Похищенное сердце - Рексанна Бекнел

— Изольда… Изольда, — прерывисто шептал он.

Ни с чем не сравнимое чувство охватило ее сердце, она взлетала все выше и выше, ей казалось, что в мире, кроме них, никого больше нет, более того — они сами представляли собой целый мир, переполненный радостью и счастьем.

Вдруг он задрожал, дернулся. Странная конвульсия пробежала по всему его телу и передалась ей. Он уткнулся головой в ее грудь и издал сладострастный стон, еще одна судорога охватила его, но наконец все закончилось и он, полностью обессиленный, застыл рядом с ней.

В спальне воцарилась тишина. Изольда лежала и прислушивалась к его тяжелому дыханию. Она была его рабой и одновременно повелительницей, теперь она хорошо осознавала не только свою слабость, но и свою власть над ним. Он принадлежал ей, и она не собиралась отпускать его от себя.

Когда страсти утихли, стало заметно, что в спаленке довольно прохладно. Огонь в очаге почти погас, уголья подернулись пеплом. Рис откинулся на спину и с довольным видом вздохнул. Заметив, как Изольда слегка дрожит от холода, он прижал ее к себе, а свободной рукой натянул на них обоих шерстяное одеяло. Оно кололось, но Изольде даже это казалось чем-то чудесным и волнующим. Ей стало тепло, и она уснула.

Проснувшись, она обнаружила, что лежит в объятиях Риса, — вот отчего ей было так тепло и спокойно. Вдруг неприятное чувство вины с новой силой охватило ее. Что она снова наделала? Хотя все и так было ясно. Она опять уступила своему злейшему врагу.

Рис что-то пробормотал во сне, и его рука скользнула по ее обнаженной груди. Кровь горячей волной пробежала по ее жилам, и ее опять охватил огонь желания, против которого она была бессильна. Каждая жилка, каждая часть ее тела хотела любовного слияния.

Пальцы Риса снова коснулись ее груди, но теперь уже намеренно. Он проснулся, и в его глазах угадывалось такое же вожделение, какое отражалось в глазах Изольды. Ее бросило в жар. Внутри ее с новой силой вспыхнул пожар, который она не в силах была потушить.

— Я могу заниматься этим всю ночь, весь день, — нашептывал ей на ухо Рис. — Думаю, тебе это понравится.

— Да, пожалуй, — призналась она.

Он провел пальцами по ее щеке, поцеловал в шею, в то место, где билась маленькая голубая жилка. Прижимаясь к ней все плотнее и плотнее, он давал ей понять, чем бы ему хотелось сейчас заняться.

— О, как бы я мечтал, чтобы ты все время жила в этой башне! Подальше от чужих глаз, от всех людей. Только ты да я могли бы находиться здесь.

Не теряя времени, он осыпал ее поцелуями и изощренными ласками. Его пальцы и губы были вездесущими, казалось, что они не пропустили ни одного дюйма ее тела, удивительно, но они как будто покрывали ласками ее всю. Приближался главный момент в любовной игре. Он вошел в нее мощно и уверенно, безудержный сладострастный стон вырвался из груди Изольды, но это было лишь начало…

Когда все было закончено, они застыли на постели, не в силах сдвинуться с места. Тишину спальни нарушал только свистящий хрип их прерывистого дыхания, но возбуждение уже спадало. Наступило удивительное мгновение, полное приятной слабости, безмерного счастья и чего-то большого, светлого, значимого, что невозможно было выразить словами.

Сон Риса был безоблачным и мирным. Его не преследовали страшные мысли, привычные с детства, — голод, холод, страх отступили, исчезли, напротив, его сердце переполняли чувства уверенности, радости и покоя.

Рядом с ним лежала любимая женщина. Свернувшись калачиком, она приютилась возле него; тепло, нежность, умиротворение исходили от нее, и ему было так хорошо, как никогда раньше. Он блаженно вздохнул и опять уснул.

Он не знал, как долго длился его сон, но вдруг непонятная тревога кольнула его в сердце. Рис проснулся и негромко позвал:

— Изольда?

Он пошевелился. В спальне было холодно и темно. Свеча догорела, а огонь в очаге потух. Рис провел рукой по тому месту на постели, где лежала Изольда. Пусто! Она ушла.

— Сука! — выругался он и принялся быстро одеваться.

Тревога охватила его целиком, Рис схватился за кинжал. Он опять ощутил себя окруженным со всех сторон врагами, в этот миг он очень походил на взбешенного быка, почуявшего угрозу своей жизни.

Он торопливо поднялся на самый верх башни. Пусто. Он стремительно сбежал вниз, в большой зал, но там, кроме двух-трех слуг, которые, завернувшись в рогожки, мирно храпели возле очага, больше никого не было. Рис выбежал на двор. Нет, она не могла уйти далеко. Он обязательно ее разыщет.

У него начали путаться мысли в голове. Неужели она предала его? Да, он почти уже не сомневался, ведь она была Фицхью. Сначала она вскружила ему голову, отдавшись, а теперь наверняка строит козни. Он оказался простофилей, доверившись ей, поверив в ее любовь. В небе сияла луна, озарявшая светом весь двор замка. В бессильной злобе он потряс кулаком, более того, ему хотелось кричать, выть на луну, как это делают волки холодными зимними ночами.

Нет, он найдет ее во что бы то ни стало и вернет назад в замок. И тогда она горько пожалеет. Он отобьет у нее охоту затевать против него заговоры, или он не Рис ап Овейн.

Изольда прислонилась спиной к стене замка с наружной стороны. Ей почудилось, что впереди нее маячит чья-то фигура, прямо на проходе, ведущем к прорубленной в скале лестнице, спускающейся к морю. Неужели стражник? Только бы им не оказался Дэфидд!

Сильный ветер с моря бросал в лицо Изольды мелкие холодные брызги. Она поежилась. Накидки, которую она надела, было явно недостаточно для такой поры года, как зима. Она поглубже запахнулась, чтобы сберечь остатки драгоценного тепла. Возможно, если ей удалось проскользнуть наружу под покровом ночного мрака, ее никто не заметит и дальше. Может быть, стражник не увидит ее, а когда он уйдет, она прошмыгнет вниз.

Как будто услышав ее мысли, тот направился назад в замок. Было слишком темно, и он вряд ли мог увидеть затаившуюся в тени стены Изольду, зато она отчетливо видела его фигуру. Как только силуэт часового приблизился, она узнала в ночном незнакомце Тилли.

— Тилли? — сама не зная почему, окликнула она.

— Да, это я, дитя, — отозвалась старуха так, как будто внезапное появление Изольды не вызвало у нее никакого удивления. — Я волновалась за тебя.

— Не стоит беспокоиться, со мной все в порядке, — не очень уверенно обронила Изольда.

— Поговаривают, тебе было запрещено спускаться в главный зал все прошедшие три дня, — сказала Тилли.

Изольда промолчала, не раскрывая причины, вызвавшей гнев Риса. Тилли усмехнулась:

— А ты все-таки ускользнула от него?

Изольда опять ничего не ответила. Да, она убежала от Риса, но объяснять почему ей сейчас не хотелось. Впрочем, вряд ли бы Тилли поняла ее, ведь девушка сама толком не понимала, что делает.

— Я не хочу, чтобы пролилась кровь. Сражение за замок никому не нужно, — пробормотала она. — Ты говорила, что хочешь мне помочь убежать.