Оборотные цветы - Северина Флокс

а тяжёлые пряди так и ластились к плечам, ниспадая шелковистым дождём. Поэтому оставлять их распущенными было попросту жалко.

— Не думал, что ты сегодня придёшь, — усмехаясь произнёс Шер.

— Да, я тоже не думала, что приду. Однако я здесь, — произнесла спокойно, рассматривая мужчину.

Его вездесущая уверенность не могла меня обмануть. Под глазами залегли почти незаметные чёрные тени, голос выдавал усталость. Выглядел страж так, словно что-то мешало ему с чистой совестью засыпать ночью, и всё толкало и толкало на поиски чего-то. Хотя, какая тут совесть, — поправила себя мысленно.

Пару секунд всматривалась в жёлтые змеиные глаза, пытаясь найти в них ответ на вопрос. Но затем моргнула и отвернулась. Какая разница теперь? Послезавтра меня здесь не будет. Поэтому не стоит вмешиваться в то, что не в моих силах как-то изменить.

Быстрым движением встала со стула и оказалась рядом с Шером, подавая ему руку. Мужчина настороженно посмотрел на меня и бережно, словно опасаясь, что я сбегу, сжал её в своих ладонях.

Я ощутила, как тяжёлая рука опустилась на талию и чуть притянула к себе. Где-то снова зазвучала музыка, наполняя залу. Она затягивала в вихрь звуков, которые раньше казались мне такими чужими. Закрыв глаза, спокойно вслушалась в мелодию. Василиск не торопил — его жгучий взгляд ощущался даже сквозь закрытые веки. Среди вихря звуков уловила знакомое пение скрипки. И расслабилась, позволяя мелодии управлять мною.

Скользя по паркету, мы кружились, забыв обо всём на свете. Не было времени, не было недомолвок и тайн. Я верила стражу, и он подчинялся этому, увлекая за собой. Горячие ладони прожигали ткань, но прикасались нежно и трепетно. Каждое движение было частью нас самих. Больше не существовало отдельно меня и Шерсара, мы были одним целым — светящийся сферой, которая казалась всемогуществей. Это пугало и завораживало одновременно.

Взмыв в воздух, ощутила, как сильные руки скользнули по телу, сжимая крепче и откровеннее, чем это позволяли приличия. Распахнув глаза, замерла под немигающим взглядом стража. Его ноздри хищно вдыхали мой аромат. В глазах мириадами вспышек проносились эмоции.

— Я могу заставить тебя остаться, Ссая. Просто не отпустить, — прошептал он тихо, склонившись над моим лицом и почти касаясь его губами, — Ты же сама этого хочешь, так почему этому сопротивляешься?

Сердце стучало, словно ненормальное, угрожая просто не выдержать. Облизнув пересохшие губы, медленно покачала головой.

— Можешь, Шер, — спокойно произнесла, упираясь ладонями в широкую мужскую грудь, — можешь стереть мне память, можешь внушить, что я хочу остаться с тобой. Но не сделаешь этого, ведь тогда ты получишь не меня, а тряпичную куклу, которая выполняет все приказания по щелчку пальцев.

Змеиный зрачок вытянулся в тонкую полоску. Вздрогнув, продолжала молча смотреть на мужчину. Если хоть капля сомнения отразится на моём лице, то это лишь раззадорит хищника. А что станет, когда ему надоест проводить время с новой игрушкой? То же, что и с Мириам?

Да, только хуже. Ведь как я не сопротивлялась этому, отрицать, что василиск мне безразличен было бы просто глупо. Нельзя показывать ему свою слабость.

Наконец мужские руки перестали удерживать меня. Василиск отшатнулся и, словно пьяный, побрёл к двери. На секунду мне стало его жаль. Обернувшись, хотела окликнуть его, но понимала, что сделаю только хуже. Остановившись возле самых дверей, мужчина опёрся ркуой о дверной косяк и, не оборачиваясь, насмешливо произнёс:

— Оказывается, дикарка умеет танцевать, — произнёс он с нескрываемой насмешкой.

Вздрогнув, сжала кулаки так, что побелели костяшки:

— Ты следил за мной? — Спросила, стараясь сдержать себя в руках.

Но страж даже не заметил моего вопроса, он просто закончил свою мысль:

— Особенно если рядом пляшут потешные кочевники со своими фокусами.

Резко шагнула вперёд и замерла, успокаивая себя. Именно этого он и добивается — вызова, провокации. Того, что заставляет кровь охотника бежать быстрее. Ему нужна причина. И он её не получит. Шер скрылся за дверью, и внезапно послышался отчётливый хлопок открываемого портала.

Подчинять и уничтожать — вот что умел василиск. Этим он занимался всю жизнь, и всюду за ним тянулся след крови и разрушений. И всякое другое чувство он затаптывал, как проклюнувшийся росток среди пустыни. Отравлял его. Потому что не знал, как с ним поступить. Не знал, чего он хочет.

И, судя по всему, у него это отлично получилось, до недавнего времени. Устало отбросив выбившуюся прядь, закрыла лицо руками, стараясь не думать о сказанном василиском. Но его голос эхом отдавался в голове, затаившись в висках пульсирующей болью. Вот, значит, где моё место — среди оборванцев и кочевников, которые прославились своими потешными представлениями и разорением орчьих земель.

Медленно сжимая и разжимая пальцы, глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, а потом закричала, оглушая пустую залу своим бессильным гневом и выплеснутой обидой.

Глава 53

Веретено времени так быстро окутывает нас со всех сторон, что ему просто невозможно сопротивляться. Мы не думаем о драгоценных минутах, когда счастливы, но когда сердце запечатано печалями, то эти самые минуты превращаются в бесконечно долгие часы.

Я сидела у камина и, не отрываясь, смотрела в огонь. Зачарованное пламя плясало на поленьях, стараясь поскорее поглотить их, чтобы исчезнуть вместе со своей добычей в чёрной саже. Треск поленьев завораживал взор и умиротворял. На моих коленях лежал старинный фолиант, написанный неким профессором Гериусом, как гласил первый разворот книги. Имя этого человека ничего не могло сказать мне, да и жил он очень давно. Но вот его объёмный труд был первым, за что зацепился мой взгляд, когда я рассерженной молнией влетела в чертоги библиотеки. Эта огромная зала, сверху донизу заполненная бесчисленным множеством рукописей, каждая из которых скрывала в себе целый мир знаний, вызывала трепет и почтение.

Не нужно было принимать слова змея так близко к сердцу, — шептал разум. Но в груди, не подчиняясь его законам, билось сердце, и оно невыносимо болело.

Послезавтра я уеду. Риаланн останется в прошлом, как и страж. Для него наша встреча была обычным заданием, порученным доверенными людьми императора, которое являлось обязанностью. Я для него была обязанностью.

Насмешка богов, которым наскучила вечная жизнь.

Две тонкие нити судьбы, не сплетённые, а спутанные между собой. И когда кто-то дёргал за этот узелок, пытаясь распутать его, то всякий раз становилось больно.

Потерявшись в бликах пламени, бессмысленно смотрела на заточённую в камне стихию. Забывшись, не заметила, как машинально поглаживаю корешок книги.

В ногах фыркнул ирбис и, грациозно потянувшись, встал. Уткнувшись широким лбом в ноги, кот ласково заурчал, требуя внимания. Игривые изумрудные глаза кусаки внимательно остановились на мне.

— Ты всё понимаешь, — произнесла уверенно и осеклась после истошного