Вернуть дракона - Вера Эн

Эйкке фыркнул, но огрызаться не стал. Знал, что Тидей не желает ему зла. А вот кто зла мог пожелать ему?

Эйкке не верил, что Тидей способен на преступление: не было в нем ни подлости, ни жестокости. Но за что-то же он попал в ссылку. Значит, был суд. И значит, Эйкке может покопаться в Своде законов и выяснить, за какие именно проступки доррам грозит шесть лет исправительных работ. Наверное, не слишком правильно было вторгаться в личную жизнь старшего товарища, но коль скоро Тидей окружил себя подобной таинственностью, у Эйкке не оставалось иного выбора. В конце концов, он же не собирался пользоваться этими сведениями во вред другу. А вот найти в законах лазейку и выручить его из беды был бы совсем не против.

Воспользовавшись уходом Тидея, Эйкке углубился в Свод законов. Убийства и другие особо тяжкие злодеяния он отмел сразу: за них полагалось соразмерное наказание, да они и не могли иметь к Тидею никакого отношения. Воровство? Судя по качеству того мрамора, из которого Тидей вырезал свою статую, в деньгах, будучи дорром, он явно не нуждался. За оскорбления, блуд, драки накладывались денежные штрафы. Под названный Тидеем срок подходили только фальшивомонетничество и клевета с отягчающими обстоятельствами, но Эйкке, как ни крути, не мог нарисовать в своем воображении картину, в которую вписывалось бы хоть одно из этих преступлений. Так и не удовлетворив собственное любопытство, он отбросил Свод законов и уставился в низкий потолок.

Наверное, если бы Тидей ждал от него помощи, не стал бы ничего скрывать. А он, видимо, был уверен, что Эйкке на нее не способен. Впрочем, ничего удивительного. Он за целый год ни на йоту не продвинулся в своем плане по спасению соплеменников, тогда как Касси с Ксандром за какие-то пару недель перевернули поиски с ног на голову и подарили настоящую надежду. И можно было, конечно, ссылаться на то, что они люди и что у них гораздо больше возможностей, чем у одинокого дракона, но Эйкке предпочитал быть честным с собой. Его ребятам невероятно повезло, что эти двое прониклись жалостью и взялись за дело. И если они останутся живы, то в этом будет заслуга отнюдь не Эйкке. Что бы Тидей ни придумывал.

Новый план они обсуждали вместе. Ксандр, разумеется, прикидывал, какие изобретения ему пригодятся в таком деле и сетовал на то, что без необходимых проверок не может быть уверен в надежности некоторых из них. Касси утверждала, что лучше всего нагрянуть на рудники во время праздника Весеннего солнцестояния, когда люди со всех Южных полисов устремятся в Авгу и велика вероятность, что часть охраны последует их примеру, расчистив юным освободителям путь. А Эйкке…

Эйкке смотрел на Кассины губы и совершенно бессмысленно думал о том, целовалась ли она когда-нибудь. Драконам были несвойственны подобные вещи, но полтора года в человеческом облике делали свое дело, и Эйкке все чаще ловил себя на совершенно неуместных для ящера мыслях и еще менее объяснимых желаниях. Например, дотронуться до Кассиных губ пальцем. Осторожно, чуть касаясь, погладить их, почувствовать едва слышимый вздох, а потом наклониться, обдать собственным дыханием и…

От таких сумасбродств внутри разгорался огонь, который Эйкке не знал, как потушить. У них не было и не могло быть ничего общего с дорини Кассандрой! Она помогала ему разыскать кровь перламутрового дракона. Он пообещал отвести ее к матери. После этого они должны будут расстаться навсегда, вернувшись каждый к своему племени. К чему тогда Эйкке сейчас позволял подобным глупым желаниям застилать разум и растравлять тело? И не останавливало даже то, что сама Касси относилась к нему исключительно с жалостью и снисхождением, даже узнав, кто он на самом деле. Впрочем, какие еще чувства можно испытывать к существу, не способному быть ни драконом, ни человеком? Не обладающему никакими выдающимися способностями? И не умеющего владеть собой?

Так целовалась или нет?

Замечтавшись, Эйкке пропустил тот момент, когда Касси заметила его взгляд и озадачилась его значением.

— Не то что-то говорю? — расстроенно уточнила она. — Ты лучше знаешь, что к чему, Эйкке, поправляй меня, если что.

Ксандр хмыкнул, явно серьезно сомневаясь в его осведомленности. Эйкке криво усмехнулся, понимая, что сам виноват в той неловкой ситуации, в которую попал. И неприятно было лишь из-за того, что туда же он затянул еще и Касси.

— Ты все правильно говоришь! — отрезал он и бросил на Ксандра вызывающий взгляд. — Только вам для начала надо позаботиться о собственной безопасности. Помощь дракону — это серьезное преступление, там никакие смягчающие обстоятельства не сработают. Поэтому хорошо бы вам помелькать какое-то время на празднике, найти свидетелей, которые в случае подозрений подтвердят, что видели вас в этот день совсем в другом месте, и только ближе к ночи отправляться на рудники. Верхом вы проделаете путь до них часа за три. А я выйду загодя, чтобы встретиться с вами уже на месте. Поутру самый крепкий сон — и самое подходящее время, чтобы незамеченными пробраться во вражеский лагерь.

— На своем опыте выводы делаешь? — принял вызов Ксандр, но тут уж Эйкке нечего было скрывать.

— Именно! — подтвердил он. — И предлагаю не изобретать второй раз колесо, а заняться более важными вещами!

Касси улыбнулась и кивнула.

— Так и поступим, — вынесла вердикт она. — И у Ксандра как раз будет время исправить все свои недочеты, на которые он столь упорно сегодня намекал.

Ксандр поперхнулся от подобной тирады, но возражать не стал.

— Кассандра!

Раздраженный голос мачехи в который раз заставил Касси вздрогнуть, хотя, казалось, за четыре с половиной года она должна была привыкнуть и к нему, и к тому, что Ниобея обожала неожиданные появления и еще более неожиданные упреки.

— Ты куда это собираешься, краса моя? — издевательским тоном поинтересовалась мачеха, увидев, как Касси в своей комнате прикалывает к волосам заколку с искусственными цветами. Вряд ли у нее было хоть одно сомнение относительно планов падчерицы в День весеннего равноденствия, однако для унизительного запрета пойти на праздник это было отличное начало. Вот только Касси ее мнение больше не интересовало.

— Туда же, куда и вы, очевидно, — спокойно заметила она. — Или вы решили лишить сегодняшние гулянья своего присутствия?

Ниобея приподняла брови: к дерзости падчерицы она была привычна, а вот к ее бесстрашию оказалась не готова. Однако смутить ее это не могло.

— Пока мне очевидно только то, что ты не получала от меня позволения покидать дом, — с чувствительным превосходством в голосе напомнила Ниобея. — А потому предлагаю тебе выбрать наряд попроще и поудобнее для игр с Протеем. А я…

Однако Касси покачала головой.

— К сожалению, вынуждена ответить вам отказом, — сообщила она. — Видите ли, с тех пор как у меня появился жених, я обязана выполнять не только ваши, но и его капризы. А Ксандру сегодня хочется веселиться на празднике в моем сопровождении. И вряд ли он сочтет достойной ту причину отказа, что вы для меня придумали.