Россия и ее империя. 1450–1801 - Нэнси Шилдс Коллманн

уровне уездов и, таким образом, сохранили властные позиции в этом многонациональном сообществе. В период до 1802 года Россия ограничивала для татар доступ к административным должностям выше уездных, чтобы создать больше возможностей для русской, греческой, армянской и других элит. Кроме того, Россия старалась привлечь татар на военную службу в легкоконные части, предоставляя им земли и жалованье: эти иррегулярные войска действовали вместе с русской армией, наподобие казаков. Россия использовала их в войнах с Польшей и Наполеоном, но предусмотрительно старалась не посылать против турок.

Будучи таврическим генерал-губернатором, Потемкин старался уравновесить влияние татар, поощряя переселение в Крым государственных крестьян и православного духовенства из областей с русско- и украиноязычным населением. Прибывали и иностранцы – молдаване, валахи, шведы, поляки, немцы, греки, болгары, корсиканцы; образовалась меннонитская община. Все пользовались различными правами и привилегиями. Русские агенты в Европе даже зазывали в Крым торговцев и ремесленников, чтобы те заменили уехавших горожан и помогли возродить виноградарство, шелководство, скотоводство и другие отрасли экономики. Большинство их осели в степях к северу от полуострова, и доминирование татар в Крыму продолжилось. В абсолютных цифрах татарское население сократилось наполовину, но в 1795 году все же составляло 75 % от общего числа; русских было 4 %, греков, армян, украинцев и евреев – примерно по 2 %. Татарам пришлось принимать участие в деятельности имперских властных структур, многонациональных по своему составу, но они сохранили господство у себя на родине.

ПРИБАЛТИКА

После присоединения Ливонии (Эстляндии и Лифляндии), завоеванной у Швеции (фактически это произошло в 1710 году и было закреплено Ништадтским миром 1721 года), Россия оказалась обладательницей территорий с прочными социальными и политическими структурами европейского образца, которые образовались после захвата этих земель с эстоно- и латышско-язычными населением немецкими рыцарями-католиками (XIII век). После секуляризации земель Тевтонского ордена (в Пруссии) и Ливонского ордена Швеция, Речь Посполитая и Россия повели борьбу за эти ценные прибалтийские земли. Результаты Ливонской войны (1558–1583) оказались катастрофическими для России, ослабленной из-за событий, связанных с введением опричнины (1564–1572). Напротив, Швеция добилась крупных успехов, заняв Эстляндию (ядро современной Эстонии), столица которой, Ревель, была крупным портом на Балтике (рис. 5.1). Речь Посполитая сохраняла за собой Лифляндию и Курляндию – земли с латышским населением – до 1629 года, когда они также отошли к Швеции. Крупнейшими городами в них были Рига, столица Лифляндии, и Дерпт (Тарту, Юрьев).

Рис. 5.1. Башня ратуши в Таллинне, построенная в XVI веке и долгое время бывшая самым высоким сооружением города. Фундамент башни сложен в XIII веке. Ратуша считается самым древним зданием подобного рода во всей Прибалтике и Скандинавии. Фото Джека Коллманна

При минимуме контроля со стороны шведского губернатора ситуация в Эстляндии и Лифляндии почти не менялась на всем протяжении XVII века. Знать, говорившая по-немецки и исповедовавшая лютеранство, заправляла в ландтаге, сословном органе дворянства, постановления которого имели обязательную силу, и правительстве из 12 ландратов. Ее представители также преобладали в судебных учреждениях, где применялось германское право, кодифицированное в 1740 году (хотя кодекс и не был утвержден Сенатом). Дворянство являлось замкнутым сословием землевладельцев, привилегии которого подтверждались в письменном виде Польшей, а затем Швецией. В Швеции не было крепостного права, но оно сохранялось в завоеванных ею прибалтийских землях. Однако крестьянская зависимость никогда не достигала таких крайних форм, как в России: согласно шведскому законодательству, крестьяне имели право обращаться в шведские суды и продавать излишки продукции. Кроме того, в 1686 году каждый приход должен был создать начальную школу, где обучение велось на местном языке. Интеллектуальная жизнь была насыщенной: на волне Контрреформации открылись коллегиумы в Риге (1566), Вильно (1579) и Дерпте (1583). При шведах последний был преобразован в университет (1632).

Петр I начал Северную войну как раз с целью утвердиться на Балтике. На шведских землях была основана новая столица России – Санкт-Петербург. Война опустошила Прибалтику: из-за голода (1696–1697, 1709–1710) и чумы (1710) число ее жителей в 1710-е годы сократилось в два раза. Правда, после этого наступил демографический подъем, и к 1790-м годам население удвоилось. Сильное недовольство вызвали массовые депортации из Дерпта и сельских районов Ливонии в 1708 году. Кроме того, русские власти, намереваясь усилить контроль над завоеванными территориями, закрыли Дерптский университет, который возобновил свою деятельность лишь в 1802 году. После жестоких мер, предпринимавшихся во время завоевания, настала очередь традиционной для России политики учета местных особенностей. Новая власть подтвердила права немецкого дворянства и не стала трогать его сословных институтов. Более того, она прекратила начатую шведами редукцию земель (отъем в пользу государства), отталкивавшую местную знать. Были подтверждены и права городов, живших по Магдебургскому кодексу. Сохранилось крепостное право. А. Плаканс предложил для всего этого термин «снисходительное самодержавие».

Прибалтика находилась в ведении двух российских органов центрального управления: Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел, где заседали пять человек, в большинстве своем прибалтийские немцы, и Камер-конторы лифляндских, эстляндских и финляндских дел, где высшие должности также занимали прибалтийские немцы. На местах контроль со стороны России был минимальным. Назначаемый Петербургом генерал-губернатор редко присутствовал на подведомственных ему территориях, помощники же его избирались местной знатью. Лифляндское и эстляндское дворянство в 1720–1740-е годы максимально затруднило доступ в свои ряды, чтобы сохранить монополию на власть. Только его представители избирались в местные суды; апелляционной инстанцией служил ландрат. Крестьянские повинности – барщина и оброк – на протяжении столетия постоянно утяжелялись.

В 1710 году Россия также приобрела несколько сельских районов в Финляндии к северу от Петербурга; они образовали Выборгскую провинцию в составе пяти уездов. Юстицией на местах ведали судьи из числа знати, работавшие вместе с выборными заседателями из крестьян. Апелляционной инстанцией являлся окружной суд, назначаемый Сенатом. В общественной жизни использовались три языка – русский, шведский и немецкий.

Лингвистическая пестрота была свойственна не только землям вокруг Выборга, но и всему прибалтийскому региону, прежде всего потому, что Реформация дала здесь импульс развитию местных языков. В Лифляндии и Эстляндии немецкий был языком политической власти, но латышские и эстонские крестьяне (рис. 5.2) располагали начальными школами, где обучение велось на местном языке; уровень грамотности среди них непрерывно повышался. Появлялись переводы на эстонский и латышский языки; в 1739-м на эстонском был опубликован полный текст Библии. С 1730-х годов в этих землях росло влияние моравских братьев (гернгутеров), пиетистского направления в лютеранстве, представители которого проповедовали трезвость, высоконравственный образ жизни, утверждали достоинство личности, поощряли овладение грамотой и, более того, сочинение духовных текстов всеми христианами. Обеспокоенное такой конкуренцией, лютеранское духовенство обратилось к императрице Елизавете с просьбой о запрещении