Пророчество атлантов - Томас Гриниас

Конь Вашингтона галопом нес седока по лесу под проливным дождем. Около трех часов утра генерал резко осадил коня у пристани в Джорджтауне.

Вашингтон медленно повел Нельсона к старому каменному дому, слушая легкое цоканье копыт боевого друга. Генерал оставил коня на привязи и пошел к переднему крыльцу. Его бы не признали в гражданском плаще и шляпе, но и штатский наряд не скрывал величественную выправку офицера и джентльмена.

Он трижды ударил в дверь, выждал — и снова постучал. Вашингтон взялся за ручку, и дверь открылась сама.

Генерал нагнулся и вошел, заняв своей высоченной фигурой весь дверной проем. Человек, на встречу с которым он приехал, большой мастак по части поддельных документов, грузно сидел в кресле у мерцающего камина: лицо залила кровь, во лбу зияла дыра от пули. На грубо отесанном столе лежали всевозможные карты и документы.

— Морока с этой новой республикой, куда ни кинь — всюду предательство, — раздался голос из темного угла. — Чем все это кончится?..

Вашингтон медленно повернул голову.

В нескольких футах от него, в дверном проеме, выросла гигантская тень — слоноподобная туша с румянцем на неразличимом в темноте лице в обрамлении светлых кудрей. Черные глаза смотрели мертво и бездушно. Незваный гость навел ствол пистолета на Вашингтона.

— Напрасно вы пытались обмануть «Альянс»… — Голос был знаком, но Вашингтон никак не мог вспомнить откуда. — А теперь к делу. Где ваша копия соглашения?

— На столе, — осторожно ответил генерал. — За ней я и приехал.

— Ложь! — Человек вышел на свет.

— Вы?! — воскликнул Вашингтон, глядя в лицо одному из своих преданнейших офицеров, человеку, которому доверял долгие годы. Бывший Сын свободы, патриот, он стал одним из первых членов «Разведывательной сети Калпера», прообраза спецслужб, который помог Вашингтону разбить англичан под Нью-Йорком. Этот человек брался за самые кровавые поручения.

— Это подделка. — Убийца помахал документом перед лицом Вашингтона.

Ужас объял генерала. Кто сообщил им эти сведения?

— Люди «Альянса» есть везде, его судьба неотрывна от судьбы Америки. — Убийца приставил пистолет к груди Вашингтона. — Садитесь рядом со своим дружком, генерал.

Вашингтон выполнил приказ. До рассвета оставалось еще несколько часов, в комнате висела тьма. Он снял шляпу и плащ, положил их поверх документов на столе и сел напротив убийцы. Под плащом оказался церемониальный масонский фартук.

— Что, помогло вам «братство строителей»? — осклабился убийца. — Куда им сравниться с воинами «Альянса»!

Убийца развернул поддельный документ на столе и стал читать его при свете камина. Вашингтон неотрывно следил за ним.

— Прекрасная работа, — одобрительно произнес убийца. — Выглядит в точности как дополненное и обновленное соглашение, которым вам предстоит обменяться с «Альянсом», вернее, обменять на настоящее соглашение. Да только это писано специальными чернилами, которые через несколько дней исчезнут с бумаги. Подпись ваша станет недействительной, и договор утратит силу. К тому времени, как «Альянс» обнаружит подлог, вы успеете уничтожить настоящее соглашение. Старик Ливингстон, труп рядом с вами и был вашим шпионом в «Альянсе»?

Вашингтон не вымолвил ни слова.

— Признайтесь, вам всегда нравились двойные шпионские игры. — Убийца повернулся, держа в руке оригинал договора, который Вашингтон должен был подписать. — А с этим вы что намеревались сделать?

Убийца поднял дополненное соглашение, скопированное Ливингстоном, которое обрекало Вашингтона и всю страну на ужасную судьбу.

Генерал молча смотрел в огонь. «Проклятый договор, — выругался он про себя. — О чем я думал десять лет назад, подписывая его!»

— Впрочем, какое это имеет значение? — продолжил убийца. — Ваша роль почти сыграна. Сейчас сюда приедут наши друзья. Они решат, будете ли вы участвовать в завтрашней церемонии.

Он указал рукой на объявление, прикрепленное к стене. Все желающие приглашались присоединиться к президенту и членам конгресса: планировалось праздничное шествие из Александрии к Дженкинс-Хайтс, где произойдет заложение краеугольного камня нового здания Капитолия Соединенных Штатов.

Вашингтон вздрогнул, словно от могильного холода — жизнь новорожденной республики висит на волоске.

— Пропустим по кружке эля? — спросил Вашингтон.

— Все-то вы образно изъясняетесь, генерал, — ответил убийца. Он потянулся за стаканами на полке и на мгновение оказался спиной к Вашингтону. — Так что будем пить? Рок или свободная воля? Судьба или выбор?

— Я выбираю свободу. — Вашингтон отклонился на стуле, упершись в столешницу подошвами сапог. — Другого не дано.

Что было сил Вашингтон обрушил стол на спину убийце, толкнув того, словно тараном, в стену. С полки посыпались стаканы. Убийца развернулся, обратив на Вашингтона лицо, ставшее вдруг кровавым месивом. В его руке мелькнул пистолет. Вашингтон вскочил со стула и, отбив пистолет левой рукой, правым коленом резко Ударил врага в пах. Голова убийцы дернулась вперед, ногой он подсек Вашингтона, и оба рухнули на пол. В падении генерал ухватил за запястье руку с пистолетом, одновременно врезав убийце по шее. Пистолет был между ними, когда раздался выстрел.

Отчетливо завоняло паленым мясом. Сын свободы лежал без движения.

Вашингтон поднялся на ноги, подобрал оригинал договора и швырнул его в огонь. Он подписал подделку, сунул ее в карман плаща и остановился, прислушиваясь.

Дождь за дверью прекратился.

— Проклятие! — выругался он. Времени было в обрез. Его ждала встреча с приспешниками «Альянса» и обмен подделки на копию исправленного договора, который он подписал десять лет назад. Это все, что связывало его с неприглядным прошлым, и с Божьей помощью документ скоро попадет к нему в руки.

В самом сердце федерального округа высился холм под названием Дженкинс-Хайтс. Вашингтон всегда называл его Римом, как и землевладелец из Мэриленда по имени Френсис Поуп, который еще сто лет назад мечтал, что на берегах Потомака, в ту пору известного как Тибр, поднимет голову могучая империя, что затмит величие Рима.

Вашингтон прекрасно знал историю этих краев и холма; еще юношей он измерил и изучил здесь все вдоль и поперек. Знал он о древних легендах, связанных с холмом, и, подгоняя Нельсона к вершине, он кожей чувствовал дыхание прошлого.

Задолго до европейской колонизации Нового Света индейцы-алгонкины проводили у подножия холма племенные советы. По мнению археологов, алгонкины восходят к древним майя, а легенды утверждают, что предками индейцев были жители Атлантиды. Вождей их главного племени — монтоков — называли «фараонами», как и их древнеегипетских собратьев. Слово «фараон» пришло из древних арабских языков десять тысяч лет назад и означало «звездное дитя», или «дети звезд».

Вот почему Вашингтон решил, что холм станет сердцем столицы, вот почему он так тщательно подбирал землемеров, вот почему Эликотт и Ланфан заложили в план строительства здание конгресса под Регулом в созвездии Льва, звездой Атлантиды и Египта, а всю столицу — под созвездием Девы, как и Рим.