Гарем. История, традиции, тайны - Норман Пензер

Тем временем в самой Турции гарем по-прежнему продолжал править страной, но Ибрагим зашел слишком далеко, и его смещение воспринималось как единственное спасение страны от гибели. У султан-валиде Киусем дипломатично поинтересовались ее мнением, и она, страдая от причиняемых ей собственным сыном жесточайших унижений, согласилась принять депутацию из представителей армии и народа. Протесты Киусем не помогли, ей пришлось согласиться с их требованиями. Ибрагим был низложен и отправлен назад в Клетку, а вместо него на трон возвели юного Мухаммеда. И теперь Киусем пришлось считаться с другой, более молодой султан-валиде Тархан, или Тюркхан, оказавшейся достойной своей старшей соперницы. Пока заключенный в Клетку Ибрагим пытался вернуть потерянный трон, спаги настаивали на предании его смерти, и муфтий дал на это согласие. Шнурок для удушения закончил никчемную жизнь изрыгавшего угрозы и проклятия бывшего султана.

Сейчас Киусем больше, чем когда-либо раньше, понимала, что власть уходит из ее рук, поэтому решила предпринять последнюю попытку и устроить с агой янычар, которого ей удалось привлечь на свою сторону, заговор с целью свержения Мухаммеда IV. Вместо него она хотела возвести на трон его младшего брата Сулей-мана. Поначалу все шло как задумано. Ага собрал войско, и великий визирь, застигнутый врасплох ночью, был вынужден принять заговорщиков. Сделав вид, что согласен с их планами, он попросил разрешения отправиться в Сераль, чтобы созвать Диван, но, как только он вошел внутрь, двери закрыли, и остаток ночи был посвящен вооружению всех войск и баррикадированию выходов из дворца. Разбудили Тархан, и была принесена присяга служить юному Мухаммеду, который к тому моменту был еще ребенком, и защищать его. Муфтий в своей фетве объявил, что Киусем должна умереть, а великий визирь подготовил соответствующий указ. Трясущейся рукой юный султан подписал его. Это был час триумфа Тархан. Киусем безрезультатно пытались найти в ее покоях, но в конце концов нашли в шкафу с нарядами, откуда ее и извлекли. В последовавшей за этим ужасной сцене было забыто всякое почтение. С нее сорвали серьги и браслеты, проигнорировав деньги, разбросанные ею по полу в надежде умилостивить врагов, ее богатые наряды разорвали на мельчайшие кусочки. Несмотря на приказы султана с уважением отнестись к телу бабушки, с несчастной женщины сорвали одежду и за ноги протащили к калитке гарема, известной под названием калитка Птичника (см. план, поз. 40). Там ее задушили, позднее были убиты и ее сторонники. Теперь вся власть оказалась в руках Тархан, но она поступила мудро, передав полномочия правления Мухаммеду Киуприлы, первому из трех великих визирей, носивших такое имя. Он правил страной очень успешно. Со смертью Тархан эпоха правления женщин в Турции закончилась, и вновь появилась надежда на то, что у империи есть будущее.

Как уже отмечалось в вводной главе, селямлик — это часть дома, предназначенная исключительно для мужчин; в переводе это слово означает «место приветствия». Однако применительно к Сералю оно используется в своем самом широком значении, то есть селямлик включает и Тронный зал, куда нередко приглашались женщины, и зал Обрезания. Банный коридор и Золотая дорога соединяли селямлик непосредственно с гаремом. Со временем граница между этими двумя важными частями Дома блаженства стерлась, и сегодня уже непросто определить, где кончается одна и начинается другая.

Вестибюль Очага (см. план, поз. 70) был построен после опустошительного пожара 1665 года, для того чтобы связать двор султан-валиде и зал Приемов султана, известный еще как внутренний тронный зал. Вестибюль очага сообщается с прихожей зала Приемов султана, или Вестибюлем фонтана, который превосходит его по богатству убранства. Это комната с высоким потолком, все стены полностью отделаны изразцами (ил. 24). Над каминной доской и дверным проемом, выходящим в вестибюль покоев Мурада III, панели с глубокими резными куфическими письменами. Дверцы стенных шкафов слева и справа от камина инкрустированы перламутром, узором напоминающим посольский зал дворца Альгамбра в Гранаде.

Оказавшись под сводом огромного зала Приемов, сразу отмечаешь сочетание восточных и французских мотивов в отделке. Искусно выполненная резная стеновая панель во французском стиле венчается куфической надписью, а разнообразные стулья и напольные часы в деревянных корпусах заставляют вспомнить стиль рококо. Это помещение предназначалось для больших развлекательных мероприятий гарема. Женщины здесь располагались на возвышении за колоннами, а на хорах, над ними, находились приглашенные со стороны музыканты с надежно завязанными глазами.

С правой стороны располагался трон султана традиционной конструкции с балдахином на четырех шестах. Из всех проводившихся здесь официальных церемоний, письменные свидетельства о которых дошли до нас, похоже, лишь одна была первой встречей нового султана со всем своим гаремом непосредственно перед началом церемонии «опоясывания мечом Османа Гази» в мечети Эйюба, аналогом европейской коронации. Описание этой церемонии представлено в работе Ф. Хаслака «Христианство и ислам при султанах» (Оксфорд, 1929).

Современная роспись парусов свода и арок не представляет особой художественной ценности и напоминает таковую во многих крупных мечетях Константинополя. В дальнем левом углу — Банный коридор, через который, направляясь налево, попадаешь в бани султана и в спальню Абдул-Хамида I, а направо— в покои Селима III. Декор комнаты Абдул-Хамида настолько перегружен элементами рококо, что нет буквально ни сантиметра поверхности без позолоченного или вырезанного из мрамора завитка. Фонтан, отделка камина, стенные шкафы и тронное возвышение — все несет на себе отпечаток вычурности и излишеств, присущих худшим образцам стиля Людовика XV. Это своего рода контрастный переход (за исключением, пожалуй, отделки камина, которая, скорее, вообще является образчиком рококо) к более спокойной отделке покоев Селима III. Вдоль трех стен стоят низкие диваны с шелковой и атласной драпировкой, расшитой приятными цветочными узорами. Из северных и западных окон открывается вид на чудесные сады внизу.

По длинному переходу за стеной комнаты Селима попадаешь в пристенный павильон Османа III и соседние помещения. Здесь вновь отмечается сильное французское влияние, выраженное в отделке фасада, чрезмерно перегруженного элементами декора, он обращен на обширный, вымощенный плиткой внутренний двор с прудом прямоугольной формы посередине. Вдоль восточной стены — трельяж для виноградной лозы.

В целом павильон выполнен в итальянском стиле. Восточное влияние прослеживается здесь в характерных широких свесах крыши, которые вместе с опорным карнизом поднимаются волнами от каждого края фасада через дверной проем к центру. Две колонны перед дверью поддерживают волнообразной формы антаблемент с разнообразными скульптурными формами сверху. С каждой стороны дверного проема расположены по два разделенных пилястрами окна, забранные массивными решетками, которые венчают довольно простые пояски, а над ними — прямоугольные панели с резным орнаментом. Стены по обе стороны от центральной ниши разделены пилястрами, пространство между которыми украшено характерными пристенными фонтанами и настенной росписью с четкой перспективой, напоминающей фрески четвертого помпейского стиля.