Магия обреченных - Варвара Клюева

Теперь ей тоже хотелось плакать, но слезы не шли. Хотя в каком-то смысле ей было хуже, чем тогда. Признание Аины разрушило мирок Хайны, девочке было больно и страшно, но она хотя бы понимала, что происходит. Теперь ее мир снова рушился, а она не понимала ничего.

Ночью ее разбудила Лана. Хайна слышала голос бабушки, зовущий ее по имени, чувствовала, что ее гладят по плечу, но никак не могла вырваться из плена сновидений. А потом ей на лицо начали падать крупные теплые капли, девочка открыла глаза и в ужасе подскочила, поняв, что Лана плачет.

– Что с тобой, ба?! Ты заболела?

Но бабушка только зажмурилась и покачала головой, продолжая беззвучно плакать. Ответила Хайне Алмель, которую девочка не сразу разглядела в полутьме из-за ее черного одеяния.

– Лана горюет, потому что я должна тебя увезти.

– Куда? Зачем?

– Тебе опасно оставаться здесь. Не спрашивай почему. Я объясню все позже. Сейчас нужно спешить.

Потом были торопливые сборы, прощание с Ланой, которая плакала уже в голос, причитая, что не доживет до свидания с внучкой, и призывала на Хайну милость Хозяйки судеб. Потом они крались к повозке, которую Алмель оставила в конце улицы, пугающе беззвучно катили по городу, окутанному глубокой предрассветной тьмой, ждали в укромном закоулке, когда откроются городские ворота. Хайна лежала в фургоне, свернувшись в комочек, и боялась лишний раз шевельнуться. Алмель ничего больше не сказала, но ее движения, выражение лица выдавали внутреннее напряжение, и Хайна понимала: если они не выберутся из города незамеченными, если привлекут к себе хоть чье-нибудь внимание, – быть беде.

Но и после того как фургон выехал за ворота, легче не стало. Алмель погнала лошадей так, словно за ними гналась сама смерть. О том, чтобы вылезти из фургона, пересесть на козлы и спросить, что происходит, нечего было и думать. Хайна забилась в уголок и тоненько заскулила. Собственное тело казалось ей клеткой, по которой мечется несчастный, насмерть перепуганный зверек.

Потом ее укачало, и она уснула. Уснула, несмотря ни на что, крепко и проспала долго. Солнце уже подползало к Западным Горам, когда Хайна высунула голову, отодвинув фартук фургона. Дорога была пустынна, густо растущий по обеим сторонам дикий кустарник укрывал путников от любопытных взглядов фермеров или пастухов, случись им оказаться поблизости. Хайна решила, что теперь самое время перебраться на козлы и получить объяснения.

Однако тут ничего не вышло. То есть пересесть-то она пересела – окликнула Алмель через окошко в передней части фургона, и та сразу остановила лошадей (уже не серых, а гнедых; значит, пока Хайна спала, Алмель поменяла их на почтовой станции). Вот только до разговоров дело не дошло. Алмель после бессонной ночи и многочасовой гонки падала от усталости.

– Ты сумеешь править лошадьми? – спросила она, когда Хайна взобралась на облучок. – Я должна хотя бы немного поспать.

– Может, остановимся? – предложила девочка. – Спрячем фургон в кустах, нас никто и не заметит. И вообще, мы так далеко уехали… Теперь нас, наверное, не найдут?

– Ты забываешь о магах, – печально усмехнулась Алмель. – Говорят, лорд Региус способен отыскать любую живую тварь, в каком бы уголке Горной страны она ни пряталась.

– Но тогда зачем мы бежим?

– Есть одно место, куда старый проныра не сунется. Если нас до сих пор не хватились, мы успеем добраться туда, прежде чем нас настигнет погоня, и будем в безопасности. Но если хватились… тогда нам нужно гнать изо всех сил. – Тут Алмель посмотрела на Хайну и, видно, усомнилась в ее способности выжать из лошадей все возможное, потому что уточнила: – Во всяком случае, останавливаться нельзя. Видишь ту гору с вершиной, похожей на двойное седло? По возможности держись этого направления. Разбуди меня, когда солнце опустится за горы… или если обнаружишь погоню.

Алмель перебралась в фургон, оставив Хайну наедине с ее страхами и догадками. Что может угрожать девочке, прожившей на свете меньше дюжины лет и не причинившей никому зла, – если не считать злом несколько зуботычин, полученных (за дело) соседскими мальчишками? Лихорадочная спешка в сочетании с деланным спокойствием напряженной, как натянутая струна, Алмели указывали на смертельную опасность. Но кто мог желать Хайне смерти? Кому и чем она могла помешать?

Лорду Региусу? Хайна видела его всего два раза в жизни. Оба раза лорд долго вертел ее так и эдак, водил над ней своими айкасами и просто руками, хмурился, заставлял пить какую-то противную воду и снова водил айкасами. Было понятно, что старый маг недоволен, и Хайна даже почувствовала себя немного виноватой перед ним. Но ведь, по правде, это не ее вина, что магические камни сгорнов не видят ее Дара! Лорду Региусу совершенно не за что на нее злиться. С другой стороны, похоже, Алмель боится именно его… Или нет? Она боится, что маг будет их искать, но, может быть, он будет искать их не сам, а по чьей-то просьбе?

Если так, то неведомый враг – один из Верховных лордов или владыка Кармал. Никого другого надменный лорд Региус и слушать бы не стал. Но это еще непонятнее, потому что ни с кем из них Хайна не знакома. Чем она могла им досадить?

Задумавшись, девочка совсем забыла, что должна посматривать, нет ли погони. Окрик Алмели застиг ее врасплох:

– Хайна, гони! Нет! Стой! Пусти меня!

Алмель на ходу спрыгнула с повозки и помчалась к месту возницы. Пока она взбиралась на козлы, Хайна привстала и посмотрела назад. Дорога давно миновала кустарниковые заросли и теперь пролегала по пустынной каменистой местности. Видно было все до самого горизонта. Сначала Хайна не заметила ничего, а потом разглядела далеко-далеко клубы пыли и поняла, что это и есть погоня. Больше ей не удалось ничего рассмотреть. Щелкнул бич, и лошади рванули так, что ее швырнуло на скамейку.

На Алмель было больно смотреть. Ее лицо – худое и смуглое – всегда казалось Хайне прекрасным, но теперь оно походило на злобную маску. Глаза запали, скулы и нос обострились, рот растянулся в кошмарном оскале…

– Быстрее, старые клячи! Но! Быстрее!!!

Лошади хрипели, с боков у них летела пена, но Алмель все щелкала бичом и ругалась такими словами, каких Хайна и не слыхивала.

А потом они увидели стрелу, воткнувшуюся в грунт дороги перед лошадиными мордами. Алмель выпустила поводья из рук, поднялась, обернулась, упала на место и сказала устало:

– Бесполезно. Они нас догонят. Наша последняя надежда – Кармал. Может быть, мне удастся его убедить…

Через несколько минут их окружили черные всадники в таких же одеяниях, какое было на Алмели. Увидев их предводителя, круглолицего усача, Алмель побледнела.

– А Кармал… не поехал?

Круглолицый посмотрел на нее сурово и неприязненно.

– И тебе еще хватает дерзости спрашивать о владыке? После того, что ты натворила? Ну и ну! Я бы на твоем месте радовался, что его здесь нет. Он пришел в такую ярость, когда узнал о твоем бегстве, что задушил бы тебя собственными руками. И слушать бы ничего не стал. А так, глядишь, проживешь еще денек, пока мы вас во дворец не доставим…