Крутая Бамбина - Маргарита Смирновская

Гущин в красках Алине рассказал, как мы вычислили Катю, и каким образом банда Сваровского была поймана.

— Я успел под их машину наклеить жучок. Так ОМОН нашел их, — болтал Гущин. — Хотя самого Сваровского мы не взяли. Он в этот день уже пересёк границу под другим именем. Я подозреваю, что под… — Гущин Алине подмигнул и протянул свой журнал. — Вот почитай там мои мысли.

— Как Сваровского не поймали? — удивилась я. — Вы же сказали… Ты сам не сказал, что всех взяли.

— Всех, что были там, взяли, — пояснил Гущин. — Вика, ты до сих пор мой журнал не читала?

— Так мы проиграли? — расстроилась я.

— Почему? Мы закрыли их преступную деятельность. Организации Сваровского больше нет. Но он сам уехал. Почуял, что мы ему уже пятки целуем… Думаю, лет пять здесь точно не появится.

Я поражалась спокойствию Гущина. Только Алину он явно не впечатлял. Она на него реагировала ровно. И именно это Гущина задевало. Хотя он вел себя вполне прилично. Но его маленькие жесты и морщинки у переносицы выдавали недовольство Сергея. Ох, привык Гущин всех сводить с ума!

Под самый конец Алина увела меня в комнату и спросила:

— Почему ты не выходишь на работу?

— Потому что я уволилась, — ответила я.

— Где заявление? — спросила она натянуто.

Ох, а она подготовилась…

Хороший вопрос. Я его не писала. С того дня я не видела Михаила и не звонила ему.

— Мы расстались с Мишей на словах, — объяснила я, надеясь, что мой ответ ее устроил.

— Он не уволил тебя, — серьезно заявила Алина. — Отправил меня к тебе сообщить, что твой отпуск закончился. Он ждёт тебя на работе.

— Я не приду. Мне некогда, — как-то это я сказала неуверенно, что саму себя мне стало жалко.

— В смысле?

— Вот, — я показала Алине картины. — Я занимаюсь теперь творчеством.

— Какая красота! — Алина долго осматривала мои работы и затем сказала: — Но это же…

— Что-то не так?

Боже мой! Как я других стерплю критиков, когда сейчас готова все выкинуть в окно, только лишь потому что все, что я нарисовала, детская мазня, и все это видят!

— Как бы тебе помягче сказать?..

Она меня решила медленно убить… И я решила ей помочь:

— Такое не продашь.

— Нет не так, — возразила она не отрывая взгляда от картины, мне стало чуточку легче. — На этом не заработаешь, — и обернулась ко мне: — Ты уверена, что хочешь этим заниматься?

Я ответила ей по-другому:

— Я уверена, что в офис больше не хочу.

— А ты в курсе, что он тебя повысил? Зарплату тебе удвоил.

— Как повысил?! — удивилась я.

— Ты теперь занимаешь должность Бонцева, — пояснила она.

— Я?! Он с ума сошел?!

— Он влюблен, Вика… — Алина хлопнула меня по плечу и вышла из комнаты. — Не знаю, что там между вами было… Но ты подумай двадцать раз, прежде чем отказаться от должности.

— Что ещё за должность? — встрял в наш разговор Сергей.

— Директора, — четко ответила Алина. — И зарплата выше, чем у Бонцева, Вика.

— Почему он сам не приехал? — спросил ее Гущин.

Алина важно ответила, натягивая на себя пальто:

— Потому что, как он сказал, что ее не выгонял и не увольнял.

— Вик, у нас и не такие деньги будут, — заверил меня Гущин.

И Алина сразу усмехнулась:

— На картинах-то! Ну да! Много вы на них заработаете!

— А ты не недооценивай нас! — Гущин ее слова воспринял, как личное оскорбление. — Вот увидишь, Вика станет звездой! — огрызнулся Сергей. — Много ты в искусстве понимаешь!

— Побольше твоего, — Алина, похоже, вообще Сергея всерьез не воспринимала. — Запудрил девушке мозги. Не хочешь отпускать ее, так и скажи. А то и не вашим, и не нашим.

Гущин вылупился, и впервые я увидела, как он не нашел слов. А Алина обратилась ко мне:

— Я скажу Мише, что ты подумаешь. Только долго не задумывайся. А то его потеряешь.

— Я его не имела, — тихо заметила я.

— Глупая ты! — отмахнулась Алина.

— А вот с этим я согласен, — снова встрял Гущин.

Алина ушла с ним, не прощаясь. Показала Гущину явный игнор.

***

Узнав, зачем приходила ко мне Алина, Маша с Кристиной как сговорились и стали убеждать меня согласиться на столь классную вакансию. Но, к великой радости Гущина, я отказывалась даже об этом подумать.

— Какой сноб и гордяк, — бесилась я. — Понимаешь, он меня не увольнял! А позвонить мне ему слабо?!

— Вик, но ты совсем зазналась, — Кристина явно поражалась мне. — Сколько он прощал тебя, помнишь? С твоей дурью он тебя еще выхаживал, лечил за свой счет… — перечисляла Кристина.

— Не надо мне это напоминать! — я прятала ладонями покрасневшие щеки. — Вы хотите, чтобы я за ним побегала?!

— За таким и побегать можно, Вик, это же Миша, — улыбнулась Маша.

— Не-не, у меня новая жизнь! — от их давления я спряталась в комнате.

Нет, я не готова продолжать игры… В этот раз мои нервы не выдержат.

От одной мысли, что он будет вызывать меня на совещания, и я буду час его видеть, отчитываться — меня бросало в жар. Он ведь мой любовник. Мы не можем работать и спать вместе. Я не хочу таких отношений. Получается, он мне дарит должность за секс!

Нет, спасибо. Я не продаюсь.

***

Прошло еще две недели. Гущин выполнял свои обещания. Меня показывали по «Культуре» и по другим каналам. Гущин связался со знаменитыми блогерам. О моей предстоящей выставке знал даже самый ленивый и глухой. А про таинственную картину судачили и уже критиковали все, кому не лень. Меня это забавляло. Ведь я ее так и не нарисовала! Как можно судить о ней, не видев ее в глаза?

Всякий раз, когда я бралась за написание сего шедевра, любая идея мне казалось бредовой и банальной.

И в этот вечер я стояла над мольбертом так и не зная, что же мне нарисовать. Идеи бегали, но все какие-то были неинтересными… Голова уже трещала от напряжения. И, к счастью, меня отвлек звонок мобильного.

— Да!

И что же я так ору?

— Чувствую, у тебя пахнет жареным, — сказала Алина. — Привет. Ты так и не позвонила сегодня.

Ах да! Я же должна была сказать ответ…

Я уже вдохнула в полную грудь, чтобы ответить твердое «нет». Но она перебила меня:

— Слушай, есть нетелефонный разговор. Ты сможешь подъехать через два часа к ресторану, где было последнее пати?