же немец? Его не видно и не слышно. Ещё лучше. Ветер стихает. Просто замечательно. А вот странно, дуло порядочно так, а волнение несильное. То, что без пенных барашков, это понятно – далеко от берега, глубина же серьёзная. А может и волна, на самом деле, не маленькая, а с большим периодом, вот и не так заметно…

Раз, два, три, четыре… Ветер совсем почти успокоился. Тихо стало. Это не очень здорово. Могут и выслушать нас. Хотя, нет, мы всё же далеко ушли.

Раз, два… Дзынь-дилинь! В наступившем затишье перезвон прогремел как гром, хоть и определялся как достаточно далёкий источник звука. Это же склянки. Прямо за спиной! Мы что же, на пруссака прём, развернувшись в темноте? Бросив грести, мы замерли, вслушиваясь в ночь. Всё, больше не звука. И что теперь делать?

Медленно-медленно, как в замедленной съёмке из разрыва в тучах выползла луна, на этот раз залив чёрную воду залива бледно-жёлтым сиянием. Вот он, корабль. Светлые паруса отчётливо видно. И идёт нам навстречу. А вот и пруссак! Близко, гораздо ближе, чем тот, неизвестный. И мы у него как на ладони. Как я и боялся, он искал нас, потому что сейчас мы не кормой к нему, а правым бортом, почти перпендикулярно нашему ходу. Заметили, явно заметили! Круто меняют ход. Одно радует – пруссаку придётся лавировать, а тот, второй идёт по ветру. Но всё равно, барон успеет догнать и поднять нас на борт гораздо раньше. Что же мы сидим-то? Вёсла в руки, и вперёд! Раз, два, три, четыре…

Где там барон? Вот он. Пока не приблизился, кажется, что по кругу нас пытается обойти. Эх, знать бы ещё, кто там навстречу идёт. Вспышка! Ба-ах… плюх! Ещё раз! Да он что там совсем с катушек съехал? Нагло расстреливать нас, на глазах у свидетелей! Затишье, или просто в ушах заложило от близких залпов. Не бросать вёсла, гребём! В первый раз плюхнуло далеко.

Ещё залп, на этот раз сдвоенный. Чуть ближе. Этак они, сволочи, пристреляются. Да, барон же говорил, что если я не достанусь Пруссии, то не должен достаться никому. Чувствую, сурово его проинструктировали. Поэтому он так и наглеет. Залп!

Плюхи всё ближе и ближе. Руки уже скользят по вёслам от липкой кровяной слизи. Какое же счастье, что у немчур корабль не военный. Пусть и не сразу, но нас стопроцентно уже рыбы на вкус пробовали бы. Р-раз… два… три… куда гребём? Не важно. Только бы подальше от неприятеля. А Иван-то каков. Худощавый-худощавым, а темп не сбавляет. Машка молодцом держится. Почти любая другая девчонка, хоть с моего времени, хоть с этого, уже оглушила бы визгом. А то и в воду сиганула.

Брызги от судорожных гребков мокрой дробью окатывают лицо, грудь, ноги. Вода солёная. Или мы не туда плывём, или с большой Балтики нагнало… Раз, два, три, четыре…

Бах-х – плюх! Высверк спереди. Неужели мы, попутавшись, развернулись носом к преследователям? Нет! Это же наши! Неважно кто, русские, не русские… хоть чукчи! Главное, что они отгоняют пруссаков! А раз так, то однозначно – наши! И залп у них помощнее прусского.

Всё! Барон не выдержал. Разворачивается, забирая остатки ветра парусами. Отходит. А ещё бы! Вдали показался ещё один корабль, явно привлечённый ночной канонадой. Сушим вёсла… или как там у моряков говорят?