Допмун. Печальное Солнце - Руслан Лангаев

Гора была совсем не большая. Саженей в сто высотой и около пятиста в поперечине. Объехать гору вокруг было практически невозможно — с одной и с другой стороны лежал лиственный лес с буреломом. Дорога уходила в большую расщелину, куда можно было проскакать на коне даже стоя на нем. Сбоку от входа было криво выбито название города крупными буквами. Путники оставили лошадей в близлежащих конюшнях и через незакрытый проем в горе прошли в город.

— Почему городских ворот нет? — удивился Бор, — это же вроде как уездной город Эльдергрита?

— Да, один из центров, но это бедняцкий район. Основной город дальше.

Они вошли в огромную пещеру, не меньше пятидесяти саженей в высоту. В своде были пробиты большие отверстия, освещавшие город днем. Сейчас же здесь сновали жители с факелами, так как багрянец пробивавшийся сквозь дыры уже не давал нужного освещения. Каменные квадратные дома стояли повсюду — у смыкания свода с подножием, вдоль дороги, уходившей к противоположной стене, вокруг естественной колонны, недалеко от дороги. Только небольшой участок ближе к дальнему выходу, закрытому прочными воротами, оставался пустым — это была городская площадь. Пройдя вдоль дороги, они подошли к противоположным воротам, охранявшимся отрядом доломитов в тяжелых чугунных доспехах. В доме рядом были настежь распахнуты окна и двери, горел яркий свет. Внутри остальные стражники играли в «подкидного» и громко кричали друг на друга. Завидев путников, двое синих верзил преградили им путь.

— Любезный, в чем дело, нам нужно пройти на ту сторону горы, — взглянул на стражников Леангр, — отводя ладонью лезвие бердыша, преградившего путь.

— Вход в район барина Элиаса закрыт, — хамловито сказал стражник и плюнул под ноги путникам.

— По какой причине, общая для всех жителей дорога закрыта?

— Междоусобица, милейший, — подоспел другой доломит, видимо более обученный хорошим манерам, — звиняйте милостивый государь!

— Мы к графу по особо важному делу по поводу его поддержки, как законного правителя Эльдергрита.

— Он приказал никого не пускать, даже его самого… — замялся стражник.

— Ты хочешь, чтобы по твоей вине граф уступил дом самозванцу Кириилу? — Арыс пристально на него посмотрел.

За каменными воротами располагался графский район Теплогарева. Пещера была такой же большой, как и предыдущая, но без отверстий в куполе и колонн. Просторная центральная улица шла прямо к большому графскому кирпичному особняку, прилегающему к своду пещеры. За центральными высоченными домами стояли еще несколько поменьше. Мощеные чистые улицы были выстланы тесаными дубовыми бревнами и освещались масляными фонарями с причудливой резьбой. Выход на противоположную сторону располагался слева от графского дома. В городе было светло, на улицах общались богатые купцы и бояре. Сам граф Элиас Хитрый — высокий тощий мужчина не старше сорока, со светлой щетинистой рожей, стоял на крыльце своего кирпичного терема и разговаривал с дамами. Бор и Арыс проследовали мимо всего этого действа и беспрепятственно вышли в темнеющую дубраву.

Через четверть часа солнце уже село за горизонт. Кривые вековые дубы стояли по обеим сторонам широкой дороги. Путники не торопясь шли по обочине дороги, дабы не норовить попасть под мчащиеся телеги, повозки и прочий гужевой транспорт, периодически пролетающий мимо. В остальном путь был спокойный и безопасный.

— Расскажи, что вообще происходит, здесь, в южных землях. Я вроде как уже неплохо соображаю в политике, что происходит в Омуте, Тюлипе, Цветочном Городе, но вот что с Эльдергритом и Орайджином, я видно прослушал.

— В принципе, все тоже самое, что и везде. Та же борьба за власть, то же грязное злато, облитое невинной кровью. Родения зародилась здесь, в Орайджине и Эльдергрите. Уж где точно, никто сейчас не помнит. За морем нас стали величать Эль-Рутенорум, на тамошний манер. Сами же мы всегда жили мирно племенами, называвшимися по местностям в которых обитали — Поляне, Лесовики, Горяне, Озерники — но все жили дружно и долго не воевали друг с другом. Постепенно некоторые племена ушли на север, кто в Ангариду, кто в Медиваль. А те, что остались здесь объединились против набегов со стороны Эль-Ифрама и доломитов. Со временем люди Медиваля, Севера, Орканума и Омута стали воевать между собой. В итоге Омут стал наиболее сильным по эту сторону гор и образовал Родению, которая при объединении с Ангаридой стала называться Рутенорумом. Затем в начале нашего, Имперского, Эона император Камень провозгласил Рутенорум Империей Альсакра. Теперь же, спустя пять сотен лет, Империя рушится. Ангарида, никогда не сопротивлявшаяся, но никогда и не горевшая желанием быть с Империей, не оказывает Омуту никакой помощи, хотя все еще официально не выходила из состава Империи. Северные княжества скоро разрушат столицу. Орканум не отсоединялся от Империи, он всегда был в ее составе. Но, сейчас, он не способен ей помочь абсолютно ничем. Да еще и беспокойства в южном Оркануме. В Волове́, это всего в нескольких десятках верст дальше по дороге, в сельсовете, так там называют местное управление, сидит родной брат теплогаревского графа Элиаса — Кириил.

— Так Теплогарево же враждует с Воловой, — удивился Бор.

— Враждуют два брата, — уточнил Арыс, — а мирные жители страдают. Дикое поле и леса между Теплогаревом и Воловой снова превращаются в поле брани. Тени теряют свой вес. Скоро раздробится не только Империя, но даже Орканум, — Арыс рассеялся.

Бор промолчал. Ему так захотелось рассказать о ночном разговоре в убежище Теней, но он знал, что ещё не время. Они свернули с большой дороги. Теперь они шли по заросшим ямам и залитым канавам. Это был старый тракт, ведущий в Уайтбрид. Вскоре дорога вышла на опушку и впереди показалась таверна, из трубы которой валил густой дым. Она стояла у самого края леса прямо на старой дороге. Деревянный трактир из крупного дубового леса имел три этажа, большое крыльцо, несколько хозяйских построек, конюшню, небольшую ферму, два колодца. Все эти здания уходили вглубь леса, оставляя наружи только саму таверну и один колодец через дорогу. Рядом стоял высокий резной столб с надписью «Теплая Таверна». Внутри на первом этаже горел яркий свет и играла музыка. Путники вошли внутрь.

Пировальный зал был большим, светлым и просторным. Впереди за длинным столом как всегда сидел наливающий — толстый мужик с грязной бородой. По обе стороны от него стояли массивные столы и стулья — слева от входа небольшие, а справа два длинных стола с множеством стульев для больших празднеств. Огромная печь располагалась за маленькими столами в закуте, оттуда валил жар, и хозяйка периодически отправляла прислужниц к гостям с готовыми яствами. У больших столов было прохладнее, но здесь жару хватало и