Армия древних роботов - Александр Шакилов

Наконец ранец опустил Мазарида на вершину Полусферы. Там майора уже ждал, скрестив голубые руки на голубой груди, полковник Саламан, председатель Совета управителей, самый молодой из соратников. Позади него по стойке смирно вытянулись рептилусы-гвардейцы с желтыми лентами, перетягивающими роскошные шевелюры на затылке.

– Хороший день для смерти, – сбросив с себя ранец, поприветствовал полковника Мазарид.

Вместо ответного приветствия Саламан махнул рукой – и сопровождавшие майора пиросы, хлопнув крыльями, спешно удалились. Гвардейцев тоже не стало. У Мазарида как-то разом разболелись сломанные рука и ключица, пробитая грудь и ободранное до кости плечо, заныли обрубок хвоста и культя руки – из-под протеза начала сочиться кровь, – а заодно нестерпимо зачесались все язвы на теле.

Лицо полковника было будто высечено из камня, змеиные глаза – точно кусочки льда, лишь голубая чисто выбритая лысина его, выдавая всю полноту чувств, бурлящих в ее глубинах, гневно блестела.

– Майор, ты упустил его. Упустил Хэби.

Мазарид лишь ухмыльнулся в ответ. Между висков у него отчетливо зазвучало: это трибунал, теперь-то уж ты от трибунала не отвертишься, трибу-у-унал. Плевать. Дважды все равно никак не сдохнуть, а он, считай, уже и так труп.

Саламан склонил лысую голову к плечу и подчеркнуто невозмутимо – хотя его волнение выдавала легкая хрипотца – продолжил:

– Мало того, майор, что ты не сумел взять последнего из тройки беглецов, ты еще и угробил весь свой взвод.

Чуть прищурившись, Мазарид смотрел прямо на Саламана. Несмотря на то, что майор действительно был виновен, он имел дерзость смотреть Саламану прямо в глаза, и он ответил на обвинения эдак небрежно, будто речь шла всего лишь о том, что кто-то разлил немного воды из своей кружки и сейчас вытрет тряпочкой пол:

– Полковник, мало того, приданный моему подразделению дирижабль затонул во Фронтире, и весь его экипаж погиб.

Полковник Саламан часто-часто заморгал, при этом его мигательные перепонки то и дело накатывались на зрачки и тут же прятались в уголках глаз.

– И да, полковник, я упустил ренегата Хэби, пустышку, при которой ничего ценного не было. А еще он ранил меня, – Мазарид постучал стальным когтем по костяной рукоятке ножа, торчащего из груди. – Но ведь остальные преступники пойманы. Наверняка они уже дали показания, и теперь мы… то есть вы, полковник, уже знаете, где Главный Активатор. Вы ведь добыли прибор, верно? Так почему медлите с активацией? Я что-то не ощущаю в себе новых знаний о смысле нашей скоротечной жизни. Неужели и вы, полковник, предатель, как та троица?

Челюсти Саламана аж заклинило от такой наглости, его голубое лицо покрылось зелеными пятнами, а голос от возмущения превратился в шипение гадюки, на которую наступили:

– Да, майор, остальные участники заговора были доставлены тобой в Минаполис и после проникновенных бесед со мной лично – безуспешных, кстати, – подверглись самым лютым пыткам, на которые способны наши заплечных дел мастера. Ты понял, майор, самым лютым пыткам. Однако ни первый, ни второй заговорщик не смогли рассказать палачам, кто был носителем. А ты ведь помнишь, майор, что при них не было никаких предметов, которые могли бы быть Главным Активатором. Так же они не смогли сообщить, где прибор спрятан. Они попросту не знали этого.

После этих слов Саламана у Мазарида кровь из стыка плоти с протезом потекла вдвое быстрее, а от ухмылки не осталось и следа.

– Поверь, майор, просто поверь, и Шацу, и Шершень очень хотели помочь нам, они просто мечтали выдать нам все подробности заговора. Но они попросту не знали, кому тайгер Фелис – он руководил заговором после смерти генерала Бареса – доверил вынести из Минаполиса Главный Активатор. Но теперь-то мы с тобой, майор, знаем, кто этот счастливчик, верно? Именно его, а не кого-то другого, ты осмелился упустить. Или же ты специально дал ему уйти?!

Вот тут майор Мазарид, как порядочный офицер, принял решение не дожидаться трибунала и, разбежавшись, прыгнуть с Полусферы. Не зря же ему было об этом видение, когда он уснул в зале Совета. Не зря спасательный ранец доставил его именно сюда. Только так майор смоет свой позор.

Он сделал первый шаг к краю и очищению, но Саламан схватил его за протез.

– Не смей, майор. Я встретил тебя здесь и говорил с тобой откровенно вовсе не для того, чтобы стать свидетелем твоей слабости. Думаешь, хоть кого-нибудь из старцев-советников и твоих сослуживцев разжалобит твое самоубийство? Мы здесь только потому, что на крыше Полусферы нашу беседу точно никто не подслушает, а не для того, чтоб я дал тебе шанс утопиться во рву или размазать свои мозги по мосту внизу.

Саламан был прав: самоубийством не смыть позор.

– О твоей неудаче знаю только я. Больше никто. Теперь ты мой должник, майор.

Мазар дернулся было, чтобы вырваться, но хватка у Саламана была удивительно сильной для жабы.

– Ну, это вы, полковник, напрасно суетились. Я долго не смогу оставаться в долгу – сегодняшний день станет для меня хорошим, даже если не прыгну с Полусферы. Но если вы так сильно хотите, чтобы я сполна с вами рассчитался, прикажите спецам Инкубатора со мной поработать, и я стану как новенький. Новенький я дольше протяну.

– Увы, майор, но в Инкубаторе тебе нечего делать, ты туда не попадешь. Единственное, что я могу, так это выделить парней, чтобы сопроводили тебя в госпиталь, там наши лучшие спецы заштопают и залатают твои боевые раны.

Боевые раны, угу. Мазарид осклабился, и тут же его согнул приступ кашля. Заштопают, понимаешь. По сути же полковник сказал верному сыну своего народа, что отправляет его на больничную койку как можно скорее подохнуть, чтоб не занимал место, не тратил время костоправов и не переводил напрасно жратву. То есть полковник открыто намекнул, что он, Мазарид, слишком мелкая сошка и недостоин быть излеченным в Инкубаторе.

Саламан верно истолковал выражение лица Мазарида, игру его мимических мышц, новые морщины на лбу и в уголках рта:

– Когда я говорю, майор, что тебя подлатают, это означает, что в ближайшие дни ты встанешь на ноги и еще послужишь своему народу.

И вот тут Мазарида осенило:

– Но ведь и Хэби не нес с собой прибор и был уверен, что Главный Активатор у кого-то из его соратников! Клянусь, это так. Я разговаривал с ним перед тем, как он ударил меня ножом и ушел в Темные Земли. Он не лгал. Он сам удивился, когда узнал, что прибора не оказалось у других заговорщиков. И если никто из беглецов не нес с собой Главный Активатор, то это значит…

За спиной Саламана будто из ниоткуда возникли два крепких гвардейца-рептилуса, и, теряя сознание, майор позволил этим голубокожим жабам подхватить себя.

* * *

Стекая по гладко выбритому черепу Саламана, капли пота объединялись в широкие ручейки, оставляющие соленые следы на его голубых щеках. Скоро пот высохнет, и на коже заблестят крохотные кристаллики.