Обречённые на падение - Эмили Рэй

Пульсоксиметр издаёт писк через равные промежутки времени. Смотрю на кривую на мониторе, не отводя глаз, словно она в любой момент может стать прямой.

Всё позади.

Леона без сознания, но в безопасности. Давно не видела её такой беззащитной. В последнее время она, кажется, даже во сне готова была постоять за себя. Не удивлюсь, если сестра спала с ножом под подушкой.

– Эй, – шёпотом обращается ко мне Тони, входя в палату. – Как она?

– Врач сказал, что с ребёнком всё в порядке. Они поправятся, – еле заметно киваю. – Надеюсь, Уэст был в здании при втором взрыве?

– Надеюсь, – соглашается он.

Бойд останавливается рядом со стулом, на котором я сижу. Оба смотрим на Леону. Пара экранов с жизненно необходимыми показателями – всё, что включено из освещения.

– Спасибо, – шепчу я.

– За что?

– Ты спас мне жизнь во второй раз.

Парень ухмыляется.

– Так значит, оборотень?

Киваю.

– Неплохо.

– Вампиром, стало быть, лучше? – с издёвкой замечаю я.

– Само собой.

Он не меняется…

Слабо улыбаюсь. Не верю, что ещё способна на это. После всего.

– Думаю, Фелиция причастна к смерти моей мамы.

– Она это сказала?

– Не совсем. Она сказала, что твой дядя не виноват, но сказала таким тоном… не знаю, – признаюсь я, снова имея лишь догадки.

Вот если бы был свидетель, который мог рассказать, что на самом деле случилось с мамой. Кто-нибудь, кто вечно везде суёт свой нос и в курсе всех дел в городе.

Меня осеняет: да это же Кики! Какова вероятность, что она видела убийцу? Была бы ещё возможность узнать у неё… Спросить? Прочитать мысли?

– Хэлен нашлась? – перевожу я тему.

– Да. Она была в подвале психдиспансера, Сара успела её вытащить.

– А Одри?

– Тоже. Джейн… – посерьёзнев, начинает Бойд, и я понимаю, что пришло время плохих новостей. – Сара сказала, что Стивен был в здании.

Внутри что-то падает. Беззвучно, незаметно для окружающих, но ощутимо для меня.

– Он…

– Нет. Не выбрался.

Закрываю лицо ладонями. Пусть он сделал мне больно, но между нами что-то было. Что-то тёплое и душевное, хоть и в короткий миг. Он сумел поддержать меня в тяжёлый момент моей жизни, и уже из-за этого я никогда бы не пожелала ему смерти.

– Возможно, его было уже поздно спасать.

– Что?

– В него ввели какой-то экспериментальный препарат, который разрабатывал Эндрю.

– Боже…

Минута тишины. Такая длинная, разрушающая, концентрирующая лишь на писке прибора.

Как он умер? Какие муки испытал перед этим?

– И ещё Карен.

– Карен? С ней-то что?

– Её отец… – он запинается, – в общем, у него поехала крыша и он напал на неё. Его арестовали.

Не верю. Какой-то кошмар. Столько ужасных событий.

– Но она же выжила?

Тони склоняет голову и медленно покачивает ей из стороны в сторону.

– Он задушил её.

Я эмоционально взрываюсь, как переполненный сосуд. Слёзы градом скатываются по щекам, пальцы сложены домиком вокруг носа и рта. Закрываю глаза, не в силах заставлять себя сдерживаться. Тони кладёт руку мне на плечо, подходит вплотную и прижимает к себе.

Спустя несколько дней. Четверг

Мы с мамой сидим в гостиной. Откровенные разговоры всегда тяжело вести.

– Так почему ты перестала пользоваться магией?

Она отпивает чай и задумчиво смотрит в окно, вспоминая.

– Пожалуй, пришло время рассказать. Но чуть позже. Джейн тоже должна это услышать.

– При чём тут Джейн?

– Это долгая история, но она касается и Вивьен.

Хмурюсь. Ничего не понимаю. Жизнь перевернулась с ног на голову. Наш дом казался мне крепостью, а потом выяснилось, что и внутри есть тайны. Я не чувствую себя больше в абсолютной безопасности. Все врут, когда в этом есть необходимость. И родители тоже. И мама. Впредь любить – не значит доверять на сто процентов.

– Но я помогу тебе, чем смогу. Ты ведь не оставишь эту затею.

– Не оставлю, – подтверждаю я.

Я куда лучше осознаю опасность своей силы после того, как некоторое время думала, что виновна в гибели кучи людей из психбольницы. И хоть всех, кроме Стивена, удалось эвакуировать, пережитые чувства назад не вернуть. Но всё-таки я чувствую в себе силу: она рвётся наружу, как запертый хищник. Будет лучше, если я буду готова, когда он выберется из своей ментальной клетки.

Отдельно стоит отметить, что к изучению настоящей себя меня подтолкнула смерть Карен. Её кончина не выходит у меня из головы. Что, если она смогла бы защитить себя, будь у неё сила вроде моей? Нет, я, конечно, уверена, что мои родители на меня не нападут, но разве, помимо этого, в мире мало опасностей? Или что, если бы Карен смогла защитить я?

Думая о потере лучшей подруги, я до сих пор пребываю в шоке: сущий кошмар – умереть от руки собственного отца! Никто даже подумать не мог, что Патрик МакКой, верующий и примерный горожанин, способен на такое. Никто не заслужил такой участи и тем более Карен. Наша добрая наивная Карен, на долю которой выпало так много испытаний. Она уже не сдаст экзамены, не поступит в университет, не выйдет замуж. Я больше никогда не увижу её улыбки, не смогу узнать, что её беспокоит и не спрошу у неё совета. Мой ориентир на свет и добро в этом мире погас.

– Начни с простых заклинаний, вроде поиска.

– Поиск я уже пробовала, – вспоминаю дом Сары. – Правда там фото загорелось…

Мама поджимает губы.

– Попробуй. Сейчас.

– А слова?

Она берёт с полки потрёпанную книгу заклинаний и протягивает её мне. Иду к себе в поисках чего-нибудь чужого. На глаза попадаются ключи, оставленные Джейн. Возвращаюсь в гостиную, отцепляю брелок в форме какого-то странного округлого орнамента на кожаной вставке, зажигаю свечу, разворачиваю карту.

– Всё готово.

– Главное, чтобы здесь, – мама показывает на голову, – всё было готово.

Она легко открывает книгу на нужном месте, будто проделывала это много раз. Медленно читаю заклинание, держа в руке брелок. Правый край карты вспыхивает.

– Что это значит? – я отстраняюсь на безопасное расстояние.