Медное царство - Виктория Князева

— Потому что… — Иван замялся. — Ты только смеяться не будешь снова?

— Не буду, — пообещала Веста, улыбаясь, — так все‑таки почему?

— Ну, сначала я думал сделать вид, что ничего не знаю, и постараться расспросить тебя о Светлояре — вдруг я сумею тебя победить?

— А потом?

— А потом, — признался Ваня, — ты мне понравилась. Ты хорошая! Разве ты можешь быть злой царицей?

— Не могу, — согласилась Веста. — Так почему же ты меня спросил, не Рогнеда ли я?

— На всякий случай, — развел руками Иван.

Вид при этом у него был такой виноватый, что волчица, как ни крепилась, не могла не расхохотаться.

— Мое настоящее имя не Громовеста, — призналась она через некоторое время, — Громовеста — прозвище, которое я получила в изгнании.

— А как тебя зовут на самом деле? — спросил Ваня.

Волчица грустно усмехнулась:

— Когда‑нибудь узнаешь. Но пока я всего лишь Веста, да и только.

Иван думал, что бы такого сказать ей хорошего, но ничего не придумал и просто погладил по голове. Веста потерлась носом о его руку и закрыла глаза.

— Максюта с тестем обещались привести кобылиц к вечеру, — сказал Иван после некоторого молчания, — а сейчас еще даже не полдень. Что будем делать?

— Я бы сказала, что тебе будет полезно погулять по городу, — проговорила Веста сонным голосом, — но, зная твою любовь к разного рода приключениям, я все‑таки предлагаю нам отправиться разведать, что сейчас творится в стане Елисея.

— Ты предлагаешь поехать в Медное царство? — испугался Ваня. — Но мы не успеем вернуться обратно до заката!

— Конечно нет! — фыркнула волчица. — Нам и не нужно туда ехать. Но будет неплохо, если мы отправимся навстречу медному войску. Я сомневаюсь, чтобы царица Рогнеда сама встала во главе армии, она предпочитает руководить военными действиями из Медного замка, но мне точно известно, что среди прочих воинов будет ее сын, царевич Пересвет, — тут Веста улыбнулась, — он совсем не такой, как мать. Пересвет не хотел идти воевать с царем Кусманом, которого знал с самого детства, но Рогнеда приказала ему идти в бой. И он не посмел ослушаться.

— И что же ты хочешь сделать? — спросил Ваня.

— Мне нужно с ним повидаться, — сказала Веста, — быть может, я смогу уговорить его сложить оружие и отказаться от войны с Золотым царством.

— Это ты хорошо задумала, — одобрил Ваня, — только скажи на милость, что изменится оттого, что один из воинов повернет назад?

— Э, нет, — хитро улыбнулась волчица, — это не просто воин. От него зависит многое, в том числе и исход войны.

Больше она ничего не стала рассказывать, встала на ноги, потянулась и посмотрела на Ваню:

— Садись, что ли.

Ваня сел, обнял Весту одной рукой. Она легко сорвалась с места и помчалась к городским воротам. Только спустя какое‑то время Иван догадался спросить:

— Слушай, а зачем мы вообще заезжали в Золотое царство? Если ты решила поехать к этому Пересвету, то для чего нам было делать крюк?

Веста помолчала и ответила так тихо, что Ваня скорее догадался, нежели услышал, что она говорит.

— Мне нелегко встречаться с Пересветом. Очень нелегко.

Иван недоуменно кивнул и больше не стал ее ни о чем спрашивать. Быстро промелькнул темный лес, и замаячило вдали большое пшеничное поле. Ветер бил в лицо, стебли травы стегали голые ноги, снова придавила жара, да так, что трудно было и вздохнуть. Веста бежала все быстрее и быстрее, выбирая самые короткие, пусть и самые непроходимые тропы. Она лихо перемахивала через буреломы, продиралась сквозь колючий кустарник, по брюхо брела в болоте. В конце концов Ваня не выдержал:

— Полегче! Я так больше не могу, Веста.

— Времени мало, — возразила волчица, но стала бежать куда как осторожнее.

Прошел час или немногим больше, солнце поднялось высоко над верхушками деревьев. Стало еще жарче, но тут же повеяло легкой прохладой: справа показалась река. Вдоль берегов тянулись густые заросли осины, рябины и черемухи, кое‑где виднелся иван‑чай. Веста подбежала к воде, сделала несколько жадных глотков и уже куда как бодрее побежала вперед.

— Далеко нам еще?

— А я почем знаю, — огрызнулась Веста, — это смотря, как медное войско движется. Может, они в сутки по сто верст отмахивают, а может, разбили лагерь там же, где мы их видели.

— Ясно, — кивнул Иван, утомленный и жарой, и долгой дорогой, — извини.

— За что? — удивилась волчица.

Но Ваня не успел ответить, потому что в следующий миг Веста едва не сорвалась вниз с обрыва. Удержалась, царапая когтями твердую землю, взвыла гортанно и упала без сил. Дышала она тяжело, с языка капала слюна. Ваня, кубарем с нее скатившийся, сел рядом на корточки и стал осторожно перебирать длинную белую шерсть, стараясь успокоить волчицу. Она благодарно на него посмотрела и тихо сказала:

— Извини. Чуть было нас обоих не сгубила.

— Ничего, — улыбнулся Иван, — все живы.

Он еще раз погладил Весту и встал на ноги. Отряхнул штаны, выдернул из пятки колючку и начал тихонько прогуливаться вдоль обрыва. Далеко внизу плескалось озеро, ровное, как зеркало и голубое, как небо. Большие белые птицы плавно рассекали водную гладь и изредка взмахивали широкими крыльями. Но вот раздался долгий гортанный крик, вся стая снялась с воды и, шумно переговариваясь хриплыми голосами, поднялась в небо. Ваня приложил руку к глазам, всматриваясь вдаль и недоумевая, кто бы мог так кричать. Но сколько ни вглядывался, не мог различить ничего, кроме темного леса и синих гор где‑то у самого горизонта.

— Где ты там? — позвала Веста, и Иван, бросив еще один взгляд на озеро, поспешил к ней.

Снова раздался крик, на этот раз более громкий. Ваня вздрогнул и спросил:

— Что это?

— Не знаю, — тревожно ответила волчица, — но сдается мне, что…

Через поле мчался человек верхом на взмыленном коне. Рваный плащ грязно‑серого цвета развевался за спиной, как крылья, из груди торчала стрела, рубаха была черной от крови. Судя по всему, кричал он, изо всех сил погоняя коня, а конь, уже весь в пене, готов был пасть в любой миг. Веста помчалась ему наперерез, Ваня постоял, подумал и кинулся следом.

— Бегите, бегите! — кричал всадник, бешено вращая глазами. — Прочь! Прочь отсюда!

Задыхаясь, он скорее сполз, чем слез с седла и, протяжно вздохнув, рухнул навзничь. Иван осторожно потряс его, открыл пальцами веки, но человек не двигался, и, казалось, не дышал. Веста ткнула его носом, зубами осторожно подняла одну, другую руку — все было бесполезно.

— Что с ним? Почему он велел нам бежать? — тревожно спросил Ваня. — Мы можем ему помочь?