По ту сторону рифта - Питер Уоттс

Джин пройдет весь цикл куда быстрее прочих.

Ставрос отправил отчет об инциденте. Он аккуратно включил туда пару фактов, противоречащих друг другу, оставил три графы, обязательные для заполнения, пустыми. Сообщение вернется через неделю или две с требованиями прояснить ситуацию. А он снова сделает все по-старому.

Освобожденная от тела, с возросшим циклом синхронизации, Джин сможет прожить сто пятьдесят субъективных лет за пару месяцев реального времени. И за целый век своей жизни она ни разу не проснется от кошмара.

Ставрос улыбнулся. Пришло время увидеть, чего этот ребенок достигнет, если его запустить на полную катушку.

Он надеялся, что сможет хотя бы не потерять из виду ее след.

Считалось, что Первый Контакт все решит. По меньшей мере ходили такие слухи: добрые волшебники с Эпсилон Эридана спасут нас от геенны огненной и примут в великое Галактическое Сестро-братство, объединившее весь Млечный Путь. Они излечат все болезни, которые мы не сумели победить. Рассудят все политические распри, из которых мы еще не выросли. Первый Контакт должен был все исправить.

А не превратить меня в загнанного зверя.

Поначалу я не особо задумывался о философских моментах, потому что активно спасался бегством. «Зомби» сломя голову несся по просторам Вселенной, прикованный к невнятно бормочущему, задушенному помехами бортовику. О навигации и вспоминать не стоило. С каждым прыжком вслепую мои шансы на возвращение домой сокращались еще на один порядок. Но я все равно проделывал это раз за разом: любой несделанный прыжок означал смерть.

Снова выныриваем из разрыва. Дальний скачок закинул меня в кометное гало близ какой-то непримечательной двойной звезды. В лучшие времена компьютер выдал бы мне данные о ее планетарной свите в один миг; теперь же на подсчеты уйдет несколько дней.

Столько времени у меня нет. Я мог бы определить свое местоположение за день или два и без помощи бортовика, полагаясь исключительно на звездный свет, но то, что гонится за мной, не дает мне ни единого шанса. Несколько раз я все же начинал. Самая долгая передышка продлилась шесть часов; за этот промежуток я установил, что нахожусь где-то в Шпоре Ориона[55], ближе к ядру.

Я забросил эти попытки. Знание собственной позиции в любом произвольном положении ничем не поможет мне в момент времени t + 1. Стоит сделать прыжок – и я опять уже заблудился.

А прыжком заканчивалось всегда. Оно неизменно находило меня. Как, я не представляю до сих пор: теоретически отследить объект через сингулярность невозможно. Но почему-то космос раз за разом разевал свою пасть, и на меня обрушивалось это чудовище, голодное и непостижимое. Если б я знал почему, с ним наверняка было бы легче разобраться.

«Что ты ему сделал? – спросите вы. – Как умудрился до такой степени его разозлить?» Ну я попробовал с ним поздороваться.

Что же это за разум, если его задевают такие вещи?

Представьте себе высохшее дерево высотой в триста пятьдесят метров, от ствола которого отходят шесть корявых ветвей. Поместите его на орбиту угасающего красного карлика, не заслужившего даже официального названия. Вот на такую штуку я и наткнулся – ни иллюминаторов, ни подсветки, ни символов на корпусе. Она просто висела там, как никому не нужная космическая коряга. Изредка на ее поверхности мигали угольки отраженного солнечного света, которые лишь подчеркивали тень, окутавшую прочие части объекта. Я решил, что она в лучшем случае заброшена.

Но, разумеется, выполнил необходимые формальности. Представился на всех подходящих длинах волн, попытался установить контакт сотней разных способов. Оно много часов меня игнорировало. Потом испустило единственный сигнал по водородной линии. Я перевел его на бортовик.

А что еще прикажете делать с радиосигналом от чужого?

Перед тем как выйти из строя, компьютер успел испуганно икнуть. Все данные у меня на дисплее на миг вспыхнули в немыслимом унисоне, затем погасли.

И вслед за этим доплеровский радар зафиксировал первую приближающуюся ракету.

Вот тогда я и прыгнул – вслепую. Реального выбора у меня не было – ни тогда, ни в четыре последующих раза. В какой-то момент этого панического бегства я дал своему мучителю имя: «Кали».

Если «Кали» еще не надоело – а надежда умирает последней, даже в марионетках вроде меня, – то через пару часов мне предстояло снова делать ноги. Пока же я нацелил «Зомби» на двойную звезду и включил тягу. В открытом космосе прятаться негде; система, даже не обнаруженная, несколько предпочтительнее.

Разумеется, меня ожидал новый скачок задолго до того, как я добрался бы туда. Мои рефлексы были спроектированы таким образом, чтобы функционировать в любых обстоятельствах. И пускай автопилот «Зомби» оказался выведен из строя – мой собственный работал без сбоев.

На подзарядку между прыжками уходит некоторое время. Пока что «Кали» отставала и находила меня не сразу. Однажды расклад мог измениться: к этому моменту бортовик должен быть снова в строю.

Что называется, держи карман шире.

Минутка криминалистики: как все-таки «Кали» это удалось?

Я до конца не уверен. Однако несколько диагностических систем «Зомби» работают на уровне обычной электроники, обходясь без квантовых вычислений. Обвал системы их не затронул: впоследствии они сумели набросать некую общую картину.

В троянском сигнале с «Кали» содержался, как минимум, один набор пространственных координат. Бортовик должен был истолковать их как некий указатель и открыл бы навигационные файлы, чтобы проверить, что находится в точке x, y, z. Конкретный астрономический объект? Некий общий элемент, на основе которого можно сравнивать представления сторон о времени и пространстве?

Бац! И файлов как не бывало.

Как только навигационный узел накрылся – а может, и раньше, точно не скажу, – вирусная программа приказала «Зомби» заменить все резервные данные копиями самой себя. И вот тогда-то, обрубив все возможности к восстановлению, она вынесла бортовик. Теперь система заморожена, все вероятностные волны схлопнулись, каждый кубит[56]застыл в состоянии P = 1,00.

Изумительно красивая атака. Пока я возился с приветствиями, «Кали» успела наладить с моим кораблем до того тесные отношения, что с успехом подговорила его покончить с собой. Подобный трюк был за пределами моих возможностей, не говоря уже о тех бессистемных животных, которые меня создали. Я бы все отдал, чтобы познакомиться с разумом, провернувшим такое, если б он не стремился так сильно меня уничтожить.