Кастрюлька с неприятностями - Анна Викторовна Дашевская

– Мэтр! – окликнула я его. – Если вы хотите связаться с кем-то, лучше сделать это из кабинета. Да и вообще, вы ведь закончили ужин? Давайте переберемся на второй этаж, к Норберту, его все это в значительной степени касается.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Я шепотом спросила у Дэна:

– Что такое «Бешеный кролик»?

– Такой мерзкий наркотик. Человек, который его принимает, перестает воспринимать все окружающее и становится одержим только сексом. В любой форме и… с любым объектом. Не все выживают, в частности, вот та девушка, Дина Стэмфорд…

– Боги, какая гнусность.

Мэтр уже связался с кем-то по коммуникатору и разговаривал, стоя в конце коридора. Мы с Дэном вошли в кабинет Норберта, оставив дверь открытой. Корстон присоединился к нам через несколько минут.

– Простите, пожалуйста, – сказал он. – Дело в том, что эта девушка, о которой шла речь, Дина, была внучкой моего коллеги и старшего друга. Единственная внучка, родители ее погибли год назад при крушении дирижабля.

Все промолчали: ну что тут можно было сказать? Подонок ради нескольких монет разрушил жизни многих людей.

– Надеюсь, его повесят, – сказала я зло. – Надеюсь, ради такого негодяя его величество отступит от правил гуманизма и подпишет смертный приговор.

Норберт посмотрел на наши невеселые лица и открыл дверцу бара.

– Келимас или аквавиту?

14–17 ноября 2183 года

Вальдрун прислал коротенькое сообщение о том, что снова был в отъезде, на сей раз – в Клакманнашире. Удивительно, как, оказывается, много развелось казнокрадов в славном королевстве Бритвальд!

А время летело вперед.

Баронессу Макмердок не отыскали, но след ее благодаря формуле магического тождества нашли быстро. Толку в этом все равно не было никакого, потому что вел он на юг, через пролив, в королевство Спанья. Оно славилось вялеными окороками, апельсиновыми рощами и маслиновыми плантациями, а также чрезвычайной любвеобильностью мужчин и женщин и их неизмеримой, истовой верой в Единого. Да, и хересом, конечно! Нас, граждан Бритвальда, они считали холодными островитянами, вере в Пятерых богов искренне ужасались и неохотно, но в больших количествах продавали нам свои апельсины. Преступников же не выдавали никогда. Баронесса могла сидеть там хоть до второго Открытия Дорог. Конечно, при этом она не могла навредить «Оленьему рогу» и его хозяевам, но кто дал бы гарантии, что еще какой-нибудь Бенсон из числа ее подручных не кружил по Люнденвику?

Кто-то ведь пробирался к нам, и не один раз, а та неопознаваемая фигура никак не могла принадлежать, например, тому же Бенсону, ибо была в полтора раза меньше.

Соседний особняк оброс строительными лесами и уже к концу года должен быть превратиться в ресторан. Мы решили не делать отдельную кухню, благо здания были рядом, и рабочие уже начали строить соединяющий их коридор. Меню тоже не предполагалось делать разным для разных залов. Но увеличить количество поваров было просто жизненно необходимо. Я несколько дней приходила к полудню и разговаривала с претендентами. Никогда бы не подумала, что в Люнденвике было полным-полно профессиональных поваров, желающих работать на нашей кухне!

А ведь когда будет полный штат и откроется второй зал, ресторану нужны будут дополнительные официанты! Сколько среди них будет людей, желающих принести «Оленьему рогу» неприятности? В общем, моя паранойя расцвела, как майская роза. Я самым тщательным образом проверяла рекомендации и все отзывы с мест работы и с тоской вспоминала свою тихую комнатку с пряностями, где можно было просто помолчать.

Без Вальдруна было как-то тоскливо. Зато его поиски очередного проворовавшегося чиновника навели меня на удачную мысль.

– Дэн, – сказала я, как только в пятницу вечером в дверях «Оленьего рога» появилась высокая фигура майора Паттерсона. – Мы забыли о деньгах!

– Э-э-э? О каких деньгах?

– Я хочу наконец закончить эту историю с отравлениями и точно знать, что не беру на работу потенциального убийцу!

– Понимаю твои желания, но пока мы выжали из лакея все что могли, а новых фигурантов дела не появилось.

– Так я же и говорю, – кивнула я, – мы забыли о деньгах. Магическое тождество – это прекрасно, но ведь есть и реальные следы, я имею в виду финансовые. Если баронесса Макмердок платила Бенсону, а без денег он бы не стал на нее работать, значит, деньги можно отследить. Пусть это были наличные, но она же их откуда-то получала. Да, гномы не выдают банковских тайн, но остается след в Сети.

– Гномий банк выдаст что угодно по ордеру, подписанному королем, уже были прецеденты. – Дэн явно заинтересовался этим предложением. – Беда в том, что я слабо разбираюсь в высоких финансовых технологиях. Надо поговорить с кем-то из казначейства.

– Поговори. И я поговорю, есть у меня кое-кто. Ты завтра придешь к нам ужинать?

– Не уверен. Я завтра дежурю при кабинете его величества, так что поем во дворце. А вот в воскресенье приду обязательно.

– Вот и хорошо. Тогда и сравним впечатления.

Но делать это нам пришлось намного раньше.

17 ноября 2183 года

Я уже несколько раз замечала, что один из рабочих с нашей стройки, полуорк по имени Ханкрай, очень уж часто терся у черного входа ресторана. Делать ему тут было явно нечего, поэтому для начала я попробовала просто сказать об этом. Не помогло: он талантливо сделал вид, что вообще, то есть абсолютно, не понимал всеобщего языка. Тогда я повторила все доводы прорабу и заодно устроила небольшой профилактический скандал архитектору, приехавшему лично понаблюдать за работами. Больше Ханкрай возле двери черного входа замечен не был, но смотрел на меня такими злыми глазами, что я ежилась.

А утром в субботу, хотя я могла бы назвать это время и ночью пятницы, Делиньяк разбудил меня словами:

– Лиза! Просыпайтесь, у нас опять проблемы!

– Ох, Темный! – Я потерла глаза. Лечь мне удалось только в половине пятого утра, а сейчас на часах было немногим позже семи. Пожалуй, такой график поневоле заставит радоваться тому, что Вальдруна не было в городе. – Что там случилось?

– Труп на новой территории. Редфилда я уже известил. Вы как, поедете?

– Поеду. А майора Паттерсона разбудили?

– Ну-у… – Делиньяк замялся. – Дело в том, что он не один… и я счел неловким вот так вваливаться в его спальню при даме.

– А в мою спальню, значит, можно?

– Вы же в одиночестве сегодня.

Святая Эрменджильда, а если ему однажды не понравится выбранный мною мужчина, он еще и мораль нам будет читать?

– Маркиз, а вам не кажется, что вы много себе позволяете? – Я нашарила тапок и запустила его в призрака. Звон и бряканье известили меня,