Воин любви. История любви и прощения - Мелтон Дойл Гленнон

Девочки слушают очень внимательно. Я смотрю на их лица, а они смотрят на меня. Эмма склоняет голову набок и говорит:

– А, я поняла! Сексуальный – значит красивый.

– Ну, не совсем. Красота – это еще одна вещь, которую можно продать. Люди, собирающиеся на совещания, решают, что и кого будут считать красивым. Это понятие постоянно меняется. Если вы хотите быть красивыми, то должны постоянно меняться – и со временем вы перестанете понимать, кто вы есть на самом деле. – Я смотрю на своих девочек и продолжаю: – Я хочу быть прекрасной, то есть «полной красоты». Красота – это не ваша внешность. Красота – это то, из чего вы созданы. Прекрасные люди долго думают над тем, что такое истинная красота. Они хорошо знают себя, чтобы понять, что они любят. И они любят себя так сильно, что могут каждый день сиять собственной, неповторимой красотой.

– Как я, когда танцевала! – восклицает Эмма, начиная кружиться и пританцовывать вокруг меня.

– Да, как ты, когда танцевала. Как все то, что я делаю каждый день на ваших глазах. Многое из этого я делаю, чтобы быть прекрасной. Поэтому я нахожу время, чтобы пообщаться с друзьями. Поэтому читаю и смотрю на картины. Поэтому в нашем доме всегда звучит музыка. Поэтому я в каждой комнате зажигаю свечи. Поэтому смотрю, как вы лазите по баньяну в нашем дворе. Поэтому катаюсь по полу с собаками. И поэтому всегда вдыхаю запах ваших волос. Поэтому каждую неделю тащу вас любоваться закатом. Я просто наполняю себя красотой, потому что хочу быть прекрасной. Вы, девочки, тоже моя красота. Когда вы мне улыбаетесь, я чувствую себя счастливой.

Девочки переглядываются, хихикают и смущаются.

– Вы еще встретитесь с массой людей – красивых, но не научившихся быть прекрасными. Они будут выглядеть должным образом, но в них не будет сияния. Прекрасные женщины сияют. Когда вы окажетесь рядом с прекрасной женщиной, то не станете обращать внимание на ее волосы, кожу, фигуру и одежду, потому что будете думать только о том, что чувствуете в ее присутствии. Она будет настолько переполнена красотой, что вы почувствуете, как эта красота передается и вам тоже. Рядом с ней вам будет тепло и спокойно. Она пробудит в вас любопытство. Ее глаза будут слегка мерцать. И она увидит в вас главное. Потому что прекрасным, мудрым женщинам известно, что самый легкий способ обрести красоту – это погрузиться в другого человека. Другие люди – это красота, красота, красота. Самые прекрасные женщины всегда общаются с другими людьми. Это питает их душу.

Те же, кого волнует лишь внешняя красота, думают о том, как они выглядят. Но женщины, которые по-настоящему прекрасны, думают о том, на кого они смотрят. Они все впитывают. Они живут в цельном, прекрасном мире и делают его красоту своей, чтобы поделиться ею с другими людьми. Разве это не замечательно?

– Конечно, – кивает Тиш. – Так бывает, когда просыпаешься утром, мамочка. Утром выглядишь очень плохо – волосы спутаны, лицо помято. Но когда ты смотришь на меня, глаза у тебя сияют. Это потому, что ты считаешь меня прекрасной?

– Да, малышка. Ты наполняешь мою душу, потому что я хочу быть прекрасной.

Дети кивают и делают вид, что поняли каждое сказанное мной слово. Потом их зовет Чейз, Эмма щиплет Тиш, и они убегают. Я стою у стойки, и в моих ушах еще звучат слова, которые я только что сказала своим девочкам. Я думаю о том, что всю жизнь была права и ошибалась. Я была права, когда хотела быть прекрасной и сексуальной. Я ошибалась, веря в чужие определения этих понятий. Мне становится ясно, что я должна выбросить навязанный миром толковый словарь, где разъясняется, что значит быть матерью, женой, верующим человеком, художником, женщиной и писателем. Я наконец-то забыла все эти определения. Я перестала быть, и теперь я готова начать все снова.

Я наливаю чай и остаюсь в кухне. Смотрю на свои руки, обхватившие кружку, на свой живот, прижавшийся к стойке. Я говорю телу: «Прости. Это я во всем виновата. Теперь я буду любить тебя, потому что ты – сосуд, с помощью которого мир наполняет мою душу красотой, любовью и мудростью. Мои глаза впитывают красоту залива, мои легкие наполняются воздухом свободы, мой рот и желудок принимают жизнь из еды и напитков, мои руки ощущают любовь детей, моя грудь, ноги и руки принимают любовь мужа и возвращают ее. Ты – корабль, который несет мне любовь других существ. Раньше я была островом. Я не знала, как вырваться самой и как впустить к себе других. Спасибо тебе! Спасибо за то, что принимаешь всю эту любовь и красоту и даришь ее моей душе. Спасибо за то, что было так терпеливо со мной».

И вдруг я чувствую, что хочу больше красоты, больше любви… Неожиданно чувство благодарности расширяет корабль, создает в нем пространство для чего-то большего. Я выхожу из кухни и направляюсь в спальню. При взгляде на постель мне становится тепло. Я спрашиваю свое тело, что ему нужно, чтобы почувствовать себя в безопасности и любви. Я думаю о своих чувствах и ощущаю запах благовоний. Этот аромат напоминает мне о священном, и секс – это нечто священное. Я открываю окна, чтобы птичье пение напомнило мне о том, что все сущее было создано Богом и получило благословение Бога. И любой стыд – это ложь.

Я вхожу в ванную и смываю боевую раскраску с лица. Я останавливаюсь, чтобы посмотреться в зеркало, и замечаю седую прядь в своих коротких волосах. Мне кажется, что седые волосы и лицо без косметики делают меня молодой. Свежей. Хрупкой и неуверенной. Женщина в зеркале кажется мне незнакомой, но я точно знаю, что она не притворяется. Она мне нравится. Я отступаю назад и смотрю на свое тело. Я смотрю на растяжки, оставшиеся после беременности, на мягкую грудь, потерявшую форму из-за кормления. Это отметины Воина. Это то, что создала природа. Это я. Нагая, не испытывающая стыда, настоящая я. Просто я. Это то, что я смогу предложить другим людям. Спасибо, Господи. Я – это то, что нужно Крейгу.

Я ложусь в постель и зову Крейга. Он ложится рядом со мной, медленно, осторожно, почтительно. И мы начинаем танец покорности. Я позволяю своему телу инстинктивно реагировать на тело Крейга. Мое тело, душа и разум движутся синхронно, словно стая рыбок, которые волшебным образом одновременно и гармонично плывут по течению или разворачиваются в другом направлении. Они просто знают, что делать. У них есть вера. И у меня тоже. Я здесь, вместе с Крейгом. Разум, тело, душа – все едино. Все здесь, на поверхности. Здесь я – и я полна любви.

Мы с Крейгом стоим на пляже и смотрим на Мексиканский залив. Солнце садится, и небо окрашено в пурпурные и оранжевые тона, а вода переливается всеми оттенками синего. На мне легкий сарафан, волосы собраны в хвост. На Крейге футболка и шорты. Мы вышли босиком. Сверху песок теплый, но в глубине притаился холод. Мы погружаем в песок босые ноги, поворачиваемся друг к другу и беремся за руки. Мы смотрим друг другу в глаза и улыбаемся. Рядом с нами никого нет. Ни священника, ни родителей, ни детей. Это не шоу. Это просто мы. И мы даем друг другу новые обеты.

– Это я, Крейг, – говорю я.

– Это я, Гленнон, – с улыбкой говорит Крейг.

Мы целуемся. Это мы.