Жажда мести - Крис Муни

– В смысле?

– Если верить СМИ, вы психопат.

– Вы не производите впечатления человека, который слушает репортеров.

– Это так, – согласился Флетчер. – Я больше люблю самостоятельно рассматривать шрамы. И все-таки, так ли это?

Джек посмотрел направо, на ряд домов вдоль залива. Он увидел третью семью, которая посещала его в снах каждую ночь. Они были всего в нескольких днях, возможно, часах от смерти. Он увидел Тейлор с завтрашним выпуском газеты. Она читает свежие новости, и в ее представлении неясный образ Джека превращается в четкое изображение человека, которого она больше не узнает и не любит.

Он посмотрел на Флетчера, который глядел на него бесстрастным взглядом. В этих черных загадочных глазах был ключ к поимке Песочного человека и к спасению.

Следующая семья…

– Семья номер три ждет вашего ответа, – сказал Флетчер.

– Что вы хотите знать?

– Чарлз Слэвин… – начал Флетчер, рассматривая бокал с вином, словно где-то в бордовой жидкости была спрятана разгадка. – Школу не закончил, родился и вырос в северной части Вермонта. Неграмотный душевнобольной. Жил в трейлере с матерью, которая любила дешевый виски и еще более дешевых мужчин.

Джек оперся спиной на угол ограды. Небо стало светло-серым, температура резко упала. Приближался шторм.

– Странно, что Песочный человек подкинул газетчикам такого неудачника. Почему не использовать Майлза Гамильтона? Он определенно более привлекателен, чем безработный автомеханик со склонностью к расчленению маленьких мальчиков.

– Не знаю.

– Я думаю, что знаете. И я считаю, что если подожду достаточно долго, то прочту об этом в газетах вместе со всей Новой Англией. Ваша девушка на вас еще косо не смотрит?

Пронзительный взгляд Флетчера заставил Джека поежиться.

– Был один мальчик, убежавший из сарая Слэвина, – продолжал Флетчер. – Восьмилетний пацан по имени Даррен Нигро. Какой-то турист проходил в двадцати километрах от дома Слэвина и обнаружил дрожащего мальчика в одних лишь пропитанных кровью трусах с изображением Супермена на поясе.

Джек глубоко вздохнул.

– Так и есть.

– Похоже, Чаки поработал над ним основательно. Применил дрель, даже отрезал три пальца на руке. Удивительно, что с такими серьезными ранами мальчик не истек кровью в лесу.

– Слэвин прижег их паяльной лампой, – сказал Джек.

– Откуда вы знаете, что это была паяльная лампа?

– Потому что Слэвин снял это на видео.

– А, дайте-ка я догадаюсь… Он хранил эти садомазохистские записи возле кровати – возможно, на полочке у изголовья. Стирал одежду мальчиков, гладил ее и развешивал на милых плечиках в шкафу.

Его проницательность была поразительной.

– Откуда вы узнали? – удивился Джек.

– Повороты садомазохистских фантазий, особенно те, что касаются детей, так же предсказуемы, как времена года, – ответил Флетчер. – Вы говорили с этим мальчиком?

– Пытался.

– Он отвечал?

– Не словами.

– Каталепсия?

– Что-то вроде того. Он реагировал, когда его касалась мать.

– Что происходило?

– Он кричал… – ответил Джек и вспомнил тот день в больнице так же четко и ясно, словно это было вчера. Воспоминания нахлынули на него, грозя утопить.

– Вы вытащили мать в коридор и назвали ей имя хорошего психиатра?

– Нет.

– Почему нет? Любой цивилизованный человек так бы и поступил.

– Я знал, что никакая терапия, никакие таблетки, любовь семьи или друзей не смогут стереть то, что он пережил в сарае. Ему достаточно будет просто посмотреть на руку без пальцев или на свои шрамы, чтобы вспомнить все те ужасы.

– И в тот момент вы решили выследить человека, который мучил и убивал этих мальчиков.

– Нет.

– Но вы думали об этом. Это единственное логическое объяснение того, что вы в одиночку отправились в сарай.

– Я этого не говорил.

– Чарлз Слэвин был конченым, профессиональным неудачником, человеком, боявшимся собственной тени. Когда вы вошли в сарай, он не напал на вас. Не было никакой борьбы. Он увидел вас, вооруженного пистолетом, испугался и взмолился о пощаде.

Джек не мог отвести взгляда от странных черных глаз, которые пронизывали его, как пули из обреза, словно Флетчер его гипнотизировал. Джек ощущал странное чувство – нечто вроде связи с сидевшим напротив него бывшим криминалистом, человеком, который разделял его взгляд на темную сторону человеческой природы.

– Там вы нашли трех мальчиков, запертых в собачьих клетках. Они кричали, не так ли? Они кричали, потому что Чаки в соседней комнате работал над четвертым. Вы вошли в комнату, увидели мальчиков и услышали крик четвертого. Вы видели Даррена Нигро без пальцев на больничной койке, уже больше не мальчика, даже не человека. И тогда вы решили, что никакого суда не будет, что вы свершите правосудие прямо там. Поэтому вы спрятали пистолет и взяли молоток. Пистолет не смог бы утолить жажду возмездия, правда? Для этого нужны были руки и воображение. В мозгу Джека росли гнев и страх. Он попытался затолкать их назад, за закрытую дверь, но вместо этого еще глубже провалился в черные глаза Флетчера, полные то ли осуждения, то ли понимания, и правда, которую он так долго хранил, слетела с языка:

– Да, я его убил.

– И какие были ощущения?

Джек посмотрел на людей, гуляющих по узким улочкам старого города. Такие беззаботные…

– Он получил то, что заслуживал, – сказал Джек.

– Тогда к чему эта душевная драма? Вы религиозны?

– Я вырос в католической семье.

Флетчер тихо рассмеялся.

– С таким же успехом вы могли сказать, что вам промыли мозги. Вы когда-нибудь бывали в Парке сибирских тигров в Китае?

– Нет.

– За двенадцать долларов можно купить кролика, чтобы потом скормить его тиграм. За сто двадцать долларов – свинью.

Я видел, как молодая китайская пара купила очень дорогого теленка абердин-ангусской породы. Через семь минут тигры загнали теленка в угол и разорвали на клочки. Их семилетняя дочь фотографировала это, а ее четырехлетний братишка радостно хлопал в ладоши. Что вы можете сказать на это?

– Я надеюсь, что еще есть цивилизованные люди.

– Да, я совсем забыл, в каком развитом обществе мы живем. Не далее как в прошлом месяце шестнадцатилетнего пацана из Вайоминга друзья до смерти забили дубинками, потому что узнали, что он гомосексуалист. Протестанты-христиане повесили перед похоронным бюро щиты, на которых было написано: «Бог сжигает педиков в преисподней!» и «СПИД валит гомиков наповал!». Животные убивают, чтобы есть. Мы убиваем ради забавы и прибыли. Мы убиваем от избытка воображения и страха, хотим и используем религию и психологические страдания, чтобы клеймить собственные поступки. – Флетчер засмеялся. – Все это идет из одного источника. А почему бы и нет? Мы же все-таки созданы по Его образу и подобию.