Смерть в рассрочку - Сергей Скрипник

— Попрошу предъявить ваши документы, товарищ генерал, — еще больше вытягиваясь, смущенно попросил Игорь.

Проезжавшие водители с любопытством поглядывали, как милиция разбирается с зарвавшимися нахалами, влезшими на правительственную полосу. Это лишь добавляло гнева генералу.

— Что?!.. — грозно проговорил он, и его лицо стало наливаться кровью. — Пропустить! — рявкнул он. — Если через полминуты не уберетесь с полосы, до конца своих дней будете в тюряге своими жезлами указывать дорогу к параше! Исполнять!

— Ах, какой же вы невоспитанный, генерал, — со вздохом проговорил Кондратюк, за что потом долго еще себя корил, и сразу, без паузы скомандовал: — Берем их!

Генерал с охранником рухнули от молниеносных ударов ребрами ладоней по горлу, нанесенных Игорем и Глебом. Шофер с адъютантом сомлели под уколами шприц-тюбиков Валерия и Федора.

— Генерала с адъютантом в мою машину. Охранник с водителем остаются в своей. С ними — Роман и Федор. Всеволод едет один, — распорядился Кондратюк. — Уходим по плану, через Ильинку.

Все было проделано в несколько секунд, и Кондратюк первым рванул машину, с места набирая скорость. За ним устремился Роман, мгновенно оказавшийся рядом с парнями, как только генерал с охранником рухнули на асфальт. Почти вплотную за ним двинулся Всеволод.

Уходили, как было спланировано. Сперва группой, держа автомобиль Романа в середине. Включив мигалки и сирены, там, где заранее намечалось, прорывались на красный свет, изображая спешившую на операцию оперативную группу. Затем рассредоточились, затерялись в потоках машин, но на место прибыли почти одновременно.

В мастерской скульптора их поджидал Сергей. Здесь тоже все было рассчитано по секундам. Потребовалось лишь несколько дружных движений, чтобы похищенных из двух машин переложить в поджидавшую их «Скорую помощь». Она тут же укатила, сигналом расчищая себе путь. Следом, быстро сменив на автомобиле номерные знаки, исчез Роман в сопровождении «сторожа» мастерской. Чуть больше времени потребовалось, чтобы водрузить в машины еще не очнувшихся милиционеров. Всеволод с Глебом отправились развезти их и оставить в машинах на обычных участках патрулирования.

В мастерской остались Сергей, Игорь и Федор. Сергей обошел жилые комнаты скульптора, внимательно проверяя, не осталось ли чего лишнего. Удовлетворенный осмотром, он сел напротив парней и улыбнулся:

— Задание выполнили. Спасибо.

— Не за что, — ухмыльнулся Федор.

Кондратюк промолчал.

— Чем недоволен, командир? — спросил Сергей. — Вроде, все прошло удачно. Кстати, хочу послушать в деталях, как проходила операция.

Игорь подробно изложил ход действий.

— Хорошо, что в последний момент предусмотрел именно такой вариант захвата, — выслушав, сказал Сергей. — А то, что мы заранее не смогли предусмотреть каждый их шаг, так ведь иначе и быть не может. И все же, чем ты недоволен?

— С ребятами я увижусь? — спросил Кондратюк.

— Нет. Никто из вас больше не увидится друг с другом.

— Тем и недоволен, что как командир должен был поблагодарить ребят за хорошую работу.

— Времени нет, — сказал Сергей. — Но мы поблагодарим всех от своего и твоего имени. А теперь должен предупредить вас, затем и остальных, что об операции и, вообще о том, что вы в это время были в Москве, надо забыть навсегда. Вы должны знать: тех, кто у нас не умеет хранить секреты, неизбежно ждет смерть. Не потому, что вольное или невольно предательство требует возмездия, а потому, что в нашем деле иначе работать невозможно.

— Лично мне об этом говорили еще в— — начал Федор.

— Стоп! — Сергей предостерегающе вскинул палец. — Никому не интересно, где и что тебе говорили.

— Понятно, — хмыкнул Федор. — Я и хотел сказать, что говорили еще на месте моей постоянной дислокации. А теперь подумал, почему бы начальству не сказать чего-нибудь насчет отпуска? Хоть бы на пару дней?

— Потому что с отпуском ничего не получится, — ответил Сергей. — Сейчас ты отправишься на свою квартиру и быстро приготовишься к отъезду, чтобы через час уже быть в пути. За тобой заедут. Это относится и к тебе, Валерий. За тобой я заеду сам. До тех пор из дома не выходить. Пора, мужики, — сказал он, поднимаясь. — Прощайтесь.

Игорь с Федором, дружески улыбнувшись, крепко пожали друг другу руки.

— Будь жив, командир, — сказал Федор. — Может, еще и свидимся.

— Будь здоров, Федя, — ответил Игорь.

— А свидитесь, не узнаете друг друга, — уточнил Сергей.

— Вот дает! — рассмеялся Федор. — Ну, как можно нормально жить с таким командиром!

Он вскинул в приветствии раскрытую ладонь и направился к выходу.

— А это зависит от того, что считать нормальной жизнью, — вслед ему сказал Сергей.

Меньше чем через час они с Кондратюком уже мчались по дороге в аэропорт. Говорить не хотелось, да и не о чем было говорить, дело сделано. А здесь не такая работа, о которой даже задним числом можно поболтать без нужды. Но запретить думать нельзя, разве что сам себе запретишь — этому Игоря учили, во всяком случае, пытались учить, на уроках психологической подготовки. Сейчас он запрещать себе не хотел. Но оказалось, что думать было не о чем. Прикинув, где сейчас могли находиться офицеры нежданно созданного и неожиданно растворившегося отряда, Игорь оставил свои предположения. Один мог в это время плыть по Москве-реке, другой — мчаться в электричке, третий — уходить на машине в какой-нибудь веселой компании, четвертый — просто сидеть в пивном баре. Кондратюк не был посвящен в глубинную цель операции и, несмотря на заявление Сергея, не мог быть уверен даже в том, что его исчезнувшие подчиненные действительно покинули Москву, а не задействованы в дальнейшем развитии операции. И это не задевало его самолюбия, это было нормой, одним из непременных условий его службы — не знать того, что тебя не касается. Тем не менее, было бы любопытно знать, чем кончит генерал— лейтенант, раз уж во время похищения ему повезло остаться в живых.

Молчал и сидевший за рулем Сергей, осмысливая их с полковником дальнейшие действия. Прежде всего, предстояло выпотрошить из мозга генерала Сиворонова всю заложенную там информацию. Смешно было бы применять к этому зубру КГБ метод чередования «злых» и «добрых» следователей. На физическое воздействие ушло бы много времени — выдержать он мог долго, — а времени не было. Впрочем, ничего этого, видимо, не потребуется. Они изучили психологию Сиворонова настолько, чтобы смело предположить его готовность к сотрудничеству в надежде сохранить жизнь, И при этом были совершенно уверены, что он постарается утаить максимум информации. Понятно, Сиворонов будет рассчитывать на то, что его подвергнутая плановой обработке транквилизаторами психика сумеет противостоять другим, лишающим воли, препаратам, и мозг выдаст лишь строго дозированные сведения. Но Сергей знал, что в их конторе трудятся специалисты, перед которыми не устоят ни какие нейролептики, и все содержание мозга раскроется, как созревшая коробочка хлопка. Он думал о том, что не зря при разработке операции генерал Ермолин от имени руководства Управления требовал сделать все возможное, чтобы Сиворонов был взят живым. Обречь его на гибель можно было и одними кассетами Фаины Николаивны. Но тогда ГРУ осталось бы без его ценнейшей информации. И всем было ясно, что идти на соглашение с генерал-лейтенантом, значит, заведомо ставить себя под удар. В том, что он непременно предаст, сомнений не было. Следовательно, выход имелся лишь один — последующая ликвидация. А то, что вместе с ним нужно было ликвидировать его сопровождение, что ж — это необходимые издержки борьбы за власть двух могущественных силовых организаций страны.