Владыка - Александр Гедеон

оттачивали столетиями, но теперь оно оказалось бесполезно перед лицом закованного в сталь противника, вдобавок поддержанного не просто своими друидами, а могущественной Древней. Которая только что без труда испепелила самого умелого воина города.

К тому же, и среди воинов, и среди горожан уже не было прежнего единства. Слова Древней оказались тем ядом, что отравил умы и сердца простых эльфов, заставляя тех по-новому взглянуть на прежнюю жизнь города. Начнись бой — неизвестно, чью сторону примет большинство из них.

Но и так просто идти на уступки, показывая слабость, тоже было опасно.

Первой привели Ниэль. На ней была такая же роба, как и на Лёхе с Мией, когда те попали в тюрьму Поднебесного. Шла она с трудом, поддерживаемая стражником. Следы пыток, пусть и не бросались в глаза, но легко читались опытным взглядом.

Тирон, едва завидев внучатую племянницу, демонстративно скинул с плеч богато расшитую мантию — символ власти. Не обращая внимания на возмущённо-недоумённой ропот коллег, он бросился к родственнице, заботливо подхватив ту под вторую руку.

Стриж не мог с уверенностью сказать, правда ли старик переживал за Ниэль, или играл на публику, но жест получился эффектный и красноречивый.

При виде состояния, в котором пребывает ученица, Дану зло сузила глаза и окинула притихших Старших многообещающим взглядом.

К некоторому удивлению Лёхи, Харон шагнул навстречу измученной девушке. Молча оттёр стражника и Тирона в сторону, а затем подхватил обессилевшую Ниэль на руки и отнёс её к Дану.

Лёха взирал на эту картину с некоторым недоумением. Похоже, что за время его путешествия у пустотников произошли перемены. Особенно у репликантов.

К Ниэль подошла лекарка. Скинув заплечный мешок, она расстелила на полу одеяло-носилки и репликант бережно опустил на них свою ношу. Тирон стоял рядом, молча глядя, как лекарка поит девушку соком амброзии.

А вот Харон смотрел на остальных Старших. Спокойно, даже отстранённо. Взглядом человека, который всё уже решил.

И можно было поспорить, что правителям города очень не понравится это решение. Фатально не понравится.

Следующими привели рабов, занятых на работах по благоустройству города, и пленных. Вид измождённых наголо обритых собратьев, одетых в бесформенные грязные робы, вызвал у лесных эльфов крики горя и ярости.

Невольники поначалу испуганно замерли, приняв злобные выкрики на свой счёт. Но быстро опознав в грозных воинах сородичей, стоящих рядом с фигурами в броне Древних, поняли, что слухи о вернувшихся предках оказались правдой. И разразились радостными воплями.

В общем ликовании никто не обратил поначалу внимание на двух стражников, вошедших в зал с какой-то ношей. Бросив свой груз на пол, воины вышли, поглядывая на «лесных» с нескрываемой злобой.

Кто-то из рабов посмотрел себе под ноги, видимо, споткнувшись об этот предмет. И заорал, причудливо смешав в крике злость и сострадание.

Остальные — теперь уже бывшие, — невольники оглянулись на этот крик. И радость как ножом отрезало.

— Что там? — требовательно спросила Дану.

Лесные расступились и сквозь живой коридор несколько эльфов на руках поднесли к Древней истерзанное, обнажённое женское тело.

Не было никакого сомнения, что несчастная побывала в руках палача. Возможно, того же, что пытал Стрижа и Мию.

Кожу эльфийки покрывали ожоги, оставленные раскалёнными зубцами, на пальцах рук не осталось ни одного ногтя, а лицо превратилось в сплошную кровавую маску.

Один из лесных издал полный ярости даже не крик, а самый настоящий рёв и кинулся на поднебесников. Следом рванулись его товарищи, включая командиров, напрочь забывших о своих обязанностях. Навстречу им бросились воины поднебесников. Слова Древней про один народ были забыты напрочь, вытесненные вековой ненавистью друг к другу.

Возникший из ниоткуда ураган разметал готовых вцепиться друг другу в глотки эльфов. И лесные, и поднебесники разлетелись в стороны, сшибая товарищей и с лязгом врезаясь в стены. Некоторые потеряли сознание и свалились на пол безвольными куклами.

— Стоять! — прогремел усиленный магией голос Дану.

Столько в нём было власти, что остроухие, ещё секунду назад готовые устроить друг другу беспощадную резню, застыли, словно жертвы Медузы Горгоны.

— Следующий, кто двинется без приказа, превратится в пыль, — холодно предупредила Дану. — Воины, встать в строй.

Желающих возражать не нашлось. Лесные эльфы покорно возвращались на место, помогая своим пострадавшим товарищам. Потерявших сознание просто отнесли и положили рядом с порталом. Там уже хлопотали лекари, обрабатывая раны жертвы пыток.

Глядя на них, понемногу успокоились и поднебесники. Глухо ворча и бросая на своих недругов яростные взгляды, они отошли к Старшим.

— Мы требуем справедливости, Древняя, — неожиданно потребовал один из командиров лесных.

И посмотрел в глаза Дану.

— Справедливости, — поддержал товарища второй взводный. — Поднебесники столетиями охотились на нас, как на животных. Продавали людям, как скот.

— Мою дочь превратили в игрушку для любовных утех! — с нескрываемой болью выкрикнул один из воинов.

— Мой сын умер, надорвавшись в поле!

— Мой муж… — всхлипнула одна из лекарок и зарыдала, не закончив фразы.

— Вы тоже совершали набеги на наши отряды Искателей! — выкрикнул кто-то из Поднебесных. — Моему брату отрезали голову и насадили её на кол, хотя он всего лишь хотел узнать больше о наследии наших предков!

Зал загудел, наполнившись голосами и лесников, и поднебесников, припоминавших друг другу старые обиды.

— Спокойно! — громоподобный голос Древней перекрыл гневные крики. — Вы веками жили враждой, грызя друг другу глотки за крохи, оставшиеся от былых времён. Каждому есть что припомнить, за что ненавидеть. У нас есть два пути: вырезать друг друга, завершив историю народа здесь и сейчас, или строить общее будущее, поняв и простив друг друга.

Лица «лесных» эльфов выражали что угодно, кроме понимания и прощения. Да и в глазах поднебесников страх смешивался с презрением. Согласно кивали разве что молодые эльфы, ранее вставшие в ряды воинства Древней.

— У каждой из сторон были свои законы, по которым убить поднебесника или лесного собрата было не только нормальным, но и правильным. Это был долг. Будем ли мы карать за это всех?

Она перевела взгляд со своих бойцов на поднебесников.

— По каким законам мы будем судить? Какое убийство — выполнение приказа и долг, защита своего народа, а какое заслуживает наказания?

Эльфы мрачно переглядывались, явно не готовые забыть и простить все обиды. Но слова Дану заставили их задуматься.

— Я хочу, чтобы каждая из сторон решила, за какие преступления хочет справедливой расплаты, — продолжала Древняя. — Но учтите, что за эти деяния я буду судить всех. Поднебесники пытали ваших родных, чтобы узнать информацию? Ваши палачи тоже будут осуждены за это же. Нападение на исследовательский отряд врага? Виновны в убийстве!

Теперь недовольных её словами хватало с обеих сторон.

— Посоветуйтесь и решите за что именно мы должны карать