Вернуть дракона - Вера Эн

— Нельзя же в таких лохмотьях и на голом полу, — категорично заявила она. — Я понимаю, у тебя нет возможности еще и так им помогать, но у меня-то она есть! И я хочу воспользоваться ей, чтобы хоть немного облегчить их существование.

— А как они объяснят появление у них одежды охране? — совершенно ошарашенно поинтересовался Эйкке. — На драконах, знаешь, она сама не растет.

Но у Касси и на это был готов ответ:

— Охрана, как я понимаю, не так и часто появляется в подвале и строго по определенным часам. Придется на время обхода прятать наряды и покрывала. Но в остальное-то время, Эйкке, разве не лучше им будет хоть в этом не чувствовать себя ущербными? Ты говорил, что ребята отчаиваются, не видя в своей темнице ничего хорошего. А тут хоть небольшая радость — уверена, это обязательно поднимет им настроение. Особенно девочкам, — лукаво улыбнулась она.

Как тут было спорить, если в свое время Эйкке за подобную вещицу горло бы товарищу перегрыз? Но как Касси — домашняя, не знающая ни в чем лишений Касси — догадалась об этом?

Удивительная девчонка!

— Ты сладостей им еще из мачехиного буфета приволоки, — совершенно не зная, как благодарить ее за такой подарок, буркнул Эйкке. — То-то будет радости!

— Драконы любят сладости? — оживилась Касси, и Эйкке проклял свой язык. Когда только он научится нормально разговаривать с людьми? Вечно с вызовом, а когда дело касалось Касси — и вовсе не вылезая из глупостей. — Ксандр говорил что- то такое, но я пропустила мимо ушей. Так ты… потому и попался в Ниобеину ловушку?

Эйкке раздраженно схватил ее за руку.

— Даже не думай! — предупредил он. — Мне ни твоего увечья, ни твоего позора на душе не надо!

Но Касси только рассмеялась, и еще до ее слов он почувствовал, как сглупил.

— Эйкке, да в Авге полно лавочек со сладостями, — ответила она. — Я копила деньги, собираясь начать самостоятельную жизнь, но с мамой мне не надо будет так много, и я вполне могу потратить часть прямо сейчас. Так что даже не отговаривай — все равно тебе это не удастся!

Эйкке не хватило жестокости напомнить Касси о том, что она понятия не имеет, где искать мать и жива ли та еще. Вместо этого он мысленно поклялся, что всего себя положит для того, чтобы помочь ей в этом деле. Хоть чем-то отплатит за доброту и участие. И все равно останется должен по гроб жизни.

— Какого прекрасного друга ты нашел! — улыбнулся Тидей, когда Эйкке, притащив в его каморку Касси подарок, пересказал их разговор. — Как, говоришь, зовут ее родителей?

— Дорр Леонидис и дори Дафния, — пожал плечами Эйкке и тут же с удивлением увидел, как улыбка стерлась с губ Тидея, а сам он побледнел и стиснул кулаки.

— Дори Дафния… — выдохнул он. — Что ж, следовало догадаться…

О чем именно ему следовало догадаться, Тидей в очередной раз рассказать не соизволил. Лишь вытащил из своего тайника наполовину выточенную из мрамора статую и принялся за работу. Каждому осужденному при ссылке позволялось взять с собой из дома в место заключения лишь одну вещь. Предыдущий местный узник уповал на Свод законов, очевидно надеясь с сего помощью обрести свободу, да так и помер, не дождавшись ее. Тидей для чего-то прихватил это несчастное изваяние.

Прорисовывающаяся на ней женщина была, конечно, невероятно красива и наверняка много значила для своего создателя, вот только ее историей Тидей с подопечным тоже не поделился. И Эйкке оставалось лишь догадываться, по какой причине у того во время работы становилось такое мечтательное и вдохновленное лицо.

Кажется, ровно такое, какое было у Эйкке, когда он думал о Кассандре.

Однако нынче время было совсем для другого.

— Ты знал маму Касси? — прямо спросил он увлекшегося своей статуей Тидея.

Тот использовал самодельные инструменты, а потому действовал осторожно, боясь неловким движением испортить ее божественную красоту. Сейчас, чуть подравняв каменный локон у лба неизвестной чаровницы, он с бесконечной нежностью погладил его пальцем и только потом совершенно спокойно отозвался.

— Совсем недолго. И весьма давно.

Эйкке поморщился, разочарованный таким ответом. Впрочем, чего он ждал?

Дори Дафния покинула Авгу почти пять лет назад: даже будь они когда-то близко знакомы, вряд ли Тидей мог бы предположить, где она сейчас. Касси сказала, что ее мать оклеветали, а отец нанял этих самых клеветников, чтобы избавиться от жены. Когда дори Дафнию признали виновной в измене, у нее по закону было всего два часа, чтобы уйти из города и не сесть в тюрьму. Она каким-то немыслимым образом сумела оставить Касси записку с обещанием скорой встречи. Оповестить кого-то о своих планах у нее явно не было времени. К тому же, возможно, она тогда и сама не знала, куда отправится. Так что Касси предстояло трудное дело. И Эйкке очень надеялся, что будет иметь возможность ей помочь.

— Слушай, а какой у тебя срок наказания? — вдруг поняв, что не знает и этого, поинтересовался он. — Раз уж ты отказываешься говорить, за что тебя сюда упекли, и я не имею возможности выяснить это сам.

Тидей усмехнулся.

— Шесть лет, — ответил он. — Ну или пока мой работодатель добровольно не откажется от моих услуг.

— To есть пока его не погребет под развалинами Арены? — уточнил Эйкке и хмыкнул. Оступившиеся дорры в Авге временно становились илотами и поступали на службу к тем, кто оставлял такие заявки. Энитос здраво рассудил, что подобное искупление куда как более действенно — и выгодно для города, — нежели содержание злоумышленников в тюрьме. После отбывания наказания те могли возвратиться к своей былой деятельности. Правда, удавалось это немногим. Хозяин Тидея — главный смотритель Арены, например, запретил ему покидать ее пределы и так загрузил работой, что первое время тот возвращался едва волоча ноги. Это уже потом, когда поправился, Эйкке в качестве благодарности за спасение и платы за проживание взял часть его обязанностей на себя. Мыл зрительские трибуны, чистил само поле для боев, оставив товарищу самое сложное — общение со здешними узниками. Сам Эйкке смотреть им в глаза попросту не мог. Все внутри противилось их страданиям, усугубляясь тем, что сам он был на воле, и лишь надежда однажды освободить ребят из плена и понимание того, что благодаря раздобытым им лекарствам за последний год никто из них не умер, помогала Эйкке хоть как-то смириться с положением вещей. — Ни за что не пропущу такое событие! А уж ребята как повеселятся! Только бы дотянули! Не разочаровались окончательно!

— С такой поддержкой, как вы с Касси? — тепло улыбнулся Тидей и указал на принесенный Эйкке мешок. — И с такими подарками? Сам порадуешь или мне пойти? Признаться, я не отказался бы увидеть их лица, когда они заглянут в этот мешок.

А вот Тидей про него знал абсолютно все.

— И что ответишь, когда они спросят, откуда такое богатство? — смущенно поинтересовался Эйкке. Тидей улыбнулся еще шире.

— Скажу, что ты ограбил обоз, — шутливо заявил он. — Будет тебе слава среди своих. Вмиг перестанешь букой на них смотреть.