Убиваем наповал - Сергей Зверев

Следуя указаниям, полученным еще на борту БРС «Муромец», Морской Волк приказал снова погрузиться на перископную глубину и ждать. На этот раз ожидание продлилось совсем немного. Едва подводная лодка заняла исходную позицию, как в ночное небо взвилась красная хвостатая ракета. Она еще не успела погаснуть, как вся электронная блокировка с псевдотанкера по приказу командира «Макарова» была снята. Однако в ярком сигнальном свете Морской Волк успел с удивлением рассмотреть троицу, в которой он узнал своего старшего помощника Даргеля, академика Расторгуева и его ассистентку, резво галопирующих в сторону стоящего на верхней палубе вертолета.

Как только беглецы погрузились в винтокрылую машину и захлопнули за собой люк, все встало на свои места, и план вице-адмирала Столетова стал ясен как божий день. Мысленно восхитившись прозорливостью разведчика, Макаров теперь отсчитывал секунды, свято веря в их магическую силу и боясь переступить жесткие рамки так хорошо спланированной операции.

Макаров с упоением следил, как стали оживать мертвые лопасти вертолета, набирая обороты, как машина, дрогнув корпусом, легко оторвалась и, скользнув вдоль палубы, понеслась прочь от злополучного судна…

– Товарищ командир, – вклинился в радужное настроение командира штурман, – киты атакуют танкер…

Киты! Черт бы их подрал! В порыве эйфории Макаров совершенно забыл о них, следя только за улетающим вертолетом. Морской Волк снова сфокусировал внимание на танкере. Корабль стоял, сильно накренившись на правый борт. Однако остойчивость у суденышка, очевидно, была хорошей, и нефтевоз после первого удара стал постепенно возвращать надстройку в вертикальное положение. Это ему, вероятно, удалось бы, не последуй сразу за первой вторая атака: в тот же борт, только поближе к носовой части. Якорей нефтевоз не отдавал, медленно дрейфуя по спокойному морю, зацепиться за грунт, чтобы хоть как-то противостоять неожиданной атаке, ему было нечем, и корабль, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, стал медленно валиться на борт. На палубе, уцепившись за леера, висели обезумевшие, ничего не понимающие матросы…

– Системе электронного подавления – залп, – мрачно скомандовал командир и отошел от перископа. Его задача была выполнена. Осталось выждать двадцать минут, как теперь понял Морской Волк, до полного окончания расправы, нырнуть поглубже и идти в заранее намеченный квадрат. Видеть то, что происходило на поверхности моря, из-за вновь навалившейся на танкер темноты, Макаров не мог. Да и, если честно, не хотел. Он прекрасно знал, что там происходит…

Танкер – не бронированный военный крейсер и тем более не подводная лодка с ее сверхпрочной обшивкой, способной выдержать многотонное давление больших глубин. Последствия китовой атаки на российские атомоходы Макаров видел в сухом доке собственными глазами, и по оставленным великанами вмятинам на корпусе мог воочию оценить и представить силу удара этих многотонных таранов.

Если судно не переломится пополам, и даже если свершится чудо и корабль не перевернется, то на плаву продержится все равно недолго. Течь возникнет обязательно, тем более что, судя по изображению на экране монитора, киты и не собирались оставлять свою жертву в покое. А в полной темноте ни один экипаж ни одного корабля в мире не в состоянии бороться за живучесть судна. Вода станет быстро наполнять трюмы, потом – коридоры, пока судно, вздохнув остатками воздуха, не уйдет на вечный прикол…

Морской Волк намеренно рисовал в своем воображении бодрые картинки спасшихся на шлюпках членов экипажа «Афродиты». Лишний раз рвать себе сердце он не хотел. Моряки – они и в Африке моряки, море для всех одинаково, тонут в нем тоже одинаково, и находиться вблизи гибнущего судна и не подать руку помощи… Убийцей Морской Волк себя не ощущал. И не потому, что стадо китов направила не его рука. Просто обсуждать приказы он не привык и последующую за этими приказами смерть людей за преступление не считал. Он – солдат, офицер Военно-морского флота России, которая хоть и не ведет военных действий, но вынуждена отстаивать свои интересы, в том числе и такими способами…

Однако в наступившей тишине развязки перед глазами командира то и дело мелькали лица обреченных на смерть от переохлаждения моряков, барахтающихся среди обломков погибшего судна, и спины рассерженных китов, черные пятна разлившегося мазута, бесполезно кувыркающиеся спасательные круги, не способные обогреть людей в холодных водах Гренландского моря, корабельный мусор, части оснастки и шлюпок, разбитых мощными китовыми плавниками, а посреди всей этой вакханалии моря – плавающие трупы людей…

Командир сидел, мрачно уставившись в палубу и демонстративно отвернувшись от перископа. Потом и вовсе опустил его, нервно поглядывая на часы. Морской Волк боялся каким-нибудь непонятным образом, как это умел делать Столетов, получить приказ всплыть и добить спасшихся людей. Но, очевидно, вице-адмирал посчитал, что никакой опасности для него уцелевшие члены экипажа нефтевоза не представляют, и командир, выждав положенные двадцать минут, сдавленным голосом отдал приказ о погружении.

– Ну, что, ребята, – делано-веселым голосом подбодрил он себя и членов экипажа, – пошли встречать нашего старшего помощника! Штурман, – он протянул офицеру листок с координатами БРС «Муромец», полученными от Столетова, – проложи новый курс.

Отдав приказание погрузиться и спешно уходить от места катастрофы либерийского танкера, Морской Волк отправился к себе в каюту. До назначенного начальником отдела ГРУ места всплытия было не меньше трех часов ходу, и до рассвета можно было пару часов отдохнуть, привести в порядок разрозненные мысли и успокоить нервы. Когда рассказывают о человеке со стальными нервами – не верьте. Это неправда. Просто у одного в кровь выбрасывается больше адреналина, у другого – меньше.

Войдя к себе, Макаров щедро плеснул в стакан спирта, залпом осушил, запил обычной водой и, не раздеваясь, лег. Спать не хотелось, и возбужденные мысли скакали от одного недавнего эпизода к другому, анализируя с позиций этого часа каждую мелочь.

В цепи событий, известных Морскому Волку, во многих местах зияли огромные алогичные дыры, чего в продуманных и четко спланированных операциях, по мнению командира, быть не должно. И главное – как получилось, что старший помощник, Расторгуев и эта девица, Крутолобова, оказались на борту американского разведывательного судна? Ведь ледяного поля могло и не быть, так же как и айсберга, заставившего субмарину спешно погрузиться и попасть на несколько часов в плен. Подошел бы Даргель на своей лодочке к китовой туше, выпотрошили бы горбача, тем более что ассистентка Расторгуева уверяла: на это ей потребуется минут двадцать, достали бы то, что они там искали, и спокойно вернулись на борт «Макарова». Все чисто и гладко, операция проведена успешно, тайна китов-вредителей раскрыта. Или не раскрыта? Кстати, откуда академик Расторгуев знал, в какого кита стрелять следует, а в какого нет? Их ведь там целое стадо паслось, так нет же, гонял субмарину именно за тем, которого выбрал. А кит был великолепный… Огромные злющие глаза и здоровенные клыки, которыми чудище способно перекусывать плавающих матросов пополам.