Пленница. В оковах магии - Марьяна Сурикова

Борясь с собой, Бэла даже не отвергала ухаживаний со стороны поправившегося Истора, хотя после происшествия с Виолеттой стала относиться к студенту настороженно. Его слава покорителя женских сердец, о которой поведала Диана, также не способствовала росту доверия. Однако с Истором было легко и весело, он умел развеять напряжение и всегда вел себя непринужденно, невзирая на поведение собеседника. С ним можно было говорить на какие угодно темы или просто молча прогуливаться по саду виерской академии.

Парень не позволял себе держаться нагло или чересчур настойчиво, напротив, был очень галантным и заботливым, что не вязалось с репутацией заядлого ловеласа. Его взгляд, обращенный на целительницу, от встречи к встрече становился все серьезнее и подергивался задумчивой дымкой. Еще у лучшего студента на занятиях по боевой магии стали подозрительно часто выходить из-под контроля простейшие заклинания, которые с завидной регулярностью наносили вред самому Истору и вынуждали его обращаться за помощью в лазарет.

А потом настал день, когда в академию собирались приехать члены учебной комиссии и меценаты. В этот вечер должны были озвучить результаты игр и присудить победу, а следовательно, и приз одной из двух противоборствующих школ. Бэла тоже собиралась пойти, но, когда днем помогала Диане в лазарете, та вдруг выказала беспокойство о ее самочувствии.

– Ты неважно выглядишь, Бэла. Плохо спишь? Отчего такая усталость во взгляде? Может, заболела?

– Нет. – Целительница устроилась на стуле рядом с большим столом и принялась перебирать гранулы порошка на плоской тарелке.

– Дай я тебя осмотрю. Мне не нравится твой болезненный вид.

– Это привязка тянет силы, Диана, – решилась открыть секрет девушка, – я здорова физически, но без него… без него мне очень плохо, – добавила она почти шепотом.

Диана покачала головой и все же уговорила Бэлу позволить себя осмотреть.

– Душевная тоска – это одно, а физическая слабость – совсем другое. Привязка не должна воздействовать на тело таким образом.

Наставница закрыла глаза, легонько коснулась лба бледной девушки, потом нахмурилась и чуть сильнее провела пальцами по щекам и шее, задержала их на слабо бьющемся пульсе.

– Ох ты ж! – выдохнула Диана и опустилась на стул. Стакан, в который главная целительница плеснула воды, дрогнул в изящных пальцах.

– Что случилось? – Не на шутку испуганная Бэла вперила пристальный взгляд в лицо женщины.

Диана залпом выпила почти всю воду и, налив еще, подвинула стакан к девушке.

– Вот, тебе не помешает.

– Не хочу, – мотнула головой Бэла. – Что ты ощутила, Диана? Не томи!

– Я ощутила биение жизни.

– И? – не поняла целительница.

– Не твоей, чужой… точнее, другой жизни, которая в тебе.

Брови Бэлы медленно поползли вверх, уголки губ опустились, а карие глаза широко распахнулись.

– Д-другой жизни? – хрипло выдавила девушка. – Я что, жду ребенка?

– Тебя это удивляет? Ты ведь жила у Зора столько времени.

Отличительная черта Дианы состояла в том, что целительница обычно говорила прямо все, о чем думала, даже если ее слова могли показаться неприятными. Вот и Бэле стало не по себе, но главной причиной была конечно же не реплика наставницы, а сама новость.

– Ты еще спрашиваешь! Конечно, удивляет! Он же сильный маг, один из самых сильных, я не могла забеременеть после единственного раза, это просто невозможно!

– Единственного?

– Единственного! Ты ошиблась, Диана, ты ощутила нечто иное.

– Бэла, поверь моему опыту, зарождение новой жизни я не спутаю ни с чем. Или ты полагаешь, что в лазарет не прибегают вот такие молоденькие девчонки, как ты, которым срочно нужен один чудодейственный отвар, потому что им пока рано иметь детей?

Бэла уткнулась лицом в ладони, а Диана положила руку на плечо девушки и ободряюще сжала.

– Это правда очень странно, одного раза недостаточно, в этом ты права… или у тебя был кто-то еще?

– Не было! – Юная целительница вскинула голову, глаза зло блеснули. – Диана, за кого ты меня принимаешь? У нас и с Зором все получилось только потому, что я по глупости забрела в пещеру духа соблазна. Все мысли отключились, понимаешь, остались только чувства и эмоции.

– Согласно поверью, дух соблазна способен усиливать влечение, но он не подменяет реальные чувства ненастоящими.

– Не говори мне ничего. – Бэла снова уткнулась лицом в ладони, ее голос звучал приглушенно.

– Хорошо. Давай просто подумаем. Когда все случилось?

– В Лунную ночь.

– Ты загадала желание? Какое?

– Стать свободной.

– А потом…

– Потом Зор зашел в пещеру, и… – Девушка замолчала, но по нежным щекам разлилась краска смущения.

– Дух соблазна ведь не только покровитель влюбленных и символ страсти, в былые времена к нему в храм приходили супружеские пары, чтобы просить о потомстве. Возможно, это все как-то связано. С другой стороны, Бэла, – Диана тихонько вздохнула, – что это меняет?

Девушка покачала головой, она пребывала в такой растерянности, что вряд ли могла полноценно анализировать ситуацию.

– Диана, а есть что-нибудь… – Бэла не договорила, но наставница сама все поняла. Женщина поднялась, отошла к шкафу, погремела там флаконами и склянками и вернулась к девушке с небольшим пузырьком с темной жидкостью.

– Вот это средство я даю всем, кто считает, что еще слишком молод для рождения малыша. Оно относительно безопасно и эффективно. Если ты не готова к проблемам, которые повлечет за собой рождение внебрачного ребенка, просто выпей сегодня перед сном. А Эди я ничего не скажу, не переживай.

Диана протянула подопечной пузырек, и Бэла растерянно сжала его в ладони.

На вечер девушка не пошла, ей было не до результатов игр и решения меценатов. Закрывшись в своей комнате, Бэла упала на кровать, натянула покрывало и не сводила глаз с окна, за которым шелестел листьями ветер. Лунный свет серебрил тонкие веточки, выплетал в темноте ночи замысловатую мерцающую сеть, навевал воспоминания.

Бэла закрыла глаза ладонями, не желая видеть прозрачных лучей. Он обманул ее, он опаивал ее, он всегда относился с презрением к таким, как она. Зору не нужен ее ребенок, потому что она сама для него только источник энергии. Девушке казалось, что весь мир рухнул в одночасье, а она осталась на его обломках одна-одинешенька.

Сначала все было таким ясным: Зор – враг, подлый похититель, бездушный черствый сноб, скрутивший ее мерзкой привязкой. А потом день за днем что-то менялось: деталь за деталью, жест за жестом, слово за словом. Как-то незаметно маг превратился в обычного человека, открылся с другой стороны и внушал уже не только опасения, но и восхищение своими умом, силой и волей. А когда изменилось его поведение, когда он стал обращаться с ней как с равной и в нем проявились нежность и забота, показалось и вовсе невозможным видеть в нем прежнего врага. Зор стал ей близок.