Бесславные дни - Гарри Тертлдав

смогли приготовить рождественский обед не из консервов. Повар из него неважный, но зажарить пару рыбных стейков он умел. До приезда на Гавайи, Сьюзи никогда не пробовала свежего тунца. Оскар быстро подсчитал и выяснил, что вчера действительно было 1 января.

   - Ну, тогда с Новым 1942 годом! - слегка застенчиво произнес он.

   - Да, конечно, - горько ответила Сьюзи. - Не надо было вообще сюда приезжать. Если японцы собираются... - Она не договорила, что, по её мнению, собирались сделать японцы и снова расплакалась. Она же, наверняка, читала надписи на стенах. Сьюзи не настолько глупа и испорчена.

   Оскар вдруг понял, что должен был что-то сделать, хотя понятия не имел, что именно. Он попытался погладить её по голове, как делали в кино, когда женщина начинала плакать. Укусить она его не успела лишь потому, что он вовремя успел одернуть руку.

   - Какое тебе дело? Почему тебе не насрать? - кричала она. - Ты и так целыми днями катаешься на этой сраной доске, какая тебе разница, если тут будут японцы?

   Он гневно посмотрел на девушку. Он был слишком уравновешенным человеком, чтобы кричать в ответ, не говоря о том, чтобы бить. Впрочем, он раздумывал над тем, прояснит ли что-нибудь добротная оплеуха в этой тупой голове. Но дальше размышлений дело не зашло.

   Она плакала всё сильнее.

   - Что нам теперь делать?

   "Что значит, нам, Кемо Сабе?" - пришло на ум Оскару. Он часто слушал радиопостановки "Одинокого рейджера", пока местные станции не замолчали. Это несправедливо. Никто не принуждал его под дулом пистолета приглашать Сьюзи к себе, когда её номер в гостинице разбомбили. У него, конечно, были свои скрытые мотивы, но всё же...

   - Я позабочусь о тебе, насколько смогу, - сказал он.

   Сьюзи зыркнула на него своими ярко-голубыми глазами.

   - Ты даже о себе позаботиться не можешь, Оскар.

   - Да, ну? А это, что, по-твоему? - спросил он, оглядывая квартиру.

   - А знаешь, как я это называю? Ни о чём - вот как. Это не жизнь. Это просто... плавание по течению. Существование.

   Разумеется, она была права. Именно это и привлекло Оскара в Гавайях в первую очередь.

   - Так уж вышло, что меня всё устраивает, - спокойно ответил на это он. Но даже у его терпения был предел. - А если тебя не устраивает, милая, собирайся и вали на хер. - Он указал на дверь.

   Он надеялся, что Сьюзи так и поступит. Но она никуда не пошла. Девушка побледнела даже, несмотря на загар.

   - А куда мне идти? Что делать?

   "Пойди на Отель-стрит. Встань на углу. Обнажи ножку. Плевать, что япошки сейчас бомбят центр Гонолулу, кто-нибудь тебя точно подберет". Но Оскар этого не сказал, а лишь сглотнул. Сьюзи, конечно, была опытной - в постели они не тратили ни минуты зря, но она всё-таки не профессионалка.

   - Если решила остаться тут, веди себя подобающе, ясно? - сказал, наконец, он.

   - Ясно, - неожиданно тихо ответила девушка. Неподалеку раздался артиллерийский грохот. Сьюзи невольно повернулась на шум. Затем, не без труда, снова посмотрела на Оскара.

   - Что будем делать, если... японцы победят?

   Нет, она отнюдь не глупа. По крайней мере, видит то, что у неё перед носом.

   - Не знаю, малыш. Всё, что сможем, - ответил Оскар.

   - Они же победят, да?

   - Похоже на то. - Сам он в этом уже не видел ничего веселого, в отличие от неё. Но и врать ей он смысла тоже не видел.

   - Не надо было сюда приезжать!

   - Ну... Не поздновато для таких мыслей, как считаешь? - О себе он думал примерно то же самое. Но ей говорить не стал. Её это расстроит ещё сильнее, а поделать они ничего не могли.

   Джим Петерсон яростно рвался в бой. Настолько яростно, что согласился расстаться с офицерским званием и превратиться в обычного пехотинца. Однако, оказавшись в бою, он быстро понял, что начисто выжил из ума.

   Он полз по тростниковому полю где-то на северной окраине Перл Сити. Где-то рядом стрелял японский пулемет. Над головой свистели пули. Джим раздобыл саперную лопатку у тощего белобрысого капрала и принялся окапываться. Тому капралу она больше не понадобится. В воздушном бою, чем выше ты находился, тем лучше была твоя позиция для атаки. Здесь же, на земле, всё наоборот - чем глубже прячешься в земле, тем безопасней.

   "Когда закончу, глубины вполне хватит, чтобы меня здесь закопать", - подумал Джим, после чего выругался. Не этого он хотел для себя. Впрочем, чего бы он ни хотел на самом деле, всё было так, как было.

   Половина бойцов, державших оборону на этом участке, была матросами. Боевой дух у них был на высоте. Как и ему, им очень хотелось бить врага. Но они не умели искать укрытие, прикрывать товарища... всего того, что умели обычные пехотинцы. Петерсон тоже мало чего знал. Весь его боевой опыт начинался с Колекол Пасс. Но так как он пережил удар японской армии в тыл, то по сравнению с этими ребятами, он слыл настоящим ветераном.

   Всю свою карьеру на флоте он учился летать на "Уайлдкэте". Он знал, насколько это тяжело, насколько сложно. В службе в пехоте он никогда не видел никаких сложностей. Теперь его мнение резко изменилось. Лишь немногие из этих моряков смогут стать умелыми солдатами, если выживут. Большая часть же погибнет, едва успев научиться хоть чему-нибудь.

   Послышался липкий влажный шлепок, значит, где-то пуля нашла цель. Судя по стону, который издал боец, умер он не сразу.

   - Держись, Энди! - закричал кто-то. - Я тебя вытащу! - И побежал прямо сквозь заросли тростника. Думал он лишь о спасении своего товарища. О собственной безопасности он вообще не думал. Либо просто не знал, что нужно для этого делать.

   - Ложись! - крикнул ему Петерсон. - Ложись, дурак тупой! - Может, он, конечно, выразился как-то иначе. Как именно, вспомнить Джим потом не смог. Что бы он