СМЕРШ - Чистилище Красной Армии. Сталинские "волкодавы" - Анатолий Терещенко

— Кто вы такие? — удивленно спросил он.

— Немецкие агенты и возвращаемся после выполнения задания из тыла Красной Армии, — ответили почти хором «перебежчики».

— Гут! Гут! Карашо! — улыбнулся фашист, говоривший по-немецки, и стал детально интересоваться: где образовалось скопление советских войск с танками и артиллерией, не готовятся ли русские наступать или на каких вероятных участках можно ожидать наступления?

Разведчики тоже отвечали на его родном языке.

После завершения беседы офицер констатировал — молодцы, дайте им по стакану водки. На столе появилось сало, лук, хлеб.

Перекусив, разведчики немного расслабились. После выпитой водки уставшие люди считали, что им дадут передохнуть. Но их под конвоем повели в глубь оборонительных позиций. Углубившись в тыл километра на два, разведчиков завели в землянку, где повторился характер опроса очередным немецким офицером. Через несколько часов их отвезли на автомашине в штаб разведпункта…

Встретил их переводчик в звании зондерфюрера по фамилии Регер. Первый его вопрос был жестким:

— Почему вы нарушили срок пребывания за линией фронта?

— Да, вместо семи суток мы пробыли в стане противника двадцать дней. Но в этом нет нашей вины, — пояснил один из агентов. — Дело в том, что германские войска не отступили в предполагаемое время, и мы только на пятые сутки сумели проникнуть в расположение частей Красной Армии. (Эти данные соответствовали разработанной легенде. — Авт.)

— А еще, — вставил «Горянов», — мы оказались в затруднительном положении, то есть вынуждены были или опоздать, но выполнить задание, или возвратиться вовремя, не достигнув цели.

Он понимал, что в минуты нерешительности надо действовать быстро и стараться сделать первый шаг.

— Я вас не виню, но своим длительным молчанием вы заставили изрядно поволноваться наше руководство. Кроме того, я признаю и свою вину в неудачной переброске…

Через два дня в деревню Будилово прибыл начальник разведгруппы 113 капитан Генрих Темерис. Он от лица службы поблагодарил своих «агентов» за проявленную находчивость при выполнении задания и вручил обоим лазутчикам медали…

★ ★ ★

После отхода немцев в результате наступления советских войск разведгруппа уходила вместе с войсками на запад. С ней пришлось перемещаться и нашим разведчикам. За этот период они углубили свои знания о задачах этого подразделения фашистской военной разведки, собрали данные на весь личный состав, установили условное наименование группы — «Hirsch» — «Олень» и ее принадлежность к 3-й армии вермахта, а также техническую оснащенность группы.

Немцам хотелось быстрее задействовать своих «агентов» в деле. Отступая, офицеры разведгруппы 113 готовили и забрасывали свою агентуру в тыл Красной Армии. Пришел черед и нашим молодцам, горевшим желанием как можно быстрее оказаться в кругу своих. Тем более, багаж собранной информации о противнике требовал «освободиться» от нее.

В районе местечка Рагниш (Восточная Пруссия) немцы наконец-то отдали приказ на вылазку в тыл Красной Армии. Сначала их переодели, выдали документы прикрытия и продовольствие. «Горянова» экипировали в форму лейтенанта Красной Армии, а его напарника — в форму сержанта. Лейтенант, согласно легенде, являлся офицером связи 87-й стрелковой дивизии.

«Горянов» вспоминал:

«Мне были выданы фиктивные документы: удостоверение личности на имя Орлова Филиппа Михайловича, кандидатская карточка ВКП(б) № 720 3654, временное удостоверение о награждении медалью «За отвагу», расчетная книжка, продаттестат, 4 командировочных предписания в разных вариантах. Легендой предусматривалось, что я, как офицер связи, следую за получением Имущества на военскладе № 1056, а на обратном пути к линии фронта я должен был легендировать, что иду в подразделение со склада, где сдавал имущество связи.

Мой напарник «Вестовой» имел документы на имя Максакова Николая Васильевича, согласно легенде, следовал вместе со мной как подчиненный. Нам также было Выдано оружие: мне — револьвер системы «Наган», а напарнику — автомат. Продуктов дали из расчета на 2 суток. Задание заключалось в том, чтобы в районе переброски севернее Рагниша собрать данные о наличии и Наименовании советских частей, углубившись не больше как на 6–8 км в тыл… 16–17 октября 1944 г. мы должны были вернуться обратно к немцам по паролю «Дойч агент».

Инструктировал и выдавал документы старший лейтенант — литовец. Присутствовал при этом переводчик Стефаний. При инструктаже нам рекомендовали смело двигаться по дорогам в советском тылу, не обходить стороной и контрольно-пропускные пункты, так как имеющиеся у нас фиктивные документы «не вызывают никаких подозрений». На случай проверки документов рекомендовали предъявлять проверяющим вначале один какой-либо документ и лишь по требованию показывать остальные…»

Кроме того, им ставилась задача собирать необходимые сведения о нумерации и дислокации советских воинских частей и соединений путем наблюдения и расспросов идущих по дорогам бойцов, главным образом, одиночек. При этом им рекомендовалось в разговоре с конкретным солдатом поинтересоваться, из какой он дивизии, и тут же назвать место своей службы — 87-я стрелковая дивизия. Они должны были пояснить, что дивизия их переместилась в ходе наступления и теперь приходится разыскивать свою часть. В случае задержания рекомендовалось оказывать вооруженное сопротивление, ни в коем случае не признаваться в связях с немецкой разведкой.

14 октября 1944 года офицер-литовец и переводчик Стефаний доставили «агентов» в легковой машине на передний край немецкой обороны. Затем с наступлением темноты два немецких солдата указали им путь следования в сторону советских войск. Вскоре разведчики оказались в расположении одной из частей и, согласно паролю, были переданы в отдел военной контрразведки.

Дальнейшая судьба наших героев неизвестна. Но когда исчезают герои, на арену выходят клоуны…

Вопрос об использовании против Советской России подразделений вермахта, состоящих из тюркских народов СССР и Центральной Азии, был поставлен Гитлером еще в 1933 году, сразу же по приходе бывшего ефрейтора к власти. В советской исторической литературе указывалось, что идея проекта создания Туркестанского легиона, как части большого Восточного легиона, принадлежала некому Мустафе Шокаю. Однако сегодня обнаружены другие данные — ему, видному антисоветскому эмигранту, осенью 1941 года лишь предлагалось возглавить Туркестанский легион. Но он отказался и вскоре Скоропостижно скончался. Есть подозрение, что он был отравлен немецкой спецслужбой. Первым руководителем легиона в марте 1942 года был назначен узбек по национальности Вели Каюм.

Источником пополнения Туркестанского легиона, созданного 15 ноября 1941 года при 444-й охранной дивизии, являлись советские военнопленные, а также эмигранты и беженцы, осевшие в европейских странах и Турции. В подразделениях легиона служили казахи, узбеки, туркмены, киргизы, уйгуры, татары и другие народности, исповедующие ислам. Сначала легион назывался «Туркестанским полком», состоявшим из четырех рот.