Гарем. История, традиции, тайны - Норман Пензер

Более того, как мы вскоре увидим, О. Бон, на чье свидетельство можно полагаться, однозначно сообщает, что перед уходом в свои покои султан бросает платок той, кого он хочет видеть.[45] В определенных ситуациях слова не нужны и даже излишни, поэтому при дворе, изобилующем многочисленными традициями и церемониями, такой обычай вполне мог существовать. В некоторой степени он перекликается с западной традицией бросать перчатку сопернику при вызове его на бой, хотя, конечно, это более серьезное дело.

Для того чтобы сделать визит женщины тайным, принимались все возможные меры. Ни одна из остальных женщин не должна была узнать вообще о том, на кого пал выбор султана, если только избранница не станет кадиной и не получит собственный штат слуг. Евнуха, охраняющего опочивальню султана, извещают о планируемом визите, а гаремная привратница проводит все необходимые приготовления. Между комнатами девушки и султана закрываются все окна и двери, никому не позволяется выходить, и везде стоит тишина. Несмотря на то что султан почти всегда принимает женщину в своих покоях в гареме, иногда он удостоивает чести посетить даму в ее апартаментах. В этом случае его провожает туда один из черных евнухов, и дама со своими рабынями принимают султана с глубочайшим почтением. Утром он или она возвращаются в свои покои так же тихо и скрытно, как они пришли туда. Рассказывая об этом в начале XVII века, Бон пишет: «…если ему нужна одна из них для того, чтобы она доставила ему удовольствие, или же он хочет понаблюдать за ними во время игр, послушать их пение и игру на музыкальных инструментах, он извещает о своем желании старшую кадину, которая немедленно посылает за самыми красивыми, с ее точки зрения, девушками и выстраивает их в длинный ряд в комнате. Затем она приглашает султана, он один или два раза проходит перед ними и останавливает взор на понравившейся. Бросив один из платков той, с кем он хочет провести ночь (она его сразу же подхватывает), он покидает помещение. Девушка, которой повезло, украшает себя с помощью косметики, потом ее наставляет и орошает духами кадина. Она проводит ночь с султаном в королевской опочивальне на женской половине, эта комната всегда готова для таких случаев. Всю ночь по приказу кадины в комнате посменно по два-три часа дежурили старухи мавританки. В спальне постоянно горели два светильника: один у двери, где несла дежурство одна женщина, другой — в ногах постели, где была вторая. Женщины бесшумно менялись местами, ничем не нарушая сон правителя. Встав утром, султан полностью (переодевался и оставлял наложнице старую одежду со всеми находившимися в кошельках деньгами. Возвратившись в свои покои, он посылал ей подарки: одежду, драгоценности и деньги — в зависимости от того, какое удовольствие она ему доставила. Так он поступал и со всеми другими женщинами; с теми, к кому он благоволил больше, он был щедрее. Та, которой удавалось забеременеть, сразу же получала имя кассачи-султан, то есть королева-султанша, а если у нее рождался сын, устраивали большой праздник.

Этой королеве-султанше сразу же дают собственные великолепные покои со всем необходимым, султан назначает ей большое жалованье, которое она может тратить по своему усмотрению, и весь Сераль признает ее статус, выражая ей почет и уважение. Остальных женщин, предававшихся любовным утехам с султаном, даже если у них будут дети, называют не королевами, а просто султаншами; титул королевы получает только одна, являющаяся матерью наследника трона. Эти султанши, разделявшие ложе с правителем, сразу же поднимаются на более высокую ступень в гареме, им предоставляют собственные покои и слуг, а также дают на расходы столько асперов в день, сколько им нужно на самые красивые наряды, становящиеся предметом зависти других обитательниц гарема.

Все эти султанши беспрестанно интригуют друг против друга и проявляют много изобретательности в том, чтобы не стать безразличными султану. Поэтому каждая, будучи рабыней и живя в страхе не быть удостоенной любви его величества, старается всячески ублажить его, чтобы он выделял и любил ее больше, чем остальных… Жизнь прочих женщин, которым не повезло стать фаворитками султана, пуста, они проводят юность в кознях против своих подруг, а в более старшем возрасте становятся наставницами или воспитательницами молодых девушек, ежедневно привозимых в Сераль. Оказавшись в таких неблагоприятных обстоятельствах, они считают удачей, если им удается добиться перевода в Старый Сераль, потому что там их могут выдать замуж, если на это будет благоволение дамы-распорядительницы и хватит накопленных в Серале сбережений и подарков, а их может быть доволь- но много — ведь помимо получаемого из личной казны султана жалованья таких женщин очень ценят султанши и часто им что-то дарят».

Здесь Бон говорит только о женщинах старшего возраста, с опытом, о тех, которые в пору их юности ни разу не привлекли внимание султана. А что происходило с девушкой, которую однажды отправили к султану и которую он не захотел увидеть? Несчастную помыли, надушили и повели как ягненка на заклание, а тут султан передумал, забыл о ней или же на самом деле вообще не собирался проявлять к ней никакого интереса. Ее сразу же лишали пышных нарядов, отбирали недавно назначенных для нее рабов, и она вновь возвращалась к прежней жизни.

Помимо распорядительниц, учениц, помощниц и ка-дин, в гареме было огромное число женщин-служанок, выполнявших черную работу. Самую грязную работу — мытье полов, коридоров, стен — выполняли негритянки, к более легкой относились ремонт и уход за диванными подушками, чистка и подготовка жаровен, уход за молельными ковриками в мечети, помощь в подготовке шербетов, плова и т. п. В отдельных случаях девушка могла проявить талант в какой-то области, и тогда это было ее шансом получить более легкое и приятное занятие. Каждая училась готовить и, если представлялась возможность, гордилась тем, что смогла порадовать султана каким-нибудь необычным сладким блюдом или приготовить сочное жаркое.

Как мы узнали из предыдущей главы, в селямлике имелся большой зал Приемов султана (см. план, поз. 77), куда правитель для развлечения иногда приглашал обитательниц гарема. В такие дни там мог собираться весь гарем, наслаждаясь музыкой, танцами, и представлениями мимов. Красота множества женщин, их шелковые и атласные наряды, всевозможные ювелирные украшения, богатая мебель, яркое освещение, молчаливые ряды черных евнухов и, наконец, сам султан, сидящий на троне в алом отороченном соболями кафтане, с кинжалом, усыпанным бриллиантами, и белым эгретом, закрепленным на тюрбане брошью с алмазами и рубинами, стоящий рядом с ним кальян, тоже весь в драгоценных камнях, исходящее от небольших жаровен благовоние и аромат кофе — все это, наверное, было удивительным зрелищем и вполне могло соперничать с самыми невероятными выдумками, описанными на страницах «Тысячи и одной ночи», рассказывающей о временах, когда слава Гаруна аль-Рашида находилась в зените. Участвовавшие в представлении танцовщицы, мимы и музыканты оркестра проходили тщательный отбор и подготовку. Иногда для разнообразия приглашались исполнители танцев со стороны, их выступления принимали с огромным энтузиазмом. По сообщениям нескольких авторов, танцы по своему характеру были весьма нескромными, и можно предположить, что большое место отводилось танцу живота и другим двусмысленным телодвижениям. Большой популярностью у обитательниц гарема пользовался театр теней — подобный тому, каким удивляет Монмартр неискушенных туристов. В правление Селима III одному французскому танцовщику и нескольким музыкантам позволили побывать в каком-то здании, относящемся к гарему, но находящемся за его пределами. Там в присутствии евнухов они давали уроки девушкам, отобранным для участия в следующем представлении. Обычно это были те, кто еще не принял магометанство, потому что ислам не слишком одобрительно относится к подобным занятиям.