Удержаться на краю - Алла Полянская

Как потом оказалось, он был мертв уже часов шесть.

Георгий внутренне содрогнулся – нет, он не хотел себе такой судьбы. А значит, и сожалеть не о чем, его зона комфорта исчезла, но Люба сказала, что без дискомфорта не будет развития, а потому нужно давить в себе слабость и трусость.

Зазвонил телефон, и Георгий с радостью обнаружил, что звонит Люба.

– Гоша, слушай, тут такое дело. – Она всегда начинает с главного. – Завтра похороны, а я не хочу брать Женьку. Но это займет время, и баба Лиза не выдержит весь день. Ты не мог бы меня подстраховать?

– Конечно. – Георгий чувствует, что рад. – Когда приехать?

– Давай часиков в девять утра, ага?

– Конечно. – Он радостно кивнул, словно Люба могла это видеть. – Вообще без проблем. В девять утра я у тебя.

– Вот спасибо. – Люба явно испытывает облегчение. – А я… надо просто пережить этот день.

– Конечно. Ты не волнуйся, мы с Женькой будем строить корабль.

Он как-то раз купил в магазине этот самый корабль, состоящий из различных деталей, – модель не то яхты, не то галеона. Он не слишком разбирался в кораблях, но на крышке была красивая картинка, и Георгий купил коробку, надеясь соорудить корабль просто из интереса – что выйдет. Коробка пылилась уже полгода, но теперь и повод есть – они с Женькой вместе его построят, этот корабль.

Он запихнул коробку с деталями в рюкзак, чтоб с утра впопыхах не забыть, иначе он не знал, чем занять Женьку. Он уже как-то свыкся с мыслью, что Люба есть в его жизни, с удивлением обнаруживая, что не испытывает к ней вожделения, а скорее некие братские чувства. Ему всегда хотелось иметь такую сестренку – деловитую, деятельную и рассудительную.

Георгий налил в чайник воды, включил его и уселся за компьютер. Ему надо было поработать, но мысли разбегались. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на работе, но разгромленная квартира не вдохновляла на трудовые свершения, и Георгий, налив себе чаю, подошел к окну.

Он уже и не помнил, когда стоял вот так и просто смотрел. Да, пожалуй, с самого детства такого не было, а вот маленьким он часто торчал у окна, ожидая, что мама вернется, – несмотря на то, что отец велел выбросить из головы «эти глупости», он все надеялся, что в какой-то день, когда отца не будет дома, вернется мама и заберет его с собой.

Но в это окно был виден только застекленный балкон и часть улицы, где под фонарем отдыхали чьи-то машины. Вот и сейчас перед домом выстроился ряд соседских машин, и Георгий наблюдал, как свет фонаря танцует на их блестящих крышах. Щелкнул выключатель закипевшего чайника, и он подошел к столу налить себе чаю.

Он, может быть, и не заметил бы. Раньше точно, но сейчас, когда мир превратился в квинтэссенцию разнообразных запахов, все вокруг ощущалось им очень остро, имело значение… Георгий отшатнулся от чашки. Запах чая ему не понравился, хотя раньше он не замечал, что лимонная отдушка такая резкая.

– Надо брать нормальный чай, в эту дешевку пихают невесть что.

Георгий выплеснул чай в унитаз. Пить перехотелось, он просто хлебнул воды из крана и решил лечь спать – чтоб поскорее наступило завтра.

– Дэн, нужно собраться на совещание. – Семенов понимает, что нарушает субординацию, но с Реутовым они друзья, иногда можно. – Мне нужно отчитаться по делу пропавшего парнишки.

– Я как раз собирался тебя набрать. – Реутов жестом пригласил приятеля сесть. – А ты легок на помине. А ведь все к тому идет, что два дела пора объединять в одно. Пиво будешь? Или чайку?

– Я бы кофе выпил. – Семенов покосился на кофейную машину на столике, стоящем у стены. – Из сна выбился.

– Ну, так свари себе, долго ли. – Реутов взглянул на часы. – Вот сейчас Витек подрулит, и сведем наши балансы.

Реутов тщательно изучил все заключения. Он погонял экспертов в хвост и в гриву, дело казалось настолько горячим, что вот-вот найдется улика или свидетель – и все разрешится, все части головоломки встанут на места. Но пока это была куча фактов, связанных между собой лишь условно.

– Господа офицеры, я принес вам благую весть. – Виктор ввалился в кабинет, держа в руках пакет, откуда шел запах буррито из мексиканской закусочной, открывшейся неподалеку. – И еды тоже.

– Закрой дверь, поедим и поговорим. – Реутов поднялся и достал из шкафа стопку пластиковых тарелок. – Виталь, справа от тебя в тумбочке салфетки.

– Михалыча нет, поехал на совещание в горсовет, так что есть время все свести, доложимся уже по всем фактам и уликам разом. – Виктор достал из холодильника бутылку пива. – Пиво еще кто-то будет?

– Давай. – Семенов взял из рук приятеля холодную бутылку. – Давно я пива не пил, с этими гавриками не станешь же хлестать, дурной пример типа, а после работы надо скорей домой, Светка там с ребенком зашивается совсем.

– Ну, будем здоровы. – Виктор отхлебнул из своей бутылки и откинулся в кресле. – Хорошо…

Содержимое пакета перекочевало на стол, запах специй поплыл по кабинету.

– Во-первых, поговорил я только что с твоей обидчицей Рудницкой. – Виктор, предвидя возражения Реутова, поднял руки: – Дэн, мне Михалыч велел, все вопросы к нему. Пересказывать не хочу, вот протокол, почитай сам.

Виктор подтолкнул к Реутову файл с копией протокола.

– А потом еще у экспертов был и в больницу заехал. – Виктор сделал глоток и потянулся за тарелкой. – Отчеты предварительные, но вполне однозначные, а Милана Сокол пришла в себя, но пока говорить не может.

– Угу. – Реутов жевал и перелистывал протокол. – О как! Если эта дура не врет, то в нашем хранилище картин на миллион евро.

– Если не больше. Надежда-то умерла, а после смерти художника картины обычно значительно растут в цене. – Виктор ухмыльнулся: – Так что какое там «сгоряча» – эта тетка хитрая и расчетливая, решения принимает моментально. Креативные, надо сказать: не поставь ты камеру на запись, неизвестно, как бы дело обернулось.

– Взяли бы на анализ ее одежду и не обнаружили на ней моей ДНК, делов-то. – Реутов закрыл протокол. – Правда, это заняло бы много времени.

– Именно. – Виктор пододвинул протокол Семенову, с интересом следившему за разговором. – Теперь-то хоть мотив ясен. Может статься, что папаша с женушкой блудную дочь сами и оприходовали, тоже версия.

– Вряд ли. – Реутов нахмурился: – Вещество, найденное в пробах с трупа Рудницкой, и то, что обнаружено в крови Миланы Сокол, – идентичное не только по составу. Оно из одной партии. Это можно отследить, есть такие химические маркеры. А значит, убийца один, и если предположить, что у папаши был мотив убить дочурку, то Милану он даже не знал. И его точно не было в день покушения даже рядом с местом преступления, они с женой находились за городом, алиби железное. Наняли кого-то? Возможно, вот только Милану им зачем убивать? Нет мотива, понимаешь? Так что целью была Милана, а Надежда… ну, может, что-то увидела не то. Выясним, рано или поздно, а улика найдется.