Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Миссис Скутер сдула со Щелкуна пыль, затем перевернула его ипосмотрела на подошвы оранжевых ног в поисках наклейки с ценой. Наклейки небыло..

– Не знаю, – сказала она, с подозрением глянув на Хогэна,словно отклеить ее мог он сам. – Только Скутер покупает такое дерьмо. Эти зубылежат здесь с той поры, как Ной сошел на берег. Придется спросить Скутера.

Хогэну внезапно надоели и женщина, и придорожныймагазин-зверинец. Да, это был великолепный Щелкун, и он, несомненно, понравилсябы Джеку, но Хогэн дал слово быть дома не позже восьми вечера.

– Ладно, -обойдусь, – сказал он. – Это был всего лишь…

– Щелкун должен был продаваться за пятнадцать девяностопять, можете на меня положиться, – раздался позади него голос Скутера. – Онведь не из пластика – у него металлические зубы, покрытые белой эмалью.

Они могли бы чертовски сильно вас укусить.., если быдействовали.., но она, – он кивнул в сторону жены, – года два или три назадуронила их на пол, когда вытирала пыль с витрины, и теперь они сломаны.

– Жаль, – разочарованно произнес Хогэн. – Очень жаль.Знаете, мне никогда не встречались такие большие, да еще и с ногами.

– Теперь их очень много, – ответил Скутер. – Их продают и вЛас-Вегасе, и в Драй-Спрингс. Но я тоже никогда не видел таких больших. Былочертовски смешно смотреть на них, когда он ходил по полу, щелкая клыками, каккрокодил. Жаль, что моя старушка уронила его.

Скутер взглянул на нее, но она смотрела на летящий мимо оконпесок. На ее лице было выражение, непонятное Хогэну – то ли это печаль, то лиотвращение, или то и другое вместе?

Скутер снова повернулся к Хогэну.

– Если хотите, можете забирать его за три пятьдесят. Мы всеравно распродаем все эти игрушки. Освобождаем место для видеокассет, которыебудем давать напрокат. – Он закрыл дверь, что вела в складские помещения.Платок, которым были стянуты его волосы, сполз на пыльную рубаху. Он выгляделизмученным и слишком худым. Хогэн заметил, что под загаром скрываются признакитяжелой болезни.

– Ты не посмеешь сделать этого, Скутер… – бросила крупнаяженщина и резко повернулась к нему.

– Замолчи! – оборвал ее Скутер. – У меня зубы болят оттвоего нытья.

– Я ведь сказала тебе привести волка…

– Майра, если тебе хочется перевести его в склад, займисьэтим сама. – Он шагнул в ее сторону, и Хогэн был удивлен – почти потрясен, –когда она отступила. – Да и не волк это вовсе, а койот из Миннесоты. Корочеговоря, приятель, три доллара, и этот Щелкун твой. Добавь еще доллар, и можешьзабрать волка Майры. А если дашь пять, я завещаю тебе всю лавку. Она все равнони хрена не стоит, после того как шоссе прошло стороной.

Длинноволосый юноша стоял, отступив от прилавка на несколькошагов, и срывал целлофан с пачки сигарет, которую помог ему купить Хогэн. Он синтересом наблюдя за комической сценой. Лицо его выражало злобноеудовлетворение, маленькие серо-зеленые глаза сверкали, посматривая то наСкутера, то на его жену.

– Ну и черт с тобой, – грубо бросила Майра, и Хогэн понял,что она готова расплакаться. – Если ты не хочешь привести моего красавца, яприведу его сама. – Женщина прошла мимо него, едва не задев одной грудьюразмером с валун. Ударь эта грудь по маленькому мужчине, подумал Хогэн, онасобьет его с ног. – Послушайте, – сказал Хогэн, – мне пора уезжать.

– Мне чертовски жаль, мистер, – извинился Скутер. – Необращайте внимания на Майру. У меня рак, а у нее переходный период в жизни, и яне виноват, что ей приходится так нелегко. Забирайте эту чертову пасть. Яуверен, мальчику она понравится. Не сомневаюсь, что мужчина, разбирающийся вмеханике, сможет починить игрушку, и Щелкун снова будет расхаживать и лязгатьзубами. Наверное, просто где-то соскочила шестеренка.

Он огляделся вокруг с беспомощным и задумчивым выражением.Вой ветра снаружи напоминал чей-то короткий тонкий крик, когда юноша открылдверь и вышел из лавки. По-видимому, он заключил, что представление окончено.

Облако песчаной пыли пронеслось по центральному проходумагазина, между консервами и пирамидами пакетов с кормом для собак.

– Когда-то я сам неплохо разбирался в механике, – призналсяСкутер.

Молчание затянулось. Хогэн не знал, что и думать, и не знал,что сказать, – буквально ничего не приходило в голову. Он снова посмотрел наЩелкуна Джамбо, стоявшего за поцарапанным и помутневшим стеклом витрины,отчаянно пытаясь как-то нарушить тишину. Теперь, когда Скутер подошел к нему,Хогэн видел, какие огромные и темные у него глаза, они сверкали от боли икакого-то сильнодействующего болеутоляющего. Дарвон, подумал Хогэн, или, можетбыть, морфин. И он произнес первые слова, которые пришли ему в голову:

– Но он не кажется мне сломанным.

Он взял Щелкуна в руки. Действительно, зубы былиметаллическими – слишком тяжелыми для того, чтобы быть сделанными из другогоматериала. Когда он посмотрел через слегка раздвинутые челюсти, его удивилиразмеры пружины, от которой работала игрушка. В Сеймом деле, пружина такогоразмера может заставить зубы не только щелкать, но и ходить. Как сказал Скутер?Если бы зубы действовали, они могли бы чертовски болезненно укусить. Хогэнпотянул за резиновое кольцо, потом снял его. Он смотрел на зубы, лишь бы не смотретьв темные, полные боли глаза Скутера. Наконец, взяв ключ, Хогэн поднял глаза нахозяина лавки и с облегчением увидел, что худой мужчина улыбается.

– Вы не возражаете? – спросил Хогэн.

– Нет, господин путешественник, – заводи.

Хогэн улыбнулся и повернул ключ. Сначала все было в порядке;послышалась серия едва слышных щелчков, и он увидел, как пружина сжимается. Нопосле третьего поворота раздался громкий щелчок, и ключ повис в отверстии.

– Вот видите?

– Да, – кивнул Хогэн. Он поставил зубы на прилавок. Онинеподвижно стояли перед ним на забавных оранжевых ногах.

Скутер ткнул мозолистым пальцем в коренные зубы на левойстороне челюсти. Зубы приоткрылись. Одна оранжевая нога поднялась и медленношагнула вперед. Затем зубы перестали двигаться, и вся игрушка упала набок.Щелкун лежал на заводном ключе, казалось, он как-то странно, равнодушноулыбается. А через пару мгновений огромные зубы снова сжались с едва слышнымщелчком. Все.

Хогэн, который никогда в жизни не испытывал никакихпредчувствий, внезапно проникся уверенностью, одновременно сверхъестественной иболезненной, что через год этот человек будет уже восемь месяцев лежать вмогиле. Если кто-нибудь достанет оттуда его гроб и снимет крышку, то видитточно такие же зубы, высовывающиеся из высохшей мертвой головы подобноэмалированному капкану.