Белые пешки - Екатерина Звонцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марти подхватила под руку и Леву, и Кирилла. Она была совершенно довольна.
Лева. Знаю грустную правду: такие, как ты, редко находят друзей. Но ты ведь нас нашел! И ты единственный учитель, которого я бы никогда не посадил на кнопку, а ведь в нашем детстве через это многие прошли. Что бы тебе пожелать… ну, стать великим ученым и сделать крутое дело, чтоб Сизиф зауважал тебя еще больше. Да, больше, потому что он и так тебя уважает. Знай это. Ненавижу давать советы, и вряд ли они реально нужны. Но попробуй понять батю. Кстати, ты знал? Они с моим учились вместе в школе, хотя в разных классах! Так что наша встреча была предопределена!
Что, опять я загнул? Серьезно, батя помнит, как Сизиф прятал курево в той твоей любимой куртке! Прятал, а потом учителя допрашивали его с пристрастием, и все бесполезно! Хм… поройся за подкладкой, может, что осталось?
Идея посидеть в ресторане без строгого надзора была гениальной. Макс понял это, когда Марти с Кириллом удалились к барной стойке с крайне деловым видом. Вскоре к ним откочевали Лева, ВасВас, Дрейк и еще несколько ребят. Остальные болтали за столиками; особенно весело было у Алины и Умки: они заказали улиток («как обычно, мы каждые каникулы во Франции!») и почему-то позеленели при взгляде на них.
– Вот же дурехи… и ведь скучать буду, даже по ним.
Ответное молчание было укоряющим и красноречивым. Даже осязаемым, по крайней мере Макс его чувствовал, как мелкие-мелкие разряды электричества. Глотнув шампанского и набравшись мужества, он развернулся и посмотрел Саше, сидевшей рядом, в лицо.
– Эй.
Она не улыбалась. Грустно гоняла трубочкой клубничину в ярко-голубом коктейле.
– Ну… последний вечер в обществе моих «хохлаток»? – шепотом, чтобы не слышала Ася, спросил Макс. – Не злись, Сань. Пожалуйста, ну не злись на меня. Я…
Саша вскинула взгляд. Волосы от резкого движения упали ей на лоб, но она даже не смахнула пряди. Зеленые глаза сердито, безнадежно сверкнули.
– Дурак ты, Макс! – Тут же она добавила громче: – Я к ребятам.
– Погоди…
Но Саша только пихнула его локтем в бок, вскочила и пошла к стойке.
– Она какая-то злая сегодня, – тихо произнесла Ася, глядя подруге вслед. – Ты что, обижал ее? Про платье что-то брякнул? Оно же классное!
В горле встал ком, но нужно было улыбаться.
– Не брякал! Не обижал! Не знаю! Наверное, просто волнуется. Пойдем потанцуем?
Ася кивнула, но лицо ее осталось обеспокоенным. Макс приобнял узкие голые плечи.
– Брось. Ерунда, сегодня просто сложный день. А может, я просто…
Дурак. Действительно дурак.
Сань. Ты для меня навсегда останешься любимой курочкой. Ха, что, испугалась? Нет, о гареме я не думал. Просто хочу сказать, что я тебе доверяю. Именно поэтому не смог ничего скрыть. И… я дико благодарен, что ты не стала рвать на себе волосы. Не бросилась всем рассказывать. Не послала меня сразу к черту. Что ты поняла.
Ты – моя Чайка. Понятно тебе?
Она заскочила неожиданно, без звонка: хотела забрать забытую тетрадь с новой сказкой. Макс как раз вдохновенно разбрасывал вещи по комнате, соображая, что пригодится, кроме теплых носков. За этим занятием Саша его и застала.
– Ого-о, – протянула она, разглядывая разложенные в ряд ножи. – Куда собрался?
Макс замер пойманным кроликом. Саша продолжала расспрашивать:
– Вы же с Аськой вроде только в августе идете в поход. Нет?
– Никуда я не собираюсь! – Макс пинком отправил сумку к шкафу, с глаз долой. – Тут… завтракал. Колбаски захотелось, вот!
Боже, что он за идиот…
– Круто! – Саша усмехнулась, но это прозвучало почти угрожающе. – Кстати, я не обедала. Сделаешь бутербродик? Люблю сервелат «Вранье».
Говоря, она приближалась и осматривалась. Можно было не сомневаться: заметила и документы в углу стола, и аптечку, и несколько компанейских фотографий – их Макс собирался непременно взять с собой. Что делать? Он печально признался:
– Нет у меня колбасы. Я все съел.
Саша остановилась, повернулась.
– А консервы, которые на кресле, решил припрятать на зиму?
– Ага…
Пахло жареным, но он наконец придумал, как отвлечь подругу. Подскочил к книжной полке, схватил пухленькую тетрадку в собачках и потряс ею в воздухе, придавая лицу самое восторженное выражение из всех возможных.
– Кстати! Вот сказка, прочел за вечер, и… и… – это была правда, страшно болезненная, но сейчас и она шла в ход. – И это охуенно, Сань. Мог бы роман выйти, хотя и коротко здорово! Ты гений. Я обязательно куплю книгу, когда…
Сердце колотилось уже не только от страха быть раскрытым. Мысли, с которыми он перелистывал последние странички горького финала, вернулись: «Вот, вот так надо, это – божий дар, а у тебя яичница!» Но Сашка даже не стала слушать. Буркнув «Мило!» и выдрав тетрадь у Макса из рук, прижала ее к груди. Смотрела молча, исподлобья, упираясь острым подбородком в бумажный срез. И чего-то требовала.
– Сань… – почти жалобно позвал Макс.
– Ты куда поступаешь-то? – вдруг тихо спросила она. – Так и не сказал. Все-таки будешь Горьковский штурмовать?
– Я… – Слова потерялись. Макс зачем-то взял банку с тушенкой и начал разглядывать, потом торопливо бросил обратно в кресло и потупился. – Я…
– Ау, Макс, ты вообще тут?
Он вскинулся. Саша разглядывала его, будто врач, который заметил торчащую из уха пациента зубную щетку. Уже не прижимала тетрадь к груди, а держала в опущенных руках. Костяшки пальцев побелели. Еще не догадалась, но уже встревожилась.
– Я не работаю в милиции и прочла всего пять или шесть историй про Холмса, – медленно, выбирая слова, начала Саша. – Но твоя виноватая рожа и эти разбросанные вещи наталкивают меня на мысль, что ты собрался куда-то свалить, совсем как Принц из моей сказки. И по каким-то причинам забыл предупредить своих друзей и… – Саша помедлила, – свою девушку! Или это только я ничего не знаю?
Наповал! Наповал убила всю его хреновую конспирацию. Полный аут. Макс засопел, уселся на пол и подпер кулаком подбородок, еще надеясь обратить все в шутку.
– Санька-Санька… теперь придется ликвидировать тебя. Что же ты? – И он сделал вид, что собирается запустить в Сашу ботинком, угрожающе занес руку.
– Ага. – Саша, игнорируя жест, убрала тетрадь в сумку и снова посмотрела на Макса сверху вниз. – Тогда можно я еще предположу, что твоя мысль об армии жива? И валишь ты… на север? В море? Вот это совпадения.
А вот и
