Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий

– Он должен отдать Анвара, – тихо сказала Лилит. – Только в таком случае можно будет миновать беды.

– Ты в своем уме? – гаркнула на нее Катарина, которая на удивление вступилась за вервольфа. – Война будет и так, и так. Отдаст вервольфа – будет воевать с вервольфами, поскольку теперь скрыть черта с два что удастся, ведь чистокровные точно вывернут волка наизнанку и повесят у себя на воротах. Опять же – нужная причина для развязывания войны. А не отдаст – клану придется худо и Дорну в первую очередь. Чистокровные в этом случае захотят вывернуть его наизнанку вместо вервольфа. Так что, хоть так, хоть эдак, будет нечто нехорошее.

– За кого будут стригои? – прошептала я тихо и зыркнула на Катарину.

Та недоуменно посмотрела на меня.

– Я спрашиваю, за кого будут стригои этого клана? Если Дорн не отдаст Анвара, – еще раз спросила я.

– Клан обязан подчиняться своему правителю. Раз вчера была передана власть, то стригои будут за Дорна. Обязаны быть за него, – ответила Катарина.

– Даже если погиб чистокровный?

– Даже если, – ответила Катарина. – Они подчиняются чистокровным через Аристократа всегда. Какое решение принимает он, того же придерживаются и остальные. Если Дорн пойдет против них, стригои тоже.

– Этого нельзя допустить, – едва не взвыла Лилит. – Этот клан – капля в море по сравнению с всей армией чистокровных. Дорн должен казнить Анвара! Тогда если даже война с вервольфами, то у клана будет шанс на победу. А одни они не выстоят ни за что против своих же! Вы понимаете это?

– Рот закрой, – гаркнула в ответ на это Катарина.

– Замолчите обе, – строго проговорила я и поднялась с пола. – Дорн решит так, как посчитает нужным. Мы должны ему доверять.

Сказав это, я направилась в крыло, где жили слуги. Найдя там комнату Алин, постучалась и вошла. Девушка сидела около камина и держала в руках чашу с вином.

– Алин, нужно убрать все внизу и побыстрее. Пока не проснулся Тарон. Мальчик не должен увидеть той картины, которая красуется там сейчас, – проговорила я.

– Теперь ты у нас здесь заправляешь? – я даже не узнала ее голос, столько в нем было презрения.

– Почему ты так разговариваешь со мной? – нахмурила я брови.

Алин быстро допила вино и подошла ко мне. Проведя пальцами по моим волосам, она проговорила:

– У тебя вчера такой шанс был, и ты его прощелкала. Ты что, не могла лечь под Аристократа? Это ведь такая возможность стать влиятельной ведьмой подле него, дура ты этакая.

Услышав это, я удивленно окинула ее взглядом.

– Торгуй собой сама! Я не буду ложиться в постель к мужчине только потому, что буду надеяться на его призрачную благосклонность к ведьмам, – процедила я сквозь зубы.

– Глупая девчонка, – прошипела Алин, подойдя ко мне. – Тело всегда было разменной монетой. Ты с ним спишь, он тебе покровительствует. Кто знает, чего бы ты добилась, раздвинув ноги перед ним. А теперь, когда сдох Разиэль, этот Аристократ – абсолютная власть на этих землях, если займет нужную сторону. А ты такой шанс упустила, сохраняя себя черт его знает для кого.

– Он сам не захотел, – сказала я.

– Он не захотел? – брови Алин изогнулись в изумлении. – Да он тебя тогда в обеденном зале едва не поимел на столе, и ты мне будешь говорить, что он не захотел? Он бы и не раздумывал, если бы ты не изображала из себя этакого ангела.

– Не хочу об этом говорить, – опустила я глаза. – Пожалуйста, уберите в холле и проследи, чтобы все держали языки за зубами о том, что увидят.

Сказав это, я развернулась и направилась к выходу. Алин же ухватила меня за руку, с силой дернув к себе.

– Думай, дура, – процедила она сквозь зубы. – Сможешь склонить его на нашу сторону, не только кланом этим править будешь вместе с ним, но и ковенами, которые он под себя подмял. Стольким жизни спасешь!

Я вырвалась и молча вышла из комнаты. Захлопнув дверь, на мгновение прислонилась к ней, приводя в порядок чувства. Затем направилась в холл, чтобы проследить за тем, чтобы все было сделано как следует и в кратчайшие сроки. Едва я только вышла из коридора, то увидела шестерых стражников, ведущих Анвара на улицу. Изумленно проследив за процессией, я быстро взбежала на второй этаж и направилась в кабинет Дорна.

– Не позволено входить, – отчеканил стоявший около двери стригой.

– Дайте мне войти, пожалуйста. Скажите ему, что это я.

– Был приказ не пускать никого, – все тот же безразличный тон.

С досадой развернувшись, я хотела было уйти, но в этот момент дверь отворилась и Дорн молча кивнул мне, разрешая пройти внутрь.

Проскользнув мимо охранника, я зашла в кабинет. Дорн молча встал у окна, глядя куда-то вдаль. Я остановилась и, заламывая руки, начала ждать, когда же он заговорит со мной. Наконец он повернулся и подойдя ко мне сказал:

– Теперь, когда Разиэль мертв и я не знаю, что все это повлечет за собой, я думаю, тебе лучше будет покинуть этот город и вернуться в ковен. Мои подчиненные отвезут тебя туда, куда отвезли твою мать и сестру. Пару дней только следует подождать. Мне нужно обеспечить безопасность на дорогах, поскольку они пока под вервольфами.

Услышав это, я даже дар речи потеряла. Затем свела брови в негодовании и прошептала:

– Что вы такое говорите? Почему?

– Тому много причин, – строго ответил Дорн. – Ты ведьма, ты должна быть со своими.

– Меня не устраивает такой ответ! Тарон ведь не сможет быть без меня! – вспылила я.

– Я все сказал, – сухо бросил Дорн и отошел к столу. – А теперь оставь меня и проследи сегодня за Тароном и Элиской. Новую гувернантку привезут не раньше завтрашнего дня.

– Какую гувернантку? Вы издеваетесь? Меня отсылаете, а сами гувернантку возьмете для Тарона и Элиски?

Дорн окинул меня строгим взглядом.

– Иди, Авенира. Мне нужно побыть одному.

Чувствуя, что непонятная горечь начинает заполнять меня изнутри, я подошла к Дорну и, заглядывая ему в глаза, проговорила срывающимся голосом:

– Как вы так можете? Вы же знаете, как я люблю этого мальчика, и он меня тоже. Вы же словно разлучите мать и сына.

Дорн подошел ко мне и медленно провел пальцем по моему подбородку. Такой ласковый жест совсем не вязался с напряженным взглядом потемневших глаз. Словно раздумывая, мужчина какое-то время молчал, затем убрал руку и проговорил строго:

– Тебе будет лучше быть подальше отсюда.

Разочарование. Страшное чувство. Развернувшись, я просто пулей вылетела из кабинета и вернулась к себе в комнату. Едва только дверь закрылась за мной, как я заревела, стаскивая с себя рубашку. Отшвырнув ее от себя, поплелась в ванную, где умылась и, усевшись подле туалетного столика, уставилась в зеркало, по которому стекали капли воды.