Да не судимы будете - Надежда Черкасова

Вера помчалась в больницу, но к Анастасии Львовне не попала, так как та находилась в тяжелом состоянии.

Город бурлил, как кипящий котел, в котором жители переваривали известие о новом убийстве еще одного служителя Фемиды. Насильственная смерть двух адвокатов — это уж слишком! Особенно для такого небольшого провинциального городка, как Энск.

В любом случае это уже серия, от которой просто так не отмахнешься. И прокуратура в порядке надзора отменила прежнее решение по уголовному делу об убийстве адвоката Беркова, настояв на возобновлении расследования.

Как ни хранили правоохранительные органы обстоятельства смерти адвоката Перепёлкина за завесами тайны следствия, уже весь город был в курсе, что стреляли в него из того же оружия, из которого был убит и адвокат Берков. Значит, в их городе орудует серийный убийца, расправляющийся с неугодными служителями Фемиды.

Никто не сомневался в том, что Перепёлкин пострадал за правду. О деяниях же Беркова, как адвоката-посредника, улаживающего незаконные дела за деньги, юркие слухи все же просочились в народ. А так как у нас принято о покойниках говорить только хорошее или не говорить вовсе, но учитывая, что поговорить-то очень хочется, причислили его в одну компанию к безупречному Перепёлкину.

Так взяточник Берков превратился в Беркова-праведника.

Чего только не выдумали о покойниках! И что они работали сообща, чтобы выявить взяточников из числа служителей закона, причем Берков работал под прикрытием, чтобы втереться в доверие к тем, кто собирался решать свои вопросы нечестным путем или пытался уйти от ответственности за совершенные преступления. А еще он выявлял законников, которые не чурались ради собственного обогащения обойти закон, выручая преступников.

Поговаривали и о том, что раз оба учились в одном престижном университете, значит, были со студенческих лет друзьями, решившими покончить в их родном городе с коррупцией.

Как же всем хотелось верить в то, что не перевелись еще на свете герои, ратующие за справедливость простых граждан, не обремененных ни властью, ни большими деньгами, позволяющими подкупать эту самую власть и тут же ее продавать.

Вера лежала на кровати в своей крохотной комнатке, отвернувшись к стенке. Ей не хотелось ни двигаться, ни думать. Все ее планы после смерти Макса рухнули словно карточный домик, похоронив под собой надежды на избавление от проблем и несчастий. Остальное уже казалось мелочью по сравнению с горем, постигшим Анастасию Львовну.

Вот кому сейчас тяжелее всех. И Вера ни в коем случае не должна оставлять Анастасию Львовну без внимания, поддерживать всеми силами, чтобы у той не возникло мыслей о бесполезности существования. Потому что самое большое горе на свете — пережить своих детей.

Между тем Алла уже собирала чемоданы. В относительном смысле, конечно. Никаких чемоданов, чтобы скрыться, не требовалось. Да они ей только бы помешали. Достаточно просто купить билет на самолет, ведь все ее деньги уже давно в надежных заграничных банках. Лишь бы отсюда убраться, не привлекая к себе особого внимания.

Это совсем нетрудно. Стоит только сыграть роль испугавшейся женщины, которой больше не по силам облачение в судейскую мантию. И ни одна живая душа — Алла даже вздрогнула от промелькнувшей вдруг в сознании мысли о мертвых душах — не сможет осудить ее за это.

О служебном оружии она совсем не беспокоилась, так как избавилась от греха подальше, бросив пистолет с моста в реку. Без него ни у кого и мысли не возникнет, что стреляли именно из него, а стрелявшей была именно она.

Да если и возникнет, так думать можно сколько угодно, но без доказательств ей никто ничего не предъявит. Наоборот, Алла теперь жертва, ведь ее пытались подставить. А если не удалось, то не исключено, что предпримут попытку и физического устранения, как этих неугодных кому-то адвокатов.

Почти всегда тех, кто подвергается преследованию, считают правдоискателями, страдающими за правое дело. А раз их пытаются сделать без вины виноватыми, то они, как правило, пользуются симпатией у простого народа.

Глядишь, и Аллу — при жизни, конечно, — сделают, как Перепёлкина и Беркова, героиней, а то и вовсе причислят к лику святого и непорочного олицетворения правосудия… Может, тогда и уезжать не стоит?

Так она что же, передумала перебираться в свой придуманный рай?! Вот именно! Как бы он и в самом деле не оказался лишь восхитительной картинкой, нарисованной размечтавшимся воображением. Нет, она, наверное, спятила, если утаивает в себе хоть крошечную надежду на то, чтобы остаться!

Как странно, рвалась словно угорелая за границу, а когда пришло время билет покупать в один конец, испугалась чего-то. Вот дуреха! Да хуже, чем здесь, Алле уже нигде не будет. А если ее и там достанут? Да с чего она взяла, что ее вообще кто-то будет преследовать, ведь она чиста как стеклышко!..

Алла может обманывать кого угодно, только не себя. Ведь где-то в тайниках памяти она хранит на всякий случай давний разговор с Денисом, в котором тот мельком упомянул об имеющихся у него документах, способных заставить некоторых важных особ города выполнять все его требования.

Тогда Алла не стала заострять на этом внимание. Наоборот, сделала вид, что пропустила мимо ушей столь ценную информацию, но узелок на память завязала. И не зря, потому что чувствовала, что Денис как-то уж слишком пренебрежительно стал к ней относиться — не иначе как знал об Алле то, что ему знать не полагалось.

Вот и поплатился. Те, кто много знает, долго не живут.

Но Алле от этого не легче, так как документы рано или поздно кем-нибудь отыщутся и некоторые известные личности, в числе которых наверняка окажется и она, лишатся всех своих регалий и привилегий, а то и попрощаются со свободой, не говоря уже о деньгах.

Однако страдания других Аллу как-то не волновали. Она больше переживала за себя, опасаясь, что злополучные документы станут достоянием гласности. Вот тогда ей и в самом деле не спрятаться от правосудия.

В том, что информация в документах достаточно серьезная и, главное, достоверная, она не сомневалась. Зная Дениса, можно себе представить, какую бомбу он у себя хранил. И если ее сейчас не обнаружить и не обезвредить, она рванет так, что от Аллы и мокрого места не останется. И не поможет ей никакая беготня за границу. А потому она и должна подумать о своем спасении заранее, пока есть хоть какая-то возможность себя обезопасить.

Неужели она собирается отыскать эти документы? А кто ей помешает? Если Денис что и хранил особо важное и сокровенное, то только в загородном доме — ну не в квартире же прятать этакие-то ценности! — где наверняка еще при строительстве предусмотрел заветный тайник. И ключи от дома у Аллы есть.

Сейчас там никого, да и быть не может, так как дом опечатан. Вот ей и карты в руки, мешать некому. Она и в самом деле надеется разыскать тайник? Разумеется! Если один человек его засекретил, то другой может и рассекретить. Или хотя бы попытаться. Она же ничего не теряет.