Рейд. Оазисы. «Выход» - Борис Вячеславович Конофальский

В его голове сразу сложился план. Во-первых, обойти лагерь, не столкнувшись с теми, кто на него напал. Потом ему нужно пройти пятнадцать километров и добраться до мотоцикла. А уже на нём доехать до Красноуфимска. Там убедить коменданта выслать спасательную партию. Может, кого-то ещё можно будет найти. Горохов прикинул: пятнадцать километров до тайника с мотоциклом, если повезёт, то он доберётся туда до темноты, часов за пять. Мотоцикл лёгкий, на нём можно оставшийся путь проехать до рассвета. И утром уже быть в Красноуфимске.

Осталось только решить, как идти. Как обойти лагерь – с востока, где всю местность заполонили россыпи самых разных по размеру камней или с запада, где камни, конечно, присутствуют, но всё же преобладают песчаные волны?

Он думал недолго. Ему не дали долго думать. С запада из барханов донесся знакомый и так ненавидимый им звук:

Дарг-дарг-дарг-дарг-дарг-дарг-дарг-дааарг…

Гортанный, нечеловеческий, неприятный звук вызывал в нем раздражение и желание стрелять. Он крепче сжал винтовку. Прыгуны, боты-солдаты, твари с когтистыми лапами, а теперь ещё и эти животные.

«Ну да, как же тут без вас-то? Будьте вы прокляты…».

Горохов сразу встал и пошёл на восток к камням. Дело заметно осложнялось. Не дай бог, эти твари найдут его следы. Пешком от них не уйти. Он запускает себе в костюм ещё порцию хладогена и переходит на бег.

Песок улёгся волнами с востока на запад. Казалось бы, бежать по степи, по относительно твёрдому грунту, не маневрируя между барханами, удобно. Да, это было бы так, если бы местность к востоку не поднималась. Там, у горизонта на востоке, лежал, как его принято было называть, Большой Камень. Большая каменная гряда.

Но туда ему было не нужно, сейчас он мечтал найти место, где его тяжёлые сапоги с каблуками не будут оставлять следов. И тут были такие места. Он бежал, ему пришлось стянуть с лица маску, пыль и мелкая песчаная тля уже не пугали его. Воздух горячий, насыщен невидимой, тончайшей степной пылью, которая некогда была чем-то живым, скорее всего, какими-то растениями. Пыль сразу высушивает носоглотку. От неё дерёт горло, сразу появляется желание выпить воды.

Но это ещё не всё, в этой летающей пыли масса столь же мелкой тли, а вот от неё одной жаждой не отделаешься, она ядовита, если надышаться ею, можно и заболеть, отравиться до рвоты, ослабнуть. Но это если долго дышать воздухом в степи без маски. Правда, уполномоченный уже попривык к степному воздуху. С детства уже столько дышит им, столько раз его от него рвало, что теперь уже и иммунитет должен появиться. Ну а в маске бежать вообще невыносимо.

Пробежав сто метров, он оборачивается назад. Секунду смотрит, вторую, не видит никого. Ему бы посидеть, приглядеться, но он хочет быстрее добраться до твёрдой почвы, до камней. Пока дарги не нашли его след. И он снова бежит вперёд, одной рукой придерживая флягу, в другой держа винтовку.

Бежать даже при охлаждающем костюме нелегко. Температура всё ещё выше шестидесяти. Ему снова приходится нажимать на кнопку компрессора. Интересно, насколько ему хватит хладогена?

До вечера, до того как температура упадёт до сорока градусов, хватит? Да, было бы неплохо дождаться вечерней прохлады, имея хладоген в костюме и не изнывая от страшной жары.

Глава 29

Ещё метров сто… Ещё… Всё, сил нет, он переходит на шаг и снова оглядывается. Замирает на пару секунд. Нет, вроде никого. Андрей Николаевич надевает респиратор и теперь просто идёт быстрым шагом.

Камни. В некоторых местах обычный рыжий песчаник, но кое-где из земли выходят крепкие, тёмные «зубы» гранита. Иной раз, перепрыгивая с камня на камень, ему удаётся преодолеть пару десятков метров, не оставляя следов на грунте. Нет, конечно, если дарги возьмут его след, они уже его не потеряют, но в этих местах им придётся потратить какое-то время, чтобы снова пойти за ним.

Времени терять нельзя, но это сделать нужно. Горохов взбирается на полутораметровый плоский гранитный валун, достаёт оптический прицел из кобуры. Смотрит на запад, туда, откуда пришёл. Это наиболее опасная для него сторона. Если опасность и появится, она придёт по его следам. Но пока он ничего не видит. Горохов смотрит на лагерь. Дыма стало заметно меньше, и звуков стрельбы совсем не слышно.

«Неужели совсем никого не осталось?».

Он бы расстроился. Расстроился по-настоящему. Ему всегда было очень жалко людей, которые гибли в пустыне. Будь то мирные, или охотники, или промысловики в развалинах древних городов, или солдаты. Но сейчас… Сейчас ему было некогда грустить. Он спрыгнул с камня и всё тем же быстрым шагом пошёл на восток.

Уполномоченный собирался обойти лагерь по большой дуге и хотел пройти на восток ещё километр, прежде чем повернуть на север. Но это путь ему пройти не пришлось. Не сделал он и сотни шагов, как услышал знакомый хлопок. Винтовка!

Да, винтовка. Но Горохов не смог точно определить направление, откуда донёсся звук. И с расстоянием угадать не мог. Камни и небольшие барханы всегда мешают угадать место стрельбы и дистанцию до него. Стреляли где-то на северо-востоке. Сто метров? Сто пятьдесят? Он поднял винтовку и замер.

Простоял так секунд десять, не зная, что предпринять. Не обращать внимания? Пойти дальше на восток, проскользнуть меж камней и спастись? Но из винтовки тут мог стрелять только свой. Пойти ему на помощь? Да, и погибнуть вместе с ним! Тем более, что стрельбой стрелявший обозначил себя. К нему поспешат сейчас те враги, что его слышали. Да, всё было так, и уполномоченный понимал, что если сейчас уйдёт, то шансы выжить у него… ну, есть…

Но всё дело было в том, что уйти он уже не мог. Воспитание. Будь оно неладно. Горохов не мог бросить человека в пустыне. В беде.

Всё это закладывалось в него с детства. С первых лет жизни в оазисе, с первых дней выживания в степи. Вот так заложилось и прижилось. И теперь он жил с этим.

Андрей Николаевич пошёл на север-восток, туда, откуда донёсся звук. Шёл не спеша, прислушиваясь, приглядываясь и не опуская оружия. Прошёл метров сто, не больше, и набрёл на след.

Он нашёл всего один отпечаток в пыли возле камня, вернее, всего половину отпечатка, но этого ему было достаточно.

Прыгун. Где-то тут, по этим камням, прыгало это опасное существо. Наверное, в него и стреляли.

Уполномоченный опять замер. Опять не знал, что