Судьба Темного Меча - Трейси Хикмэн

— Нет, мы не должны никому говорить. Мы вообще не должны больше о них думать, — взволнованно сказала Гвендолин. Ее лицо пылало, словно в лихорадке. — Давайте уйдем отсюда.

— Нет, подожди! — сказала Лилиан и схватила кузину за руку, когда Гвен уже повернулась, чтобы уйти. — Сейчас они будут разговаривать с Кан-ханар! Давайте останемся и узнаем, кто они такие!

— Мне все равно, кто они! — надменно сказала Гвендолин, твердо решив больше не смотреть на черноволосого молодого человека. Но хотя вокруг было множество всего чудесного, волшебного и прекрасного, на что можно было посмотреть, перед взглядом Гвендолин все это великолепие слилось в размытую разноцветную массу. Она чувствовала неодолимое желание снова взглянуть в глаза черноволосого юноши. Когда он наконец отвернулся — его внимание переключилось на каталиста, который как раз подходил к Кан-ханар, — Гвендолин показалось, будто она освободилась от заклятия, которое, говорят, Дуук-тсарит применяли, чтобы сковывать узников.

— Назовите ваши имена и дело, которое привело вас в город Мерилон, отец, — официальным тоном сказал архимаг и слегка — совсем чуть-чуть — поклонился каталисту, который робко склонил голову в ответ.

Каталист был одет в красную рясу домашних каталистов, но старую и поношенную — это означало, что он служит небогатому аристократу.

— Я отец Сар... Дан... Данстабль, — запинаясь, пробормотал каталист. Кровь отхлынула от его лица, даже бритая макушка побледнела.

— И мы...

— Сарданстабль, — перебил его Кан-ханар, удивленно нахмурив брови. — Это имя мне незнакомо, отец. Откуда вы? — Кан-ханар, с их прекрасно тренированной, феноменальной памятью, держали в голове имена всех, кто жил или бывал с визитами в доверенных их заботам городах.

— Прошу прощения, — чуть громче сказал каталист. — Вы, наверное, не расслышали. Конечно же, я сам виноват. Я... Я немного заикаюсь. Мое имя Данстабль. Отец Данстабль.

— М-м-м... — сказал Кан-ханар, присматриваясь к каталисту. — Здесь жил отец Данстабль, но это было десять лет назад. Он был домашним каталистом... э-э... кажется, герцога Манчуа? — Страж посмотрел на своего напарника, и тот кивнул, подтверждая правильность догадки. Кан-ханар вновь обратил проницательный взгляд на каталиста и сказал: — Но эта семья покинула город, как я уже говорил. Они переехали в провинцию. С какой целью вы...

— Ей-богу, что за занудство! — С этим заявлением молодой человек с бородкой отошел от стены и двинулся вперед. Он взмахнул рукой, в которой внезапно мелькнул трепещущий лоскут оранжевого шелка, и его коричневый плащ и грязная дорожная одежда мгновенно исчезли.

Восхищенные возгласы, раздавшиеся в толпе ожидающих, заставили остальных повернуться и тоже посмотреть, что там случилось. Теперь молодой человек был одет в длинные, просторные панталоны из пурпурного шелка. Туго собранные на лодыжках, широкие шелковые штаны развевались вокруг его ног и трепетали на весеннем ветру. Талию молодого человека стягивал ярко-алый шелковый пояс, гармонирующий с таким же алым жилетом, украшенным золотым шитьем. Пурпурная шелковая рубаха с широкими длинными рукавами, которые полностью скрывали руки молодого человека, когда он опускал их, соответствовала по цвету шикарным панталонам. Костюм завершала шляпа самой невероятной формы, которая напоминала гигантский слоеный пирожок пурпурного цвета, с воткнутым сбоку страусиным пером, ярко-красным и пышным.

По толпе прокатились смешки и приглушенный шум голосов.

— Неужели это...

— Конечно да! Я узнал бы его где угодно!

— Какой костюм! Моя дорогая, я готов отдать что угодно, чтобы появиться в таких штанах на императорском балу на следующей неделе. Откуда он только взял эти потрясающие цвета?

Раздались аплодисменты.

— Благодарю, — сказал молодой человек, небрежно махнув рукой тем, кто начал собираться вокруг него. — Да, это я. Я вернулся. — Приложив пальцы к губам, он послал воздушные поцелуи нескольким богатым женщинам, которые весело смеялись и бросали ему цветы. — Я бы назвал это, — продолжал молодой человек, имея в виду свой пурпурно-алый костюм, — «Добро пожаловать домой, Симкин!» Можешь отбросить формальности, добрый человек, — сказал он, обращаясь к Кан-ханар, при этом поморщился и прикрыл нос платком из оранжевого шелка, который держал в руке. — Просто сообщи начальству, что Симкин вернулся и привел с собой труппу бродячих комедиантов! — Он взмахнул рукой с шелковым платком, указывая на двоих юношей и каталиста (который, казалось, от стыда готов был сквозь землю провалиться).

Толпа зааплодировала еще громче. Женщины смеялись, прикрываясь руками и веерами, мужчины качали головами глядя на его вызывающий наряд, но, когда они потом смотрели на свои собственные элегантные мантии или парчовые бриджи, на лицах у них появлялось выражение глубокой задумчивости. Наверняка уже к завтрашнему полудню половина мерилонской аристократии вырядится в широкие шелковые панталоны.

— Сообщить начальству? — повторил Кан-ханар, не обращая внимания на ужимки молодого человека и реакцию толпы. — Да, я сообщу куда следует, можете не сомневаться.

Кивнув двум облаченным в черное Дуук-тсарит, которые наблюдали за происходящим из тени, Кан-ханар положил руку на плечо молодого человека.

— Симкин, именем императора, вы арестованы.

Призвав колдунов, Кан-ханар крепко держал Симкина за плечо.

Дуук-тсарит в черных одеяниях скользнули к молодому человеку. Толпа расступалась перед ними, словно листья, которые уносило в стороны сильным ветром. Люди перешептывались, ахали — потрясенно и в равной мере с испугом и восхищением. Симкин стоял и смотрел на Кан-ханар в глубоком изумлении. Тем временем Гвендолин перевела взгляд с молодого человека на его друзей.

Каталист, стоявший за спиной у Симкина, из красного от смущения сделался смертельно бледным и оперся о плечо черноволосого юноши — как будто старался и защитить его, и удержать от чего-то. Второй юноша, белокурый, тоже положил руку на плечо товарища, и только тогда Гвендолин заметила, что темный юноша потянулся рукой за спину, нащупывая что-то под плащом.

В Мерилоне не пользовались никаким оружием, считая его зловещим порождением тех, кто предался Темным искусствам, Девятому Таинству — Технике. Девушка никогда в жизни не видела мечей, но знала о них из рассказов гувернантки о древних временах. Гвендолин догадалась, что у этого юноши есть меч, что он и его друзья наверняка разбойники и что сейчас он собирается сражаться.

— Нет! — Гвендолин ахнула и зажала рот ладонью, а во второй руке смяла позабытый букет.

Черноволосый юноша повернулся лицом к приближающимся Дуук-тсарит, спиной к Гвендолин. Теплый весенний ветер отбросил его плащ в сторону, и девушка увидела, что юноша сжимает рукоять меча и медленно вытягивает его из ножен, облегавших оружие подобно змеиной коже. Меч был темный и ужасный, так что Гвендолин даже захотелось зажмурить глаза от страха. Но ее веки высохли и воспалились, она не смогла их закрыть. Она могла только смотреть, задыхаясь и холодея от ужаса, на молодого человека и его меч.