Повесть о настоящем пацане - Кондратий Жмуриков

– Лук? Фу, какая гадость! – челюсти Жени непроизвольно задвигались, автоматически реагируя на нужный раздражитель.

– А ты ела когда-нибудь? – чуть обиженно поинтересовался парень.

– Не-а.

– А ты попробуй, – и румяный бок пирога очутился так близко от Жениного лица, что ничего не оставалось, как раскрыть рот и откусить порядочный кусок.

Прожевав, Женя поняла: теперь она будет питаться исключительно пирогами с луком и яйцом.

– У тебя еще много есть? – осторожно разведала она кредитоспособность нового знакомого.

– Да нормально, – снова широко улыбаясь ответил он.

– Меня, кстати, Илья зовут.

– Илья? Странное имя. Ты иностранец, что ли?

– Да не, это русское имя, только очень старое.

– А, ну да, – согласилась Женя припомнив, что в последнее время называть детей всякими экзотическими именами стало очень модно.

– А тебя как звать? – не отставал Илья.

– Джин, – неохотно ответила Женя.

– Это по-русски как?

– Женя.

Илья промычал что-то вроде «и мне приятно» и продолжал обрабатывать Женю с полным знанием своего дела.

– Решайся! – с жаром проповедовал Илья. – На что похожа твоя нынешняя жизнь? Так, детские игрушки. А жизнь должна быть – вечной борьбой не на жизнь, а на смерть…

– Зачем? – вытирая жир с подбородка поинтересовалась Женя.

На этот вопрос у Ильи не было определенного ответа. Он посмотрел куда-то вдаль и сказал:

– Потому что надо.

Женя пожала плечами, дожевала последний кусок пирога и ответила:

– А по-моему все, что тебе действительно надо – это поехать в свой Урюпинск – или что там – и поискать какого-нибудь подходящего психиатра, охотно вправляющего мозги таким придуркам как ты.

Она бросила на Илью еще один презрительный взгляд и собралась было уходить.

– А ты была на Ибице? – бросил ей вслед наугад Илья.

Услышав магическое название Женя остановилась, как вкопанная. Никто на свете, даже скептическая Жени, не могла без трепета душевного слышать это модное название. Остров был культовым – на нем не только лежали кучи загорающего мяса, на нем оттяжно тусовались ВСЕ СКОЛЬКО-НИБУДЬ СТИЛЬНЫЕ ЛЮДИ.

Женя ну очень сильно хотела стать такой же стильной – в поисках собственного стиля прошла вся ее недолгая жизнь.

Она вошла в неписанные анналы местной истории, как девушка, первая проколовшая себе язык – она сделала это в возрасте трех лет. Но возрастающая популяризация модных достижений сводила на нет все ее усилия: вскоре поголовно все московское население было увешено серьгами по всем, даже самым неожиданным частям тела.

Женя не сдавалась. Она решила пойти в своем нон-конформизме до самого конца, совершив такое, что ее обществом было расценено не иначе, как пощечина. Женя – даже страшно об этом подумать! – наотрез отказалась пользоваться услугами каких бы то ни было электронных средств связи. То есть, как это ни странно, коренная москвичка не имела не то что бы «аси» или «мыла» в «инете», и не то чтобы телефона последней модели. У нее не было даже элементарного пейджера.

Этот факт не только шокировал окружающих. Он их просто сбивал с ног. Снежана Игоревна, тщетно пытавшаяся тайком засунуть Жене хоть плохонький мобильничек в рюкзак дочери, ежевечерне пила валерянку, обнаружив, что Женечка выбросила телефон или пейджер при первых же попытках несчастного устройства произвести хотя бы какой-нибудь звук. Женю пытались даже лечить у психиатра, но тот сказал, что такая реакция совершенно нормальна, чем лишил себя какой-либо клиентуры.

Однако, при всех трудностях социальной адаптации в этом случае, как ни странно, нашелся один плюс: никто никогда не мог побеспокоить Женю, если она сам того не хотела. Она могла пропадать где угодно, с кем угодно и сколько угодно – родители и преподаватели никогда не могли ее обнаружить и пресечь. Этому факту немало дивился Женин сообразительный брат, которого папины головорезы извлекали бывало с самого дна городской ночной жизни, и он никак не мог сообразить, как им это удалось.

И так у Жени было во всем.

А потом еще этот гнусный папа, чье существование отравляло ей всю жизнь и было причиной ее непреходящей депрессии, отказался купить ей путевку на Ибицу в тот момент, когда об этом чудесном местечке только-только начинали говорить. В прошлом году папа вдруг вспомнил о ее желании и подарил дочери злополучную путевку и совершенно не понял юмора, когда его золотце подарила билет на самолет какому-то уроду, встреченному ею на улице.

Когда он поинтересовался, отвечает ли она за свой поступок, Женя сказал, что более глупого вопроса она в жизни не слышала и выпрыгнула из машины. Она не покалечилась: школа рукопашного боя под руководством Маринки не позволило ей совершить подобную глупость. Однако нанесенная ее психике рана была очень глубока и отвратила ее от семейной жизни навсегда.

Теперь же какой-то идиот на каком-то дурацком грязном вокзале спрашивает ее, не бывала ли она на Ибице. Женя медленно повернулась и, сузив зрачки, сквозь зубы процедила:

– Нет, не была. И не собираюсь. Пусть туда ездят всякие идиоты, типа тебя!

– Так вот, – пропустив мимо ушей подчеркнуто агрессивную реплику, совершенно дружелюбно провозгласил Илья. – Я знаю места в сто раз лучшие.

Женины ноги подкосились, она брякнулась на жесткую лавку, совершенно не ощутив ее при этом, и посмотрела на Илью так, словно он был зеленоглазым и широкоплечим гангстером.

– Где? – простонала Женя, подобострастно заглядывая Илье в глаза, словно он занимал ту самую должность, на которую намекало его имя.

– Ну, – стал выделываться, почувствовав коньюнктуру, продуманный парень. – Ты все равно не поедешь со мной – тебе ведь не под силу расстаться с этой клоакой.

Илья пренебрежительно повел рукой в сторону загорающейся огнями Москвы, видневшейся в грязноватое вокзальное окно.

Женино потрясение было чрезвычайным: она впервые видела, чтобы явный провинциал так отзывался о прекрасной и недоступной ему столице нашей Родины. Женя поняла, что перед ней – личность легендарная и героическая, и этого момента истины хватило ей, чтобы раз и навсегда решить для себя, что она последует за ним на край света, потому как он по-настоящему крут. Женя проглотила обильную слюну и спросила:

– А что для этого надо?

Илья неторопливо содрал этикетку с шоколадки «Финт» и лениво спросил:

– Паспорт с собой?

* * *

Валик не стал напрягать голову и задумываться, почему появление этой девицы так испугало его товарища. Он просто принял это, как должное. Он бы сам ее испугался, если бы видел впервые. Но, слава богу, он с ней уже встречался и поэтому более спокойно отнесся к тому, что она так невовремя появилась на пороге его комнаты.