Короли городских окраин - Валерий Георгиевич Шарапов

– Уходи, ну, давай чеши отсюда! Убирайся!

Оля растерянно замолчала, сделала робкий шаг к следующей лестнице, что вела вниз, но тут дорогу ей преградил тот самый, с колючим взглядом:

– Стой, где стоишь, шалава.

В руке у него блеснуло узкое металлическое лезвие с острыми краями. Перемотанная черным материалом ручка легко нырнула в огромную ладонь. В испуге она даже не отшатнулась, когда Давилка сделал шаг навстречу. Грубый рывок откинул девочку назад, к стене – Николай встал между Ольгой и Миханом:

– Не трогай ее! Пусти, пусть она уйдет! Она ничего не знает и будет молчать. Отпусти!

Домушник осклабился и зашипел еле слышно:

– Заткнись. Она заложит нас всех. Такая же идиотка правильная, как и ты. – Он повернулся к застывшим сзади подельникам. – Держите его и девке рот заткните.

– Эй, я на мокруху не подписывался, – взвизгнул по-бабьи Забодало. Он затряс головой и спрыгнул на пару ступенек ниже. – Я честный вор и барыга, а не душегуб. На перо никого насаживать не буду.

– Отпусти ее, – снова заговорил Колька. Он не сводил глаз с блестящего лезвия. – Я всегда с вами работать буду. Обещаю. Клянусь.

Но Михан только скривился в ответ, пора порешить глупую мелюзгу. Сначала удар в шею Малыге, потом девке в живот.

– Век воли не видать, забыл побожиться. По-воровски не умеешь бакланить, а суешься. – Михан растянул губы в жуткой улыбке-оскале. Перебросил ловко заточку с одной руки в другую. Сделал шаг. – Не быть тебе настоящим фраером, Малыга. Не урка ты, а мазурик полированный. Подобрал я тебя, как кутенка в сугробе, кормил, поил, барышом делился. А ты, сявка, соскочить задумал. На Михана сверху смотришь, за стол не захотел со мной садиться. На перо скакнешь, шкура.

Давилка метнулся вперед, Колька успел отпрыгнуть в сторону – острый конец лезвия распорол алую полосу на шее. Оля вскрикнула. Домушник, промахнувшись, полетел вперед и упал на замершую у стены девушку. Он снова взмахнул ножом, опасный металл теперь смотрел в красивое лицо девушки:

– Заткни рот, профура. В момент всю красоту почикаю.

Неожиданно нож выпал из руки и полетел в сторону. Колька навалился на Давилку сзади, придавил коленом и ухватил пальцами за горло. Тот захрипел, закрутился ужом, пытаясь вырваться.

Оля в ужасе запричитала:

– Коля, Коленька, остановись! Ты же убьешь его! Коля, ты же не такой, ты же не зверь!

От ее горячего шепота Колька разжал руки, и сипящий Давилка рухнул на пол.

В ту же секунду Пельмень с Анчуткой, ухватив вдвоем за полы пиджака, отшвырнули затихшего на несколько секунд бандита в темноту квартиры. Андрюшка захлопнул дверь и навалился на нее плечом, сбоку помогал ему Яшка.

– Ключ, Колька, ключ! Вставляй! Закрой его и бежим! – прохрипел Пельмень.

Давилка пришел в себя и с диким ревом кидался на дверь изнутри, так что дрожала тонкая обшивка.

Оля с трудом приподнялась, в ужасе коснулась струйки крови на рубашке Кольки:

– Ты ранен!

Но тот не замечал, водил руками по полу, силясь в темноте найти оброненный ключ.

Внизу раздался топот и громкий возглас Акимова:

– Стой! Стрелять буду!

После того как Забодало вылетел из подъезда прямо на него, оперативник понял: что-то в ограблении идет не по плану, и бросился через две ступеньки на третий этаж.

От крика милиционера все замерли: Оля возле стены с открытым в беззвучном возгласе ртом, Колька в центре с опущенной головой, и беспризорники, распластавшиеся худыми телами на дрожащей двери.

Анчутка жалобно протянул:

– Бежим! – Он с мольбой обернулся к Кольке. – Бежим, ребята, а то заловят! – отпустил одну руку от ходящей ходуном тонкой преграды между ним и взбесившимся уркой, потянул за рукав Пельменя. От резкого удара с другой стороны доски брызнули щепками прямо в лица мальчишкам и из щели вынырнуло лезвие ножа. Пельмень вскрикнул от того, что кончик ножа ударил ему в глаз, и убрал руки с разодранного дерматина. Яшка молча, без лишней суеты, вцепился в его тельняшку и потащил друга по ступеням вверх.

Давилка пинком снес остатки двери с петель и бросился на замершего Кольку.

Грохнул выстрел! Сергей Акимов при виде бандита с ножом и двух перепуганных подростков нажал на курок. Когда рассеялся дым, на площадке остались только распластавшийся на грязном полу Давилка и растерянный Акимов. Оперативник бросился к бандиту, который беспомощно скреб пальцами пол, пытаясь удержать верный нож в слабеющей руке.

– Остальные где? Где Череп? – встряхнул его за плечо оперативник.

Но Михан ничего не ответил, только осклабился в своей последней улыбке.

Колька, придя в себя после выстрела, без оглядки побежал по лестнице все выше и выше, к спасительному чердаку. За ним спешила Оля, выкрикивая на ходу:

– Коля, Коленька! – Слова, которые она так долго не могла подобрать, вырывались сами собой. – Я не против тебя, я за тебя. Остановись! Ты ведь хороший, добрый, ты – самый лучший на свете. Ты можешь вернуться, стать прежним.

Но Колька словно не слышал ее, шагал и шагал. Ловко выбрался через чердачное окно на крышу и уже хотел разбежаться для прыжка на крышу другого здания. Там ждали его Яшка с Пельменем, чтобы бежать дальше. Но Оля вдруг стремительно бросилась и ухватила Кольку за руку:

– Коля, не надо, не уходи. Ты всем нужен, родителям, сестре, Светке. Ты мне нужен. Не бросай нас, возвращайся.

– Ты не понимаешь, ты не знаешь, что я натворил. – Он закусил губу от досады.

– Не знаю. – Оля сжала тонкие пальцы в его ладони. – Но я знаю, что ты хороший. Ты ошибся и сможешь все исправить. Я верю, что сможешь, не побоишься. Меня дедушка всегда учил: если упал, поднимайся и пробуй еще раз. И ты пробуй, Коля, у тебя получится. А я буду рядом, всегда. Я обещаю. У нас все получится.

Нежные девичьи пальцы переплелись с сильными мужскими.

Колька замер, отступил от края крыши. Что его там ждет впереди? Пропасть, прыжок вниз. Жизнь в заброшке, разрушенные мечты, воровство ради куска хлеба. Он должен вернуться и принять наказание как взрослый, ответить за свои поступки, чтобы начать новую жизнь. Оля права, нельзя предавать семью и близких из страха перед своим прошлым. Только так он сможет построить наконец будущее, о котором мечтает.

Колька повернулся к девушке, сжал ее руку и кивнул:

– Ты права, я хочу остаться здесь. Не хочу больше бегать и врать.

За спиной раздался голос Акимова. Оставив мертвого Давилку, опер поднялся наверх за остальными участниками банды. При виде Оли рядом с Колькой, перемазанным в крови, у