Дорога в Рим - Бен Кейн

— Стражники останутся здесь надолго, — объяснила ему девушка. — Их надо кормить. Закупать продукты напрямую — отличная мысль, и уж ты-то наверняка справишься.

Катий гордо вздернул подбородок.

— Благодарю тебя, госпожа.

— Как найдешь торговца, скажи. Я велю юристам составить нужный документ.

Катий наконец расплылся в улыбке, и Фабиола поспешила прочь — искать Доцилозу: мелкие дела казались лишними, девушку настойчиво гнало вперед чувство чего-то неотвратимого.

Всю оставшуюся жизнь она будет мучиться вопросом, как обернулись бы события, не задержи ее повар. Едва ступив в длинный коридор, она услышала женский визг, ничуть не похожий на восторженные стоны, которыми девицы иногда подогревали клиентов. Сейчас кто-то кричал от ужаса, от страха за собственную жизнь. Фабиола пустилась бегом.

— Веттий! Бенигн! — окликнула она на ходу.

Впереди, почти у самого приемного зала, маячила фигура Доцилозы. Служанка, вертя головой, прислушивалась к крикам и, наконец определив нужную дверь, метнулась к порогу.

Девушка пробормотала проклятие. Комнату облюбовала себе Викана, новенькая рыжеволосая британка с бледной кожей. К ужасу Фабиолы, Доцилоза уже потянулась к железной скобе на двери.

— Не надо! — крикнула девушка. — Дождись стражников!

Доцилоза, словно не услышав, толкнула дверь.

— Стой! — тут же велела служанка. — Отпусти ее!

Визг почти оглушал, на его фоне мужской голос сыпал ругательствами.

— Сука! Делай, что говорят!

Послышался громкий шлепок, визг резко оборвался.

Доцилоза шагнула к двери.

— Оставь девочку, — пробормотала она дрожащим голосом. — Не тронь.

— За собой следи, старая корова, — рявкнул тот же мужской голос.

Доцилоза переступила порог.

— Прекрати!

— Хочешь? Могу и тебя, — хохотнул мужчина.

Фабиола, не помня себя от ужаса, рванулась к комнате, на бегу успев заметить обоих привратников — они были уже в коридоре.

Слишком поздно.

Послышался глухой вскрик, будто кто-то неожиданно оступился, на пол рухнуло тело, и вновь кто-то завизжал.

— Заткнись, дура, — прорычал мужчина. — Дождешься того же.

На пороге комнаты Фабиола замерла, к горлу подкатил комок.

— Боги, — прошептала она. — Только не это.

Доцилоза лежала на полу спиной к входу, вокруг нее разливалась кровь, над телом стоял голый мужчина с перекошенным от гнева лицом, сжимая в руке окровавленный кинжал. На дальнем краю постели, всхлипывая, сжалась бледная от страха Викана.

Убийца — то ли безумный, то ли пьяный — не сразу заметил Фабиолу.

— Вот так-то, — буркнул он, пнув ногой Доцилозу. — Будешь знать, как вмешиваться.

Фабиолу захлестнула ярость: она ведь знала этого изверга, в прежние времена часто с ним спала. От него — Мемора, ланисты из Лудус магнус — она когда-то выведывала новости о Ромуле.

— Выродок! — Ноздри ее гневно раздувались. — Что ты натворил?

Мемор поднял глаза, и его взгляд прояснился.

— Боги всемогущие, — восторженно протянул он. — Какая красотка! А тебя мне почему не показали? Я бы на других и не глянул!

Фабиола не ответила. Хотелось одного — бежать отсюда подальше, однако она шагнула к Доцилозе, не в силах ни остановиться, ни сдержать гнев.

— Жаль, мой близнец тебя не убил при случае, жирный ты подонок.

Мемор прищурился.

— Ты о ком?

— О Ромуле, — бросила девушка. — Беглеце. Ты мне о нем рассказывал.

Ланиста в замешательстве нахмурился — и вдруг до него дошло.

— Клянусь Меркурием, — выдохнул он. — Я же с тобой спал!

Фабиола набрала побольше слюны и плюнула ему в лицо.

— Я проклинала каждый миг.

— Ты ведь называла его двоюродным братом! — злобно оскалился Мемор.

— А тебя — племенным жеребцом, старый ты козел.

Сердце Фабиолы сжалось от отчаяния: до ланисты два-три шага, у него в руке кинжал, привратники еще не добежали… Что ее дернуло раскрыть рот, теперь жди чего угодно…

Она оказалась права.

— Шлюха! — взвыл ланиста, бросаясь на нее с кинжалом.

Фабиола в панике отступила, и клинок Мемора скользнул мимо, едва ее не задев. Она оглянулась на дверь — слишком далеко. Куда подевались Бенигн и Веттий?

— Гадес тебя заждался, туда тебе и дорога, — процедил ланиста, не сводя с девушки безумного взгляда. — И этой карге тоже.

Он пнул Доцилозу в живот, та глухо застонала.

Фабиола не могла оторвать глаз от клинка, с которого капала кровь ее служанки.

Ланиста со злобной миной ринулся вперед, не глядя под ноги, и не заметил, как Доцилоза протянула руку и ухватила его за щиколотку. Мемор запнулся, другой ногой угодил в лужу крови, его занесло — и, потеряв равновесие, он неловко упал на одно колено. Вне себя от ярости, ланиста несколько раз вонзил кинжал Доцилозе в живот и в спину.

Викана завизжала громче.

Фабиола, казня себя за опоздание, отступила к двери, и в тот же миг привратники оттеснили ее в коридор. Ворвавшись в комнату, как пара разъяренных быков, Веттий и Бенигн обрушили на ланисту свои окованные дубины — одного удара хватило бы, чтобы проломить череп. Взбешенные великаны гвоздили ланисту до тех пор, пока не вмешалась Фабиола:

— Хватит! Прекратите!

Тяжело дыша, забрызганные кровью и мозгами стражники отступили от тела.

— Убили! — крикнула девушка, глядя на месиво из плоти, кожи и обломков черепа. На глаза ей навернулись слезы.

— Конечно! — удивился Веттий.

— Я хотела спросить о Ромуле! Брат у него служил!

Доцилоза захрипела, и все разом обернулись.

Фабиола в раскаянии бросилась на колени рядом со служанкой. Доцилоза едва дышала. Девушка, рванув на ней платье, вздрогнула при виде первой же раны — маленькой, с открытыми краями, под левой грудью. Мемор, знаток уязвимых мест тела, бил наверняка: кинжал пронзил легкое и, скорее всего, дошел до сердца. Одной этой смертельной раны было бы достаточно. Рядом виднелись и другие, все тело Доцилозы кровоточило — Фабиола никогда не думала, что в человеке столько крови: платье служанки пропиталось насквозь, на полу расползалась лужа. Широко открытые глаза Доцилозы смотрели в никуда, губы шевелились, как у вытащенной на берег рыбы, она безуспешно пыталась вдохнуть.

— Прости меня! — Фабиола обхватила обеими ладонями окровавленную руку служанки. — Ты была права, мне стоило быть осторожнее. Все из-за меня. — Девушка просительно заглянула в глаза Доцилозы. — Если бы мы не поссорились, ты не вышла бы в коридор на крик Виканы.