Встретимся в полночь - Жаклин Нейвин

Наслаждение взорвалось, ударив его своим сокрушительным кулаком. Последние содрогания завершились, и золотистая нега охватила все его тело.

Осторожно опустив Джулию, Рафаэль отошел, привел себя в порядок, поправил рубашку, пригладил волосы. Она озабоченно оправляла юбки. Потом он привлек ее к себе, погладил по щеке и поцеловал с нежностью, совсем не похожей на грубую страсть, которая владела им только что.

– Джулия, – сказал он с серьезным видом, – вы должны с этим что-то сделать.

И он беспомощно протянул ей галстук.

Молодожены, появившиеся на музыкальном вечере у герцога и герцогини Шелбурн, привлекли всеобщее внимание. Эта пара представляла собой эффектное зрелище. Все зашептались. Лица одних озарились жадным любопытством, в то время как более осторожные наблюдатели – точнее, наблюдательницы – прятали лица за трепещущими веерами; если же речь шла о мужчинах, скрывали свое любопытство за тактичным покашливанием.

Пятна румянца лежали на щеках Джулии, когда она вошла в зал под руку с мужем. Она высоко подняла голову, устремив взгляд вперед, ее рука крепко обхватила согнутый локоть Рафаэля. Сдержанное достоинство, с которым она держалась, заставило некоторых раскрыть рты, а тех, кто склонен был делать непристойные замечания, замолчать. Джулия держалась именно так, как подобает виконтессе де Фонвийе, и по ее виду никак нельзя было судить о том, что она чувствует.

Рафаэль шел рядом с ней, сохраняя свой обычный независимый вид. Наклонившись, он коснулся губами ее уха:

– Они жужжат, как стая саранчи, не так ли?

Эти слова заставили его молодую жену едва заметно улыбнуться. На этот раз его дерзкое поведение не вызвало у нее протеста. Жаркий отблеск того, что произошло в его туалетной комнате, все еще окутывал ее своей дымкой. Его пальцы успокаивающим жестом сомкнулись на ее руке, и она вдруг почувствовала спокойную уверенность. Они вместе – и они пройдут через все.

Джулия и Рафаэль подошли к остальным гостям, стоящим в очереди, чтобы поздороваться с хозяевами дома. Герцог Шелбурн приветствовал их с искренним дружелюбием, и впервые Джулия поверила, что все будет хорошо. Она развеселилась от этой мысли, сердце ее исполнилось радости, и последние остатки опасений развеялись.

Да. Все будет хорошо.

До конца недели и всю следующую Джулия видела, как им каждый день приносят визитные карточки, которые ложились на поднос с изящным травлением, стоящий в вестибюле, а потом лакей в перчатках приносил их господам для обдумывания. Джулия крайне разборчиво выбирала, кого принимать и на какие приглашения им с Рафаэлем соглашаться.

Как-то утром она просматривала новый поток этих светских визиток, когда главный лакей, Смит, вошел в гостиную.

– Сэр Саймон Блейк, – доложил лакей, подавая ей карточку на тисненой бумаге, лежащую на многострадальном подносе. – Он просил передать, что у него срочное дело.

Мгновенно встревожившись, Джулия сказала:

– Проведите его ко мне.

И, поднявшись из-за дамского секретера, она приготовилась встретить Саймона.

Не прошло и минуты, как он вошел в гостиную; его походка казалась несколько скованной, потому что встречаться теперь с Джулией ему было неловко. «Если бы не это, он выглядел бы прекрасно», – подумала Джулия.

Конечно, он был немного напряжен, но этого следовало ожидать. Она всегда будет сожалеть о боли, которую причинила ему. Джулия понимала, что не имеет никакого права надеяться на его дружбу, поэтому не сомневалась, что пришел он вовсе не со светским визитом. Она собралась с духом.

– Садитесь, прошу вас. Не хотите ли чаю? – Она указала ему на кресло.

– Джулия, я пришел по одному неприятному делу. – Саймон не стал садиться. Он стоял, расставив ноги, держа перед собой шляпу, и вид у него был смущенный. – Вчера вечером до меня дошли некоторые огорчительные слухи. Они касаются вас и вашего мужа.

Джулией овладело смехотворное желание убежать до того, как он успеет что-нибудь сказать.

– Саймон, – проговорила она с коротким нервным смешком, – вы сегодня просто загадочны.

– Несмотря на наши с вами прошлые сложности, мне вовсе не доставляет удовольствия говорить вам об этом. – Лицо его оставалось серьезным. – Вчера вечером в моем клубе ко мне подошел некий человек. Это друг Фонвийе. Бывший друг, добавлю. – Он помолчал. Взгляд его смягчился. – Джулия, мне кажется, что вам лучше сесть.

Хотя она предпочла бы остаться стоять и приготовилась защищаться, но поняла, что лучше последовать совету Саймона. Она уже чувствовала – надвигается что-то ужасное, что-то сокрушительное. И молодая женщина бессильно опустилась в кресло.

Саймон глубоко вздохнул.

– Кажется, существовало некое пари…

Стоявшая у его дома карета с четверкой лошадей не обеспокоила Рафаэля. У бабки было много друзей, и они часто навещали ее. Однако, войдя в дом, он отпрянул при виде графини, расхаживающей по главному вестибюлю.

Морщины на ее старом лице казались более резкими, чем обычно.

– Здесь Саймон Блейк, – быстро сказала она. – С какой стати бывший жених вашей жены сидит у нас в гостиной?

Рафаэль не отличался хорошей интуицией, но присутствие Саймона Блейка явно настраивало на беспокойный лад, и Рафаэлем овладело мгновенное и мощное предчувствие чего-то плохого. Не сказав ни слова, он направился к гостиной и распахнул дверь.

Джулия и Саймон стояли, глядя друг на друга, совсем близко. При его появлении они одновременно повернулись и посмотрели на него. Некоторое время никто не двигался.

В голове у Рафаэля мелькнула картина – эта пара стоит на великолепной лестнице особняка Брунли, только что было объявлено об их помолвке, и вот они стоят вместе и принадлежат друг другу. А он – посторонний – прижал нос к окну и вожделеет. Почему у него вдруг появилось ощущение, что он снова стоит у витрины, как голодный мальчишка?

Взглянув на него, Джулия помрачнела и прищурилась, словно никогда раньше его не видела. Словно видит его в первый раз. Саймон протянул руку, чтобы остановить ее, но она оттолкнула ее и подошла к Рафаэлю. И заговорила голосом спокойным и твердым:

– Вы держали пари, что соблазните меня?

На какое-то безумное, головокружительное мгновение ему показалось, что все вокруг него рушится. Вот оно. Конец всему.

– Да, – ответил Рафаэль.

Ее брови опустились, но только на мгновение, а потом лицо снова приняло равнодушное выражение.

– Ради шутки вы поспорили с вашими друзьями, что любви не существует. И если вам удастся добиться разрыва между мной и Саймоном, будет считаться, что вы выиграли. Стратфорд спорил на пять тысяч. Вы не так давно получили их. Это правда?

Он до боли стиснул зубы.