Короткое лето - Павел Корнев

Я задумался. Клим доставал для меня радиодетали с содержанием золота и серебра, но делалось это с ведома руководства или по его собственной инициативе — он никогда не говорил.

— На текущий момент у нас с ним нет никаких незавершенных деловых отношений, — ответил я в итоге предельно честно и не менее обтекаемо.

— Но были?

— Были.

— Посвятите меня в подробности?

— Нет.

Наумова мой отказ нисколько не удивил и не расстроил, по его губам скользнула легкая улыбка.

— Почему же? — спросил он небрежно, словно нисколько не рассчитывал на откровенный ответ.

Но я доставлять удовольствие собеседнику увиливанием не стал.

— Мне не известен уровень вашего допуска, брат Петр, — прямо заявил я. — Если… брат Иннокентий сочтет возможным, он вам о наших совместных делах расскажет. Спросите его. Можете передать, что я не возражаю против огласки.

Теперь Наумов посмотрел на меня уже без всякой снисходительности.

— Спрошу, — пообещал он. — А что скажете о брате Александре?

— Это котором? — не понял я, и тогда Петр указал на вывеску оружейного магазина «Большая Охота».

— Брат Александр, чародей. С ним у вас есть совместные дела?

— Опосредованно, — ответил я после недолгой заминки. — Через его старшего партнера, Николая Гордеева.

— И какого рода эти дела?

— Они у меня столуются, а взамен поддерживают магическую защиту особняка.

При упоминании магической защиты Наумов и глазом не моргнул, что еще больше уверило меня в том, что за вчерашним покушением стоит вовсе не он.

— Это все? — спросил брат Петр.

— Более-менее.

— Полагаю, и в этом случае за подробностями мне стоит обратиться к вашим деловым партнерам?

— Попробуйте, — пожал я плечами.

— Вы знаете, по какой причине покинул орден брат Александр?

— Понятия не имею.

— А спрашивали?

— Не имею привычки лезть в чужие дела.

— В самом деле? — усмехнулся Наумов. — У меня сложилось о вас совсем другое впечатление.

— Это неверное впечатление. Мы закончили?

— Пока — да.

Брат Петр слегка склонил голову, развернулся и зашагал к автомобилю.

Я стоял у крыльца, пока китайский внедорожник не отъехал от бара, потом поднялся по ступенькам, и сразу приоткрылась дверь.

— Ну что? — спросил Иван, запуская меня внутрь.

— Все то же самое, — вздохнул я. — Ничего не поделаешь, теперь еще долго кишки мотать будут.

Но сам я так не считал. Кружение по краю воронки водоворота — вот что приходило на ум. И плавник поблизости — это брат Петр.

Он ведь запросто мог спросить об отношениях с Климом и Саней еще вчера, но посчитал нужным потревожить меня дополнительно. И кто знает, сколько неудобных вопросов припасено у него в загашнике? И только ли вопросов?

— Слава! — вдруг послышался крик со второго этажа. — Слава, что это?

Кричала Ирина, но не испуганно, а скорее удивленно.

Я взял занесенный Грачевым в бар карабин и поплелся на второй этаж, догадываясь, что именно вызвало изумление подруги.

Баран, забыл шкаф подлатать!

И точно — стоило только переступить через порог, Ирина ткнула пальцем в простреленную створку.

— Это что еще такое?!

— А! Это… — Я пожал плечами — мол, пустяки дело житейское, — и встал у стены, закрывая не столь заметную отметину в ней. — Возился с карабином и забыл, что патрон дослан. Ерунда. Это контрольный спуск был, специально в стену целился.

— Хмелев, ты совсем обалдел?! А если бы ты застрелил кого-нибудь?

— Например, кого?

— Меня!

— Для этого мне понадобилась бы веская причина и время на поездку в Госпиталь.

— Все тебе шуточки!

— Обещаю, больше такого не повторится.

Я попытался обнять подругу, но та высвободилась. Впрочем, первоначальный запал уже прошел, и она сменила гнев на милость:

— Не приставай, я еще даже рук не вымыла. И убери уже ружье куда-нибудь!

Я взял карабин со стола, демонстративно разрядил и сунул в шкаф, решив при первой же возможности сунуть его под кровать.

Ирина ушла в ванную комнату приводить себя в порядок, я переставил стул, чтобы спинка закрывала пулевую отметину в стене, вновь открыл шкаф и сразу обругал себя последними словами.

Ну какой может быть карабин под кроватью? Зачем мне это?

Вот же «вепрь»! Втыкаем магазин с тяжелыми пулями, а с картечью убираем в верхний ящик тумбочки. И фонарь тоже не нужен, у меня очки с «Кошачьим зрением» — для ночи лучше не придумать.

Вот! Другое дело!

Я позвал Ирину обедать и спустился вниз. Аппетита не было, но и не тошнило, как утром, от одного только запаха готовящейся еды. Впрочем, на кухню я в любом случае не пошел — кашеварившая у плиты тетя Маша уже выгнала оттуда Юлю и Вику. Осунувшиеся после ночного дежурства девчонки пили кофе и зевали за барной стойкой.

Я выложил перед ними картонные коробочки с серьгами-гвоздиками и с улыбкой подмигнул.

— Небольшой подарочек, пока Ваня не видит.

Юля с Викой моментально распаковали картонки, обступили меня с двух сторон и сделали вид, будто вот-вот прижмутся.

— Дядя Слава, — заворковали гимназистки, — теперь мы ваши и душой и телом!

— Боюсь, кое-кто этого не оценит.

— С Ваней мы договоримся! — пообещала Юля.

— А вот я с Ирой — точно нет.

Девушки рассмеялись и принялись любоваться переливами алхимических самоцветов.

— Но вообще, кое-что вы сделать можете, — сообщил я. — Помните дверь сразу за лестницей на втором этаже? Которая всегда открытой стоит?

— А что с ней?

Я выложил перед ними ключи.

— Будем запирать.

— Это из-за проникновения? — догадалась Юля и принялась задумчиво наматывать на палец рыжую прядь волос. — Ваня рассказал.

— Уже выяснили, почему сигнализация не сработала? — уточнила Вика.

— Пока нет. Поэтому будет здорово, если получится наложить на дверь защитные чары.

Брюнетка задумчиво наморщила носик.

— Мы посмотрим, — пообещала она. — Но может быть конфликт с основной системой. Надо сначала сделать промеры.

— Разумеется! — не стал я торопить колдуний и достал из кармана медный кругляш. — А что об этом скажете?