Полночная библиотека - Мэтт Хейг

Глаза девочки сияли, она смотрела на Нору.

– Я не знаю, – ответила Нора. – Вряд ли кто-то знает точно.

Малышка нахмурилась. Эти слова ее не удовлетворили. Ни капельки.

– Слушай, – продолжила Нора. – Есть шанс, что перед смертью ты получаешь возможность жить снова. Можешь получить то, чего у тебя не было. Можешь выбрать жизнь, которая тебе нравится.

– Звучит хорошо.

– Но тебе не нужно беспокоиться об этом еще долго. Твоя жизнь будет полна восхитительных приключений. Будет столько счастливых моментов.

– Например, походы!

Нора ощутила прилив тепла и улыбнулась этой милой девчушке.

– Да. Например, походы.

– Обожаю, когда мы ходим в поход!

Нора все еще улыбалась, но в глазах уже стояли слезы. Эта жизнь казалась хорошей. Своя семья. Дочка, с которой она ходит на каникулах в походы.

– Слушай, – сказала она, поняв, что не сможет скоро сбежать из этой спальни. – Когда ты беспокоишься о том, чего не знаешь, например, о будущем, очень хорошо напоминать себе о том, что ты точно знаешь.

– Не понимаю, – ответила девочка, уютно устроившись под одеялом, пока Нора усаживалась рядом с ней на пол.

– Ну, это такая игра.

– Люблю игры.

– Сыграем?

– Да, – улыбнулась ее дочка. – Давай.

– Я буду спрашивать тебя о том, что ты уже знаешь, а ты мне отвечать. Например, если я спрошу: «Как зовут мамочку?» – ты ответишь: «Нора». Поняла?

– Наверное.

– Итак, как тебя зовут?

– Молли.

– Так, как зовут папочку?

– Папочка!

– Но у него ведь есть свое имя?

– Эш!

Что ж. Это было весьма удачное кофейное свидание.

– И где мы живем?

– В Кембридже!

Кембридж. В этом был смысл. Норе всегда нравился Кембридж, он всего в тридцати милях от Бедфорда. Эшу, должно быть, тут тоже нравилось. И недалеко от Лондона, если он там еще работал. Вскоре после окончания бакалавриата в Бристоле она подала заявку на магистерскую программу по философии, и ей предложили место в Киз-Колледже.

– В какой части Кембриджа? Помнишь? Как называется наша улица?

– Мы живем на… Бол… Болтон-Роуд.

– Умница! А у тебя есть братья или сестры?

– Нет!

– А мамочка с папочкой любят друг друга?

Молли рассмеялась на этот вопрос:

– Да!

– Мы никогда не кричим?

Смех стал дерзким:

– Иногда! Особенно мамочка!

– Извини!

– Ты кричишь, только когда очень-очень-очень устаешь, и потом извиняешься, так что ничего. Все хорошо, если извиняться. Так ты говоришь.

– Мамочка ходит на работу?

– Да. Иногда.

– Я все еще работаю в магазине, в котором познакомилась с папочкой?

– Нет.

– Что мамочка делает, когда ходит на работу?

– Учит людей!

– И как она… как я учу людей? Чему я их учу?

– Фи-ло… фи-ло-фо-сии…

– Философии?

– Я так и сказала!

– И где я их этому учу? В университете?

– Да!

– В каком университете? – потом она вспомнила, где они жили. – В Кембриджском университете?

– Верно!

Она попыталась заполнить пробелы. Может, в этой жизни она вновь подала заявку в магистратуру, а успешно ее закончив, получила место преподавателя.

В любом случае, если ей придется блефовать в этой жизни, ей, пожалуй, придется почитать еще много книг по философии.

Но затем Молли сказала:

– Но ты уже бросаешь.

– Бросаю? Почему я бросаю?

– Ради книжек!

– Книжек для тебя?

– Нет, глупенькая. Для взрослых.

– Я пишу книгу?

– Да! Я же сказала.

– Я слышу. Просто хочу, чтобы ты повторила. Ведь это вдвойне приятно. И медведи становятся не страшны. Верно?

– Верно.

– Папочка работает?

– Да.

– Знаешь, что папочка делает на работе?

– Да. Он режет людей!

На мгновение она забыла, что Эш – хирург, и удивилась, не с серийным ли убийцей она живет.

– Режет людей?

– Да, он режет тела, чтобы людям было лучше!

– Ах, да. Конечно.

– Он спасает людей!

– Да, верно.

– Только если ему грустно, значит, человек умер.

– Да, это печально. Папочка еще работает в Бедфорде? Или он работает теперь в Кембридже?

Девочка пожала плечами.

– В Кембридже?

– Он занимается музыкой?

– Да. Да, он играет. Но очень-очень-очень-очень плохо! – она сказала это, хихикая.

Нора тоже рассмеялась. Хихиканье Молли было заразительным.

– А… у тебя есть тети и дяди?

– Да, есть тетя Джайя.

– Кто такая тетя Джайя?

– Папочкина сестра.

– А еще кто?

– Дядя Джо и дядя Эван.

Нора почувствовала облегчение: в этом времени ее брат жив. И он с тем же мужчиной, что и в ее олимпийской жизни. И он явно общался с ними, так что Молли знала его имя.

– Когда мы в последний раз видели дядю Джо?

– На Рождество!

– Тебе нравится дядя Джо?

– Да! Он забавный! И он подарил мне панду!

– Панду?

– Мою любимую обнимашку!

– Панды – тоже медведи.

– Только добрые.

Молли зевнула. Она становилась сонной.

– А мамочка и дядя Джо любят друг друга?

– Да! Ты вечно висишь с ним на телефоне!

Это было любопытно. Норе казалось, она ладит с ним только в тех жизнях, в которых не участвовала в «Лабиринтах» (в отличие от ее решения продолжить плавать, кофейное свидание с Эшем случилось после пения в группе). Но это нарушало ее теорию. Нора гадала, не стала ли сама Молли связующим звеном. Может, эта малышка залечила рану, нанесенную отношениями между ней и братом.

– У тебя есть бабушки и дедушки?