Огнетушитель Прометея - Дарья Донцова

Я подпрыгнула на стуле.

– Неужели?

– Именно так, – кивнул Приходько. – Нашел человека, который вел дело Панина, и рассказал ему правду, сообщив, что готов понести наказание.

– Думаю, полицейский не особенно обрадовался, – пробурчала я.

– Ты права, – согласился Юрий, – он ответил: «Дело закрыто, Панин действительно толкнул супругу на батарею, значит, осужден правильно. Он сам, пусть и не нарочно, убил жену. Вот я, например, сколько меня ни подначивай, на свою бабу не брошусь. Иди, парень, домой. Если хочешь получить отпущение грехов, так это не ко мне, ступай в церковь».

– А об отравлении Инны Петровой тоже сообщили? – задала я вопрос.

– Нет, – спокойно ответил Приходько, – пришлось бы открыть чужую тайну, рассказать об участии в деле Ларисы. Видишь, как легко быть откровенным? Попробуй. Поверь, жить честно намного легче, чем во лжи. Ну, что у тебя стряслось? С чем ты не можешь справиться? Почему обратилась в клинику?

– Честно? – подняла голову я.

– Да, говори откровенно, – сказал Юра.

Я посмотрела ему прямо в лицо.

– Где Валентина? Я ищу старшую дочь Весенина.

Собеседник опешил. И тут раздался стук в дверь.

– Входите, – разрешил Приходько.

На пороге появился Макс, он хотел что-то сказать, но я повторила свой вопрос.

– Где Валентина? Не стесняйтесь, Юра, спокойно говорите при этом мужчине, он свой человек.

– Валентина? – переспросил Юрий. – У меня нет знакомых женщин с таким именем. И в клинике сейчас нет ни одной Вали.

– Речь идет о старшей дочери Николая Весенина, – уточнила я.

– Мы с ней никогда не общались, я видел ее всего раз в жизни, когда без приглашения ввалился в дом Николая Георгиевича, – без малейших признаков волнения отреагировал Юра. – А что случилось?

– Вы живете в этой комнате? – спросил Макс.

– Да, – ответил Приходько. – Объясните, пожалуйста, причину вашего появления.

Дверь снова распахнулась, и в спальню вошел Радищев, который с порога осведомился:

– В чем дело? Вы кто?

Макс достал служебное удостоверение.

– Так… – протянул Константин Львович, тщательно изучив документ. – Что привело вас сюда?

– Исчезновение Валентины Весениной, – сухо произнесла я, – дочери человека, которого истово ненавидел Юрий.

– Я давно осознал свои ошибки, – без тени страха или агрессии сказал Приходько. – Я знаю, что Николай Георгиевич не мой отец, уже извинился перед ним.

– О том, что просил у владельца автосалонов прощения, вы не говорили, – возразила я.

– Думал, это и так понятно, – пояснил Юра. – Мы встретились в ресторане, Весенин выслушал меня и сказал: «Рад, что ты наконец-то поумнел и более не веришь в наше кровное родство. Я на тебя зла не держу, но приглашать тебя в гости все же не стану. Давай держаться подальше друг от друга». Я не обиделся. И, кстати, вовсе не рассчитывал на его дружбу. Далеко не все готовы общаться с тем, кто доставил им неприятные переживания. Например, когда я позвонил Надежде Зотовой и попросил о встрече, та закричала: «Новую гадость замыслил? Пошел к черту!» Я повесил трубку и более сестру Аллы не беспокоил. Если с вами не желают разговаривать, примите это как наказание за свои ошибки и не настаивайте. Лариса, между прочим, услышав мой голос, просто бросила трубку.

Я не поверила своим ушам.

– Вы решились побеспокоить девочку? Не испугались, что она побежит к отцу, а тот наймет парней, которые намнут вам бока?

– Значит, так тому и быть, – вдруг вмешался в беседу Радищев. – Здесь важно желание человека искренне попросить прощения, а не то, что потом последует.

– Однако немного странно, – протянула я. – Вы считаете нормальным бередить раны девочки, поскольку хотите очиститься от грехов? Погодите, а вы рассказали Николаю Георгиевичу о том, как подослали Лару к Инне Петровой? И остались после признания живы?

Приходько моргнул.

– Нет. Нельзя раскрывать чужие тайны. И не стоит перечислять собственные подлости, надо произнести: «От всего сердца прошу у вас прощения за все причиненные страдания. Я испытываю глубокий стыд за свое поведение. Прошу поверить, теперь я стал другим, осознал всю глубину своей подлости и более никогда не нанесу душевных ран другому человеку».

– Очень удобно, – хмыкнула я. – Нечто вроде «простите меня за то, о чем знаете, и пусть то, что вам неизвестно, останется покрыто мраком».

– Давайте не будем углубляться в психологию, – попросил Макс. – Юрий, вам придется повторить мне то, что вы рассказали Лампе…

– Она не Людмила? – с запозданием сообразил Радищев. – И не страдает клептоманией? Значит, вы подослали в мою клинику ищейку, которая обманула нас, начала разнюхивать…

У меня закончился запас терпения и толерантности.

– А вы пригрели в своем центре подлеца, который чудом избежал наказания за совершенные преступления.

– Юрий исправился! – возмутился в ответ Константин. – Мы помогаем людям осознавать свои ошибки!

– Да уж, слово «ошибка» замечательно звучит в свете рассказа Юрия, – выдохнула я.

– Вы не имеете права разглашать что-либо из услышанного в этих стенах! – разозлился Радищев.

– Я не в претензии, Константин Львович, – тихо произнес Юра. – Я хотел помочь женщине, доказать ей, что она хороший человек, объяснить, что честность – лучшее лекарство от всех психологических проблем.

– Вот только гостья не нуждалась в нашей поддержке, – почти спокойно произнес Радищев.

Я подняла руку.

– Давайте вспомним о бедах, которые постигли семью Весенина.

– Вы не похищали Валентину? – спросил Макс. – Не приказывали какой-нибудь своей любовнице говорить Ларисе гадости по телефону, обвинять ее в смерти матери?

– Нет, я изменился, – твердо ответил Юра. – А когда происходили все эти события?

– Раиса скончалась полтора месяца назад, – пояснила я, – и в день сороковин некто прислал Ларе злобное сообщение, что она убила мать. На днях исчезла Валя, ее судьба нам пока неизвестна.

Юрий посмотрел на Радищева.

– В клинике запрещено пользоваться сотовым, а городской телефон находится только в кабинете Константина Львовича, звонить можно исключительно в его присутствии. Я уже не ученик, а комиссар, но все равно подчиняюсь этим правилам, потому что пока живу в приюте. Чтобы выйти в город, надо взять у нашего учителя пропуск, без него охрана не выпустит. Проходная одна, там установлены камеры.

– Видеоаппаратура есть и по периметру забора, – вмешался в разговор психолог, – можете убедиться, что Королев не покидал территорию уже давно. Да, он регулярно общается с Мариной, но беседы ведутся из моей рабочей комнаты и в целях безопасности записываются.