Ингви фон Крузенштерн - Владимир Атомный

К вящей радости, я узнал, что при гимназии есть школа пластунского боя, иначе рукопашного. Каптенармус Федот, выдавший комплект постельного белья, а также нижнего и целый мешок прочих вещей, охотно поведал, что держится школа лишь на милости императора – благородные не шибко любят прямой контакт. Им бы все на дистанции, чтобы не запачкать и сапог.

– Етить их всех налево! – в сердцах сплюнул он. – В мое время мы регулярно били друг другу морду, а сейчас нежные стали, избалованные силой.

– Хочу пойти учиться.

– Молодец! – показал он зубы в улыбке, частью обломанные. – Тогда держи еще полевую форму. И сапоги. И портянок набор. Но если струсишь – тут же верни. Понял меня?

Я открыто глянул в посуровевшее лицо каптенармуса и говорю:

– Не струшу. Тертый уже.

Получив вдобавок напутствие, отправился в свою комнату. Мы делим ее с неким Сергеем Владимировичем – тоже первогодок, но поступивший раньше.

Вообще оказалось, что мне повезло со временем поступления. Но с поправкой «почти», ибо учеба начинается в мае, а сейчас середина июня. Впрочем, далеко погодки уйти не должны. Мне было рекомендовано обратиться за помощью, если что-то будет непонятно, а также предупреждать противников во время тренировок, что новичок. Все это я, конечно, тут же забыл, ибо уверен в себе полностью. Подумаешь, полтора месяца.

Моя учеба начнется завтра, но так как у остальных она уже идет, Сергея в комнате не застал. Оглядел две кровати, определяя свободную – на ней оказались лежащие вещи и всякие мелочи. Все переложил на половину Сергея и аккуратной стопкой опустил свои вещи. У нас есть умывальник, по тумбочке на каждого и даже коврик. Еще печка на зимнее время. Возле входа прибиты крючки для одежды. С окном повезло – выходит на солнечную сторону. Я глянул во двор. Там оказалось много учеников, периодически выпускающих то струю огня, то воды, то вихрь. Один даже коротенькую молнию метнул. Это из-за него слышны частые хлопки, выделяющиеся в общем шуме учебного дня.

Эффектное зрелище. Как и говорилось – русская магия очень красивая. Надо будет постараться освоить ее. Для мести нужно как можно больше инструментов.

Постояв еще с полчаса, я отправился в гостиницу. Вчерашний хмельной вечер не дал нам с братом обсудить его знакомство с городом, а узнать хочется. Он и сегодня быстро пропал среди красно-серых стен, но сначала мы договорились о встрече ближе к обеду.

В номере оказалась только Марина. Открыла едва ли не обнаженной – если не считать тонкое нижнее белье, скорее распаляющее фантазию, чем скрывающее. Я с удовольствием примкнул к ее губам с поцелуем, и мы постарались до краев наполнить его страстью.

– Марин, – хрипло выговорил я после. – У меня для тебя подарок.

– Ух ты! А какой?

– Какой сама пожелаешь, – торжествуя, улыбнулся я, протягивая банкноты.

– А что это?

Пояснил. У девушки засверкали глаза. Едва ли не взвизгнув, она повисла на мне, одарив новым поцелуем.

– Тогда я побегу выбирать подарок, – спрыгнула синеглазая красавица и поспешила к себе.

– Подарки! – с ударением бросил я.

– Да-да!

Дверь открылась, и в комнату вошел помятый Иван. Кафтан на плече порван, а на щеке ссадина.

– Что случилось?

– Ты не занят? – коротко бросил он, обжигая белым пламенем глаз.

– Конечно нет! Куда идем? – лихо отозвался я, картинно подвигав плечами.

– Я покажу. Надо наподдать там одним козлам…

Мы выбежали на тенистый дворик гостиницы. По телу прошла предбоевая судорога, живот скрутило, а из горла сам собой вырвался боевой клич. Я переполнен предвкушения.

– Чего рычишь?

– Драться хочу.

Мы рванули вперед. Мне легко дается бег, одышки нет, словно это мирная прогулка. Ивану же приходится напрягаться.

– Что-то я… переживать начинаю.

– Хочешь сказать, что никого не придется убивать? – хищно показал я зубы.

– Вот ведь ты кровожадный!

– Так получилось.

– Короче. Нарвался на местную… банду. Мелочь. Главаря нет, по сути, голый энтузиазм.

– Ясно. Значит, просто припугнуть?

– Да. Только надо постараться взять их под управление. Справишься?

Мы добежали до другого конца городка. Скрываясь за презентабельными домами, миновали склады и перевалочные пункты. Забежали в переулок.

– Попробую.

Путь преграждает всяческая тара, огромные мотки веревки и кучи с различными товарами, но я с легкостью перескакиваю их. Иван же петляет между. Приметив группу парней, я ускорился до предела, словно впереди крайне опасный враг. Просто ради куража.

Обрушился на них коршуном. Без тотема, а лишь копируя ярость и внезапность. Головы юных преступников только начали поворачиваться, когда я достал первого. Оплеуха! Чуть скосил, чтобы не убить. По инерции присел, гася и перенаправляя силу. В перекате сбил парня напротив. Распрямился пружиной и на ходу в челюсть носком! Затем двоечкой в живот, обвел локтем удар рукой от противника и с разворота в голову, тоже локтем. Стоять остался самый здоровый и крепко сложенный.

Прямой удар ногой вдруг оказался отбит. Грубо, но быстро, парень бьет двойкой в ответ. Движения опытные, четкие. Спешно делаю скрут и присядку. Подхват за колено. Поднимаюсь и перехватываю колено носком сапога, рукой же зацепился за левое плечо. Рывок, и противник теряет равновесие. Добиваю в воздухе. Со стоном боли противник падает. Бой окончен.

К этому моменту выбежал из-за ящиков Иван. Растерянно оглядел стонущих противников.

– Как-то ты быстро.

– Воздержание бывает вредным.

– Помоги их теперь хоть рассадить и в чувство привести.

Пять недовольных рож уставилось на нас. Ждут издевательств и глумления.

– Короче, пацаны, – обратился брат. – Ну, вы меня потрепали, мы вас в ответ. Всяко бывает. Предлагаю на этом закончить разногласия и поговорить конкретно. О деле.

Иван сел на корточки, чтобы не смотреть сверху вниз.

– Я тут огляделся. Что-то пустенько как-то. Ни карманника, ни домушника. В карты играют, видел. Дома публичные есть, но дорогие. Вы чем занимаетесь?

– Бои ведем, – зло буркнул здоровяк.

– Где драться научился? – вступил я.

– У бабушки!

– Привет ей передай, – сплюнул я. – Скажи, на пирожки приду.

– Она из тебя пирожок сделает.

Я втянул носом воздух, жалея, что нет курительной трубки с собой.

– Костлявый я, в горле застряну.

Мы с Иваном усмехнулись, и он продолжил: