Мажорный поцелуй - Кирилл Казанцев

— Какая работа, мама? Я еще с трудом хожу.

— Но ведь ходишь.

— Все, я не хочу больше говорить, пока.

Яна захлопнула крышку ноутбука, закрыла ладонями лицо и горько заплакала. Услышанное от родной матери просто не укладывалось в голове. Яна и раньше сталкивалась с ее душевной черствостью, но даже не подозревала, до какой степени мать черства. Сообщить дочери о смерти ее возлюбленного и даже не высказать ни слова сочувствия, сожаления. А еще этот противный тон — мать даже не скрывала своей радости по поводу гибели Маркела. Выплакавшись, девушка снова открыла ноутбук и начала искать информацию о смерти своего парня. И действительно — мать оказалась права. На нескольких сайтах местных газет и даже официальной странице городского отдела внутренних дел были заметки о сильно изуродованном теле без головы и рук, найденном в реке. По всем признакам — Маркелова Александра Семеновича. Все совпадало — и описание, и дата рождения, и особые приметы. Яна расплакалась с новой силой, представив, что пришлось пережить Маркелу, прежде чем умереть. Что он вообще делал в реке? Видимо, это устроили менты, хотели его утопить, или он пытался убежать от них… И еще это уточнение — «тело было рассечено лопастями речного судна». Живо представив себе эту картинку, Яна хотела закричать во весь голос «Не-ет!», но из горла вырвался хриплый стон. Девушка громко и отчаянно разрыдалась от жалости к себе и любимому. Зачем дальше жить, когда мертв человек, придававший смысл всему ее существованию? На шум в палату вбежала медсестра и что-то залепетала по-испански. Яна не понимала, что та ей говорила. Единственный человек, с которым она могла общаться и который мог разговаривать по-русски, был Семен Маркович. Яна немного успокоилась, вытерла руками слезы. Медсестра попыталась уложить ее в кровать, но Яна показала жестами, что с ней все в порядке, и выпроводила ее из палаты. После чего, чтобы не привлекать ничьего внимания, накинула больничный халат и вышла на улицу. Пройдя сквозь парк, спустилась по длинным ступенькам к пляжу.

Клиника находилась в пригороде Барселоны, почти на самом берегу моря, и Яна, как только начала ходить, по нескольку раз в день выходила на побережье, чтобы прогуляться и поплавать. Врачи в целях профилактики прописали ей каждый день минимум час плаванья. По словам Семена Марковича, при такой травме позвоночника, как у нее, это очень полезно. В воде человек становится как бы невесомым и нагрузка на позвоночник становится минимальной. Яна шла вдоль самой кромки воды и думала о Маркеле. Теперь она больше не сможет прикоснуться к нему, поцеловать, обнять. Она больше не услышит его голоса, не увидит его глаз, не вдохнет запах его волос. И ведь все из-за нее. Яна снова вспомнила той роковой вечер, когда поссорилась с ним и выбежала из машины. Если бы она не была такой эгоисткой, все было бы иначе. Маркел был бы жив. Возможно даже, что он уже предложил бы ей руку и сердце. И сейчас бы Яна не убивалась от горя, а готовилась к свадьбе. Выбирала бы платье, высылала гостям приглашения. Но теперь все эти мысли о счастье были словно из параллельной реальности. Яна остановилась у самой кромки воды, повернулась лицом к морю, закрыла глаза и прислушалась к шуму волн. На мгновение ей показалось, что море зовет ее к себе. А что, если зайти в воду и плыть, плыть, насколько хватит сил, пока берег не исчезнет из вида. А там, как и Маркел, пойти на дно и воссоединиться с возлюбленным в том, ином мире. Это сразу решило бы все проблемы. Но Яне не хватало смелости пойти на такой шаг. Смерть пугала ее своей неизвестностью. А что, если ад действительно существует? Тогда она точно туда попадет. Ведь по ее вине погиб человек. Погруженная в эти мысли, девушка не заметила, как отошла от клиники намного дальше, чем обычно. Врачи могли спохватиться, что ее нигде нет, и начать поиски. Она развернулась и пошла обратно.

* * *

Приземлившись в Барселоне и пройдя паспортный контроль, Ржавый вышел из здания аэропорта, остановился у входа и глубоко вдохнул свежий воздух. После перелета у него слегка кружилась голова, но виновата была совсем не боязнь высоты. В самолете рядом с ним сидела какая-та толстая русская бабища, источая противный запах духов. Ржавый первое время пытался терпеть, после чего попросил стюардессу пересадить его на другое место. Но, как назло, свободных мест не было. Сезон отпусков был в самом разгаре, и россияне целыми семьями летели на море расслабиться. В итоге, Ржавому пришлось всю дорогу вдыхать вызывающий головную боль аромат.

Не успел Ржавый опомниться, как к нему подошел мужик и что-то сказал по-испански. Сообразив, что тот не понимает, показал на стоявшее рядом такси. Мол, садись, отвезу куда нужно. Ржавый достал из кармана листок бумаги, развернул его и ткнул пальцем в одно из испанских слов в списке, напротив которого было написано по-русски «поезд». Таксист понимающе кивнул. Еще дома Ржавый специально выписал из словаря пару десятков испанских слов, чтобы хоть как-то быть в состоянии объясниться в незнакомой стране. Приехав на вокзал, он таким же способом купил билет на электричку и вскоре уже сидел в вагоне поезда.

Городок с клиникой, в которой лечилась Яна, показался ему слишком шумный. Несмотря на то, что Ржавый прибыл поздним вечером, на вокзале и прилегающих улицах было не протолкнуться. Судя по пестрящим тут и там гавайским рубашкам, шортам, цветастым купальникам, девяносто процентов народа составляли туристы. Столики уличных кафе были забиты публикой. Привокзальная площадь просто усеяна многочисленными сувенирными палатками, магазинчиками, продавцами мороженого, лимонада. Достав листок, Ржавый прочитал название и адрес клиники и оглянулся по сторонам в поисках такси. Но его ждало разочарование. Свободных машин нигде не было. Как только вдалеке появлялось такси, толпа туристов, стоявших у вокзала, наперегонки с целыми руками пакетов с покупками мчалась в его сторону, стараясь обогнать друг друга. Ажиотаж был связан с тем, что многие, погуляв по Барселоне, насладившись достопримечательностями, спешили вернуться в свои отели на ужин. Подойдя к толпе, Ржавый похлопал по плечу стоящего с краю пузатого мужчину с трехдневной щетиной.

— Слышь, мужик, а отсюда реально на такси уехать?

— А ты что, только что прилетел? Тогда сочувствую. Тут все в свои отели спешат. Плюс новые приезжие, плюс немного местных. Хрен его знает. У меня у самого уже нет никакого терпения, сейчас плюну и пешком пойду. Мне-то всего километров шесть, за часик доберусь.

Ржавый отошел в сторону и прикинул дальнейшие действия. Поход пешком отпадал сразу. Стоять здесь и ловить машину — тоже было не лучшим выходом. Заметив, с какой стороны чаще всего выезжают такси, Ржавый решил пройтись немного и ловить авто до того, как она появится в поле зрения остальных. Пройдя минут десять по улочке, ведущей от вокзала, он остановился на перекрестке и увидел, как на малолюдной соседней улице несколько человек садятся в такси. Вот здесь и буду ждать, решил он. Как только первое авто отъехало, Ржавый с радостью заметил, как издалека по той же улице навстречу ему едет следующая машина. Он побежал навстречу, махая рукой. Но, когда машина остановилась в метре от него, сзади послышался громкий топот и сопенье. Ржавый обернулся и увидел, как к машине бегут четверо изрядно пьяных парней в летних рубашках, белых штанах и сандалях. Только Ржавый открыл дверцу такси и собирался сесть, как один из них, с толстой золотой цепью на шее, попытался оттолкнуть его в сторону.